Михаил Юдин - Рассказы об охоте и не только

Та часть леса очень захламлена упавшими деревьями и один раз пройдя метров пятьдесят по бесконечным завалам я, чертыхаясь вернулся назад и зарёкся ходить в этом направлении. Но теперь понимаю, что там безусловно есть что-то интересное. Ох и не хочется туда лезть! К тому же прекрасно понимаю, что утиная присада может быть сколь угодно далека от нас, ведь на то расстояние что стая может преодолеть за несколько секунд, у меня может уйти час, а то и больше. Но охота пуще неволи. Может быть вернуться сюда завтра и со свежими силами? Нет, всё, заело. Понимая, что делаю большую ошибку, лезу в самый бурелом. Псу передаётся моё настроение, и он возбуждённо нарезает извилистые галсы неподалёку от меня. Похоже здесь прошёл какой-то фронт ураганного ветра и идти просто невозможно. В обе стороны движения сплошь поваленные, вывернутые из земли деревья, через которые приходится перелезать, подныривать под них, обходить и молиться, чтобы пёс не разодрал себе брюхо о поломанные ветки, которые острыми ножами торчат со всех сторон. Кобель то и дело мелькает впереди, иногда надолго скрывается из вида, а я с тоской лезу вперёд, мучительно ожидая его жалобного визга. Оказывается, в середине октября очень жарко и через десять минут я сначала снимаю кепку, а ещё через минуту штормовку и сбив её в плотный комок прячу в ягдташ. Всё, больше в него ничего не положишь, он раздулся, как торба китайского крестьянина и теперь цепляется за все ветки и сучки. Прощай мой кожаный друг, прощайте твои гладкие коричневые бока, прощай щеголеватая амуниция легашатника!

На черта мне эти утки, что за блажь?! Подбегает весёлая собака и я вижу, что он подозрительно мокрый, а на спине прилепились частицы ряски! Ты что, купался? А утки? Утки были? Молчит мой друг, только смачно отряхнулся и забрызгал водой непутёвого хозяина. Если впереди водоём, то значит он пуганул уток, но я ничего не слышал. Может водоём не один, почему они должны быть именно здесь, да и он далеко может быть, на пса тут ориентироваться нечего, ему километр по лесу прочесать ничего не стоит. Но мокрый, и ещё не отряхнулся! Значит рядом! Ах, как хочется, чтобы было рядом, чтобы эти завалы закончились, наконец. Кряхчу, соплю, как паровоз, но лезу вперёд. Пройдено уже столько, что как подумаю об обратной дороге, так становится не по себе. Опять прибегает мокрая и счастливая собака, окатывает меня брызгами и убегает. Откуда эти завалы? Будто чёрт наворотил. Не припомню в наших краях никаких ураганов в обозримом прошлом. Может быть какой-то смерч? Как теперь узнать, но деревьев повалено немеряно. И что интересно, повалены в основном высокие, да могучие. Низкорослые уцелели. Но вот вроде впереди виднеется какой-то прогал, но тащится до него ещё ой как далеко. Сколько же я прошёл? Как потом оказалось всего-то метров пятьсот-шестьсот, а времени затратил около сорока минут. И на черта мне это озеро, всё равно, даже если оно есть, больше в это место ни ногой! Уф! Опять появился кобель, он уже совершенно освоился в этих завалах и деловито снуёт взад-вперёд, что-то обнюхивает, ловко перепрыгивает через поваленные стволы, если надо подныривает под них и будто ведёт меня вперёд, постоянно оглядываясь. Добрался.

