Ольга Нуднова - У любви свои законы

Чудесная страна, в которой есть нежность. Та щемящая нежность, она как живительная влага может омыть твою израненную душу, залечить сердечные раны, наполнить до краев Любовью и счастьем.

Чудесная страна, где не существует запретов, нет людского осуждения, нет той человеческой толпы, которая знает, как жить правильно, повторяет и требует исполнения этого неукоснительно. А это не то, что так хочется тебе.

Та, чудесная страна за горизонтом, полна волшебства, фантазии, удивительных грез. Эта чудесная страна называется Мечтой. И у каждого она своя.

Но у всех там растут красивые цветы с головокружительным ароматом и запахом. Тянутся в высь прекрасные деревья с вечно-зелеными листьями. Днем там вовсю светит солнце. А ночью на небосклоне появляются далекие звезды. Незнакомые, недоступные, светящиеся отраженным светом, холодные и красивые.

Нора сегодня опять пришла на берег моря.

Она смотрела на волны у ее ног, набегающие на берег. Ей было хорошо. Она была спокойна.

Все, что ее волновало, раздражало, беспокоило и убивало в прошлом, все куда-то ушло, исчезло.

Наступал покой. К ней приходили гармония, душевное равновесие, релакс, новое восприятие мира и новые впечатления. Они помогали залечить раны ее души, ее черную дыру в сердце.

Сердечные струны уже не так жалобно стонали, звенели и вибрировали. Они уже не отзывались на обижающие ее слова, от которых хотелось плакать.

«Девушка, вы не замерзнете тут? Ветер с моря холодный!» – парень с большой рыжей собакой опять появился на берегу.

Он подошел к Норе и молча встал рядом.

Нора молчала.

Говорить не хотелось. Хотелось просто стоять, смотреть на море и молчать…просто молчать…молчать…молчать…

Иногда обычное молчание оказывало огромное целебное действие. Такое действие, что ничего больше не надо было.

«Сейчас солнце сядет!» – парень посмотрел на Нору.

Огромный диск дневного светила достигал горизонта, начинал медленно погружаться в морское пространство, в водяную гладь, начинал гасить свои жаркие лучи.

Наступали сумерки.

Потянуло морской прохладой, свежим ветром. Начинал накрапывать мелкий дождик.

Нора зябко повела плечами, поплотнее запахнула курточку на груди.

«Пойдемте в мою сторожку, переждем там дождик. Потом можно еще погулять, подышать воздухом!» – парень вопросительно посмотрел на Нору, – «Вы совсем замерзли! Вам нужен плед и горячий чай!»

Рыжая собака подбежала к Норе, ткнулась влажным носом ей в руку, завиляла лохматым хвостом.

Нора погладила пса за ушами, по лобастой морде и ниже ошейника.

«Почему бы нет?» – подумала девушка.

Они медленно пошли по берегу моря в сторону рыбацкого поселка.

«Меня зовут Ник. Мама с папой назвали Доминик. Но я не люблю полное имя. Так что просто Ник!» – парень захватил в руку крупную гальку и бросил в набежавшую волну.

Камень с полосатым ободком несколько раз подскочил на гладкой морской поверхности, а потом на всем ходу врезался в волну и погрузился в нее, ушел вниз.

«А вас как зовут?» – он остановился и посмотрел на девушку.

«Я-Нора! Полностью Элеонора. Мои родители хотели вырастить из меня книжную Героиню из любовного романа. Мама любила читать такие вещи. Поэтому назвали так вычурно и изысканно», – Нора горько рассмеялась и тоже остановилась, – «Только подобной Героини из меня не вышло!»

«Откуда вы знаете? Все в жизни непредсказуемо!» – парень двинулся дальше.

Нора пошла следом.

Неожиданно пес замер, а потом с лаем бросился на волну, пытаясь ее укусить.

«Это он пытается рыбу поймать! У него зрение, как у орла!» – Ник попытался схватить пса за ошейник.

«Да пусть бегает! Здесь простор, воздух и так чудесно!» – Нора развела руками.

«Вам нравится это место? Да, здесь действительно хорошо. Это место силы. Эта коса самая дальняя. Я тоже часто здесь бываю, люблю сюда приходить!» – парень остановился у небольшого деревянного сарайчика.

Рядом с сарайчиком лежала перевернутая лодка, были растянуты сети для сушки.

«Вот мой шалаш!» – парень засмеялся и распахнул двери сарайчика, – «Welcome!»

Есть только два способа прожить жизнь. Первый – будто чудес не существует. И второй – будто кругом одни чудеса.

Неожиданно пошел снег.

Это всегда бывает неожиданно, такой поздней осенью, как сейчас.

Деревья стоят нагие, опустошенные, без листьев, лишенные надежд на будущее. Они готовятся к предстоящей зиме.

Вечерами стоит такая темнота. Хоть глаза выколи, не видать ничего. Темно и холодно. Фