Николай Юрконенко - Белый олень. Часть 1. Дочь севера

Як, шелестя винтом и гася скорость, бежал по земле. Сергей съехал с полосы, неоправданно резко затормозил, выключил двигатель. Отстегнув парашют, выбрался из кабины, обессиленно сел на траву. Шипова опустилась рядом, некоторое время молчала, давая курсанту отдохнуть, потом спросила насмешливо:

– Ну что, реальные полеты посложнее будут, чем тот, в классе-ангаре?

Сергей удрученно молчал, глядя себе под ноги.

– Ты стихи, любишь, Сергей Александрович?

– Какие еще стихи? – недоуменно воззрился он на нее.

– Авиационные… – ответила Шипова, гася усмешку. – Поэзия, конечно, не ахти какая, но суть нашей деятельности отображает довольно точно, так что послушай, глядишь, на пользу пойдет. Медленно и раздельно, она продекламировала:

«Прилетели, мягко сели,

высылайте запчастя':

элероны, лонжероны,

фюзеляж и плоскостя'!»

Именно так может закончиться низкий подвод и грубая посадка. Сегодня ты устроил настоящего «козла»! Да еще и не простого, а скоростного, прогрессирующего, самого опасного.

Она долго о чем-то размышляла, потом спросила негромким доверительным голосом, располагающим к откровенной беседе:

– Что для тебя самое трудное, Сергей? Скажи, не стесняйся, попробуем разобраться вместе. Я-то вижу твои ошибки, но важно, чтобы ты сам умел их находить, – в ее словах слышалось неподдельное участие, и курсант ощутил, как напряжение начинает покидать его.

– Я, товарищ командир, сам уже стал кое-что понимать. Вот сегодня заметил, что при выходе из штопора не полностью вернул рули в исходное положение, поэтому и перешел в пикирование. Потом, на петлях, вы ничего не говорили, а я-то видел, что координации никакой – всё шиворот навыворот… Не хватает меня на все это, понимаете? Вроде знаю, что и когда надо делать, а все равно не успеваю, – Сергей снова опустил голову, глухо проговорил. – Не дано мне, видно, летать, вот в чем главная причина, другие скоро самостоятельно полетят, а я…

– Если б только ты один… – задумчиво проронила Шипова.

– Кто еще подобный неуч?

– Никто. Просто мысли вслух… – ушла она от ответа.

– А-а-а… Я-то думал, что один такой.

– Да что ты заладил: такой да сякой, самолюбие есть у тебя?! – взорвалась Шипова. – Ты ведь воевал, со смертью в обнимку ходил, себя-то уважай, ветеран Романов!

– На войне всё проще – в тебя стреляют, и ты в ответ стреляешь. Все зависит от того, кто это делает лучше и быстрее… А что касается самолюбия, то у меня его предостаточно, да только не получается ничего, сами же видите, – Сергей в сердцах хлопнул шлемофоном о траву.

– Вот это уже хорошо! Раз начал злиться, толк будет. Не бойся разозлиться на себя, это иногда помогает. А теперь послушай меня: летал ты сегодня плохо, прямо скажем. Но зато лучше, чем вчера. Главное: начинаешь замечать и анализировать ошибки, все было сказано по делу. А раз так, то научишься их исправлять, вопрос только во времени… Твой главный недостаток – неправильное распределение внимания. Для того, чтобы точно держать машину в воздухе, надо знать простую формулу: «капот – горизонт – «авиагоризонт» – высотомер – компас». То-есть, посмотрел на естественный земной горизонт, соотнес положение капота самолета по отношению к нему и запомнил это. Затем перевел взгляд на главный пилотажный прибор авиагоризонт и проконтролировал по нему свои визуальные данные: крен и танга'ж. После этого глянул на высотомер, отследил высоту. Далее – взгляд на компас, чтобы проверить заданный курс. Не забывай смотреть и на вариометр, старайся, чтобы его стрелка была на нуле, что соответствует горизонтальному полету. А уже после этого надо проверить показания работы двигателя: давление масла и топлива, температуру головок цилиндров. Итак, запомни правило и вбей его в свою голову навечно: «Визуальное пилотирование по земному горизонту и постоянный контроль полета по пилотажным приборам». Вот и всё! – Шипова встала, несколько раз согнулась в поясе, разминаясь, потом вся потянулась вверх, привстав на носках. Расслабленно уронила руки, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула и, повернувшись к мрачному Сергею, шутливо ткнула его носком ботинка в бок. – А за то, что заныл, дала бы я тебе по шее да не имею права.

Он лишь тускло усмехнулся, а Шипова продолжала:

– Короче так, сибирячок с берегов Байкала, крылья не опускать и не ныть. Летать ты будешь, я в это верю. Только попотеть придется, даром ничего не приходит. И еще запомни: на посадке головой не верти! И самолет развалишь, и сам убьешься, – летчица немного помолчала, было заметно, что она формирует какую-то мысль, но не решается ее озвучить. Поколебавшись, все же сказала. – Буду предельно откровенна, курсант Романов. Знай, что в твоем случае ничего быстро не получится. Поэтому прикажи себе максимально сконцентрироваться и настроиться на долгую рутинную работу, – она шагнула к Яку, обернулась. – Ну, где там твой дружок Кленов? У него еще три круга сегодня, – пилотесса ловко вбросила свое гибкое тело в кабину, привычно накинула на плечи лямки парашюта.

Галдит знакомыми голосами перегруженный радиоэфир летного училища:

– «Тренаж», я ноль двадцать шестой, занял седьмую пилотажную, работаю самостоятельно! – уверенный бас Лехи Курбе'ко в эфире… «Тренаж», я два ноля третий, треугольный маршрут выполнил, разрешите снижение и заход по схеме самостоятельно, – низкий баритон курсанта Князева… «Тренаж», я полсотни пятый, прохожу поворотный пункт Звонарёво самостоятельно, расчетное время прибытия одиннадцать двадцать, борт – порядок! – гундявый тенорок старшины Логинова.

Сергей озлобленно и одновременно завистливо усмехнулся: ВСЕ – САМОСТОЯТЕЛЬНО!!! ВСЕ!!! Даже этот недотёпа Ванька Логинов, общеизвестный эскадрильский чудак, летит самостоятельно! Да уже многие летают самостоятельно, уверенно встают на крыло, а он, Серега Романов всё с «мамочкой»-поводырём. Почему кому-то дано летать, а ему – нет? В чем причина, черт побери?!

Тщательно скрывая гнев, спросил как-то Шипову:

– Товарищ командир, когда мне-то доверите самолет? Все вроде уже получается.

– Это ты точно сказал – «вроде»… – пилотесса задумчиво стряхнула пепел с сигареты. – А мне надо, чтобы не «вроде», а так, как требует КУЛП! Выпускать брак не в моих правилах. Работай, старайся, жди, настанет и твое время…

Прошел месяц изнурительных, чем-то даже мучительных тренировок, истекал другой. С каждым часом, проведенным в воздухе, Сергей стал ощущать, что воздушная машина становится ему все послушнее. Шлифовочные полеты, этот последний этап перед самостоятельным вылетом, прошел почти без замечаний. Но только он и Шипова знали, какой ценой и каким временем это было достигнуто…