Начались маленькие сосенки, так метра по два-три высотой. Стоят стеной, завалы кончились, а под ногами появляется тёмно-бурая жижа. Почва чрезвычайно мягкая, мшистая. Гоги тонут по щиколотку, а повехность напоминает трясину. Продираюсь сквозь густой забор сосенок и впереди открывается дивный вид. Передо мной лежит совсем небольшое лесное озерко, окружённое топкими болотистыми берегами. Берега эти покрыты изумрудного цвета мхом, на котором россыпью произрастают корявенькие и маленькие сосенки. Водоём совсем невелик, где-то около сотни метров в длину и не более полусотни метров в ширину в самом широком месте. С одной стороны его берег плотно зарос камышом, а с другой мох и сосны вплотную подступают к водной глади. Почти посередине озера расположен крохотный островок, площадью не более десяти-пятнадцати квадратных метров. Меня охватывает щенячий восторг! Я чувствую себя открывателем неведомых земель, этаким исследователем земель подобно Арсеньеву. Закуриваю и пробую сделать несколько шагов по пушистому ковру мха. Зыбкая почва колышется при шагах и подаётся вниз, тут же выправляясь, лишь только уберёшь ногу. Опасаюсь, нет опыта ходить по такой зыбкой почве. Из чахлой берёзки вырезал слегу, будто она чем-то может помочь. Но с ней немного спокойнее. Подхожу к самому урезу воды. Вода чёрная, как смоль, по цвету похожа на воду в торфяном карьере. Никакой живности не видно, только пёс немного оживляет картину, носится вдоль озера, то и дело подбегая ко мне. Что же делать? Наверняка здесь на пролёте присаживаются утки, но как сюда добраться? Ещё раз пробираться через порушенный лес нет никакой охоты. Немного поразмыслив, решаю, что если уж добрался сюда, то надо соорудить небольшое укрытие для засидки. Делать её надо безусловно на чистом берегу, используя уже растущие сосенки. Решаю нарезать больших сосновых веток и сделать частокол, навроде забора. Место открытое, но другого варианта больше нет. Сказано-сделано, через полчаса нетрудной работы небольшой скрадок почти готов. Получился он высотой чуть больше метра, только вот быстро не встанешь, не вскинешься как следует, трясина зыбкая, да и при долгом стоянии на одном месте погружаешься в воду выше щиколоток. Выход один, напилить стволиков сосёнок на какое-то подобие пола. Тут уже дело пошло не так быстро, как с ветками, но мой муьтитул справился и с этой задачей. Выложил пол, попробовал присесть и быстро встать-вроде неплохо получается. Ладно, была бы утка, а встать как-нибудь сумею. Говорят, что счастливые часов не наблюдают, истинная правда! Так я обрадовался этой лесной находке, так увлёкся строительством скрадка, что потерял счёт времени. Получалось, что с учётом охоты, мы с псом находимся в лесу уже около шести часов. Только подумал об этом и сразу навалилась усталость, почувствовал, что «кружится спина». Пора выбираться назад, домой.

Поверхность мха сплошь усеяна кустиками клюквы. Ягод нет, но очевидно, что в сезон клюквы здесь полно. Сразу в воображении возникает большая и красивая птица-глухарь. На рассвете он неспешно передвигается по роскошному ковру мха и лакомится алой, терпкой ягодой. На секунду настораживается и прислушивается. Всё спокойно, он продолжает свой изысканный завтрак. А это что? Взгляд привлекает какое-то матовое пятнышко. Нагибаюсь и разгребаю мох. Опп-ачки! Вот это, да! Бутылка из-под водки… Даже этикетка ещё не совсем истлела – «Русская валюта». Так и знал, что озерко это, известно не только мне, но и многим другим. Ах, люди, люди! Ну что же вы такие свиньи, а? Такое красивое место и вот… Огорчению моему нет предела. Конечно, смешно было полагать, что это место было совсем диким, это в таком-то густонаселённом районе, как наш. Остаётся надеяться, что оно хотя бы малопосещаемое. Пригляделся внимательнее. Конечно, вон вдали у кромки болота и леса похоже валяется брошенный красный пластиковый пакет. Значит ходят сюда местные, клюкву собирают, надо искать их тропинку, ну не по завалам же они сюда ходят с бидонами да корзинками. Обращаю внимание, что пёс уверенно и целенаправленно двигается в одном и том же направлении. Пригляделся, и точно, видна еле заметная дорожка ведущая в глубину леса, со стороны противоположной к тому месту, где я выходил. Вот здесь они и ходят! Через пять минут эта тропинка вывела меня на слегка заросшую просеку. Просека была, видимо, проложена довольно давно и изрядно поросла молоденькими деревцами, но осталась вполне проходимой. Вот и следы, оставленные «венцом природы» – смятая пачка от сигарет. Эх, люди-человеки!