Кирилл Задырко - Контакт

– Столица цивилизованного мира, именуемая: «Цитадель». Ниже этажами кампус Б-12, Б-4, Б11 – управление систем по обеспечению базовыми потребностями и энергией. Все прилегающие к нему лаборатории, информационные ресурсы, обслуживающие «Гроги» в ядре системы символично значатся как «С». Курс проложен к точке «А», которая в целях безопасности не имеет авторитетов и зависимостей. В моей программе, не предусмотрены данные в отношении главнокомандующего эшелона правительства для ознакомления «Лишенцам». Желаете сыграть в дартс, шахматы или быть может вы жаждете чего-то более интимного, например, секс? О да – это вы точно любите. Вот, большегубая особь женского пола. – Из пустоты, предо мной возник образ чертовски симпатичной девушки. «Elle était belle comme la femme d’un autre.» 1 1 Она была так красива, как жена другого. P. Morand (1888—1976) с каждой секундой, воображение словно озабоченный идеальной симметрией женского тела безумный художник, рисовало стройные бёдра, роскошную тонкую талию, полные чувственной глубины притягивающие внимание глаза. Её движения – грация и столь пластичные, движущиеся в такт играющей музыки босые ноги. «Возьми меня», идеальный голос, шёпот, что прилив крови к члену – я хотел её сильно, больше и в порыве неудержимой, средневековой страсти животного.

Я сильно покраснел.

– Мои тепловые датчики, фиксируют избыточную потребность вашего организма сблизиться с Фелисити, – не унимался Megavol. – Желаете, чтобы я на ваше имя оформил кредит? Ничего сложного, простая процедура, маленькая формальность после которой вы, сможете на законных Цитаделью основаниях пользоваться услугами Фелисити? Ваши органы, представляют энергетическую ценность…

– Megavol, отставить рекомендованную процедуру рекламы. – Сказал один из вечно-угрюмых сопроводителей.

Двери лифта распахнулись.

В нос ударил странный, химчистки запах чего-то неопределенно. Всё так же я в безуспешных попытках бился как рыба об лёд, логические ассоциации прошлого ни в какое сравнение не вписывались теперь. Словно малый, ничего не понимающих ребёнок, с неуверенностью, но великим порывом исследователя тайн и загадок, оглядывался по сторонам в неиссякаемой инициативе.

Мне было интересно абсолютно всё. От левитирующих маленьких диванчиков цвета «Ежевика», до звездного неба над головой. Помещение, больше напоминало фэнтезийную степень полнейшего комфорта, когда границы условны, а нечёткие испещрённые иллюзией мозаики стены – размытые образы, что создавали объём всего видимого пространства вокруг. Как и картины «Leonardo di ser Piero da Vinci» (будучи молодым студентом, мне довелось побывать во Флоренции. Итальянский, маленький городок, где в «Galleria degli Uffizi» представлены работы Леонардо. Кроме набросков и всевозможных эскизов на разные темы – природа, животные, люди, механизмы, биология, а также основные этапы работы художника, – в отдельно выделенном помещении, можно было наблюдать ранние картины; не ограничивающиеся в размашистости мысли: «Благовещение» и «Поклонение волхвов») – смесь острого интеллекта и экспериментальной значимости научных дисциплин предшествующих столетий, так и здесь; воплощённая в жизнь гениальная степень избыточности многого и сразу.

Я следовал за сопроводителями и физически не мог совладать с внутренними ощущениями, которые мотивировали держать глаза в фокусном напряжении. Ещё некоторое время, наблюдал за нашпигованной передовыми технологиями обстановкой. А после, когда: «Ожидайте здесь, пожалуйста», остался один – слух, окутал слышимый ранее голос ИИ.

– Желаете послушать музыку? – поинтересовалась машина.

В этот момент в помещение вошёл молодой человек. На вид, лет 30. Встав напротив меня – резким движением руки, – достал приспособление похожее на стекло тёмного цвета. И с задумчивым выражением на лице, сказал:

– Примите этот подарок. Он вам пригодиться в дальнейшем.

Левой рукой, я потянулся к этой на вид непримечательной безделушке. И когда прикоснулся, ощутил судорогу. А внутренние органы – я их словно чувствовал. Пульсирующие волны приятной и такой странной боли, сделали меня немым. Хотелось сказать, вымолвить хоть что-нибудь, но не смог выдавить из себя ни звука; рот, то и дело непроизвольно открывался и захлопывался с треском удара кости о кость.

Через весь пронизывающий дискомфорт, услышал громкий смех, который очень злил. Но злиться, не было сил. Я закрыл глаза. И почувствовал, как тело начинает успокаиваться само по себе.

Волна неудержимой, постоянно нарастающей внутри эмоции – я закричал. Открыл глаза. После страх, он завладел мной. И не было места сожалениям. А надежда, – как яркий свет среди кромешной тьмы, – теплилась под самым сердцем. Я верил, что нахожусь во сне, но глубоко понимал, что наяву. И не успев начаться, также быстро, неуловимо-неоднозначно растворившись в глубинах океана все закончилось. Солёная, противная на вкус жижа, просачивалась в нос, горло и уши, сдавливая грудную пылающую огнём клетку.

Я проснулся в царящем кругом хаосе.

– О мой милый друг из прошлого. Мой милый друг! – Ко мне наклонился тот паренёк в дурацких очках – талантище, которое буквально за доли мгновения ранее, сумел так по-идиотски подшутить. – Посмотрите же на это! Вот чудо, не правда ли?

Музыка – фееричные мгновения, которые подобно глыбам остроконечных ледников врезались в глаза, неустанно отдавались до боли незнакомыми образами вспышек в голове, местами несуразными выражениями лиц мужчин, женщин и ревущих механизмов. Энергично-сдержанно, они танцевали в плотном потоке проносившихся мимо иллюзий. Их движения – что-то нереальное: смесь интеллекта и простоты полнейшей раскрепощённости. Полуголые тела – в сумрачном освещении неоновой краски, – отбрасывали двигающиеся в такт звучанию музыки тени; что снова навело меня на мысли о состоянии моего здоровья. То, что я знал ранее, те вещи, которые являлись для моего разума привычными, в корне не сочетались с ожиданиями…

– Не грустите старина. Вы только посмотрите на этого неблагодарного засранца, народ! – прокричал он громко. Находящиеся здесь люди – псы по команде: «Фас», – зашлись угарным смехом. Их колотило из стороны в сторону, как под действием наркотических препаратов. Глаза с монету: «Ojo que no ve, corazón que no siente», 2 2 Глаз не видит, сердце не чувствует. С испанского. – наблюдали за моей реакцией, безучастно создавая коллапс новых чувств. – Ну же выпей с нами! – снова обратился он ко мне.

Я ответил, что не пью. До глубины души мне были безразличны его слова. Я понял – где именно находился. Конечно, и не смыслил во всех этих географических обозначениях по типу: «А1,2», символы что изображены на остатках (люди, были почти что нагие) вызывающей одежды обслуживающего персонала, но; ощущая атмосферу царящего вокруг беззакония – запах секса и свист плотных ударов: «бум-бум-бум», – не сложно было догадаться. И снова: не мог с уверенностью ничего утверждать, потому как понятие не имел правильно ли мыслю и в конце концов могу ли правильно мыслить, адекватен ли я?