Николай Юрконенко - Белый олень. Часть 1. Дочь севера

– Обидно, досадно, но – ладно…

– Да, тут уж ничего не поделаешь, – Ольга неожиданно остановилась и, настороженно подняв руку, замерла. – Ты слышал, Сергей?

– Кто-то крикнул, вроде? – он внимательно всматривался в темноту. – Неверное, это там, во дворе. Бежим!

И действительно, во дворе, едва освещенном уличным фонарем, на скамье, стоящей у стены, кто-то полулежал. Сергей и Ольга подошли, всмотрелись. Это была пожилая женщина. Ольга осторожно приподняла ее голову, нащупала запястье, проверяя пульс. Рука девушки наткнулась на упаковку, зажатую в ладони.

– У неё в руке валидол! Это – сердце! Срочно ищи такси, можно не успеть…

Сергей метнулся на улицу, с минуту стоял на осевой разметке. Наконец на перекрестке засветились фары. Завизжали тормоза.

– Тебе что, чувак, жить надоело?! – из окна «Волги» высунулся рассвирепевший таксист. – Или шары водярой залил?

– Не шуми, – шагнул к нему Сергей. – Я не торчал бы здесь без нужды, человеку плохо, в больницу надо срочно.

– Вот и вызывай «скорую»! – раздраженно рявкнул водитель, кладя руку на рычаг скорости. – У меня пассажир в машине и некогда тут с тобой… Убирайся с дороги, парень, – он выжал педаль сцепления, включил передачу.

Сергей продолжал стоять перед радиатором автомобиля. Шофер выскочил из кабины, двинулся к курсанту с угрожающим видом, ловчась схватить его за грудки, чтобы вытолкнуть с проезжей части улицы.

– Сваливай, кому говорю! – но тут же его рука, перехваченная железной пятерней Сергея, бессильно повисла в воздухе, мужчина вскрикнул от неожиданной боли.

Выждав, курсант разжал пальцы.

– Ну и лапища у тебя… – изумился водитель, растирая запястье. – Но ты пойми, парень, у меня пассажир и я должен доставить его, понимаешь ты это? Д о л ж е н! – медленно и раздельно, как бы вколачивая слова, повторил он. – Не довезу вовремя – выговорняк заполучу! А оно мне надо?

И неизвестно, как долго могла длиться эта перепалка, если бы из кабины вдруг не раздался мужской голос:

– Меня доставить успеете, я не на самолет опаздываю, а на день рождения еду, так что могу немного задержаться. А человеку надо помочь – или совсем уже сердца нет?

– Ну, если так, то ладно… – облегченно согласился таксист. А Сергей благодарно произнес, адресуясь к пассажиру:

– Спасибо вам, выручили, – и добавил, обращаясь уже к водителю. – А за задержку вот тебе компенсация, – он сунул руку в карман шинели. На вот, держи.

– Пятерка? – изумился водитель, рассматривая новенькую купюру. – Ну тогда…

– Пошли, донести поможешь, – прервал его Сергей.

– Пошли, раз уж так… – кивнул таксист.

– Погодите, я тоже помогу, – из машины выбрался невысокий мужчина.

Когда женщину осторожно уложили на заднее сиденье, Ольга села рядом с ней, а пассажир устроился рядом с водителем. Для Сергея же места на осталось.

– Срочно в ближайшую больницу! – услышал он голос Ольги. – Это, кажется, инфаркт!

– Как тебя искать? – крикнул Сергей, но «Волга» взревела мотором, заглушив его голос, и, с места набрав скорость, скрылась за поворотом.

Г

лава 4

Ольга… Ольга… Ольга… Этим именем, таким коротким, уже исписана почти вся страница конспекта. Забыв о лекции, Сергей машинально выводил это слово то печатными, то прописными буквами. Где же она есть? Где? В городе, как выяснилось, кроме медицинского института, есть еще и два медицинских училища. В каком из них искать? И как? Даже какой курс не сказала, не говоря уже о факультете: стоматологический, лечебный, педиатрический или фельдшерский… И фамилия неизвестна… А как хорошо все начиналось! Черт, и откуда она только взялась, та сердечница?!

Преподаватель аэродинамики Михаил Иванович Эпов, пожилой мужчина профессорской внешности, медленно прохаживался по залу, глуховатым голосом произносил текст лекции, заученной наизусть за многие годы:

– Флаттер, это сочетание самовозбуждающихся незатухающих изгибно-крутящих колебаний элементов конструкции летательного аппарата. Он появляется при достижении определенных критических скоростей и заканчивается, как правило, полным и стремительным разрушением самолета… – Эпов легонько постукивал по ладони указкой, сосредоточенно морщил высокий лоб. Повернувшись к окну, с минуту помолчал, потом снова заговорил. – Решением проблемы флаттера, унесшего жизни многих летчиков, занимались советские математики Келдыш и Гроссман…

Неожиданно Эпов заметил, что сидящий за предпоследним столом старшина учебной группы Романов лишь делает вид, что слушает, его отстраненный взгляд устремлен куда-то за пределы класса. Эпов незаметно подошел к Сергею сзади и заглянул в его конспект. Всё точно: в тетради курсанта написано много слов, но к лекции по теории полета они не имеют абсолютно никакого отношения.

– Чем занимаемся, молодой человек? – спросил преподаватель негромко. – Что такое флаттер вы, надеюсь, уяснили? Ну-ка, дайте определение, раз уж не записываете, а полагаетесь только на память.

Максим Кленов толкнул Сергея в бок:

– Отвечай, не слышишь, что ли?

Тот очнулся, вскинул голову.

– Флаттер, это… – прикрыв рот ладонью, зашептал Максим.

– Помолчите, курсант Кленов, – Эпов стоял напротив Сергея и насмешливо-выжидательно смотрел на него. – Пусть старшина сам держит ответ, без суфлеров. Ну, так что же это такое флаттер, Романов? Или прекрасные воспоминания не оставляют в голове места для лекции по аэродинамике?

– Извините, товарищ преподаватель, – стыдливо покраснев, Сергей вскочил с места. – Я немного задумался.

– Как бы вам не пришлось задуматься о том, как будете исправлять «гуся»… – взгляд Эпова, до этого строгий, несколько смягчился. – Садитесь, мечтатель вы наш. А конспект я после пары лично проверю. Итак, продолжаем, – он снова повернулся к аудитории. – Рассмотрим в системе координат кривую, показывающую, каким образом возникает начальная амплитуда колебаний при попадании самолета во флаттер…

Сергей сосредоточенно принялся вычерчивать в тетради систему полярности. Склонившись, Максим зашептал ему на ухо:

– Старик, у меня возникла идея.

– Какая?

– На городскую дискотеку надо сходить, может, там твою Ольгу встретим.

– Думаешь?

– Уверен, – ободряюще кивнул Максим. – Это не то, что по училищам да институтам искать, не зная ни курса, ни факультета, ни фамилии.

Накануне выходного дня выпал первый снег. Искрился солнцем и свежей белизной ноябрьский день, бодрил первый ощутимый морозец.

– Вот здесь встретились, в этой самой беседке, – Сергей смахнул перчаткой снег со скамьи, присел, расправив полы черной курсантской шинели. Максим облокотившись о перила, задумчиво смотрел вдаль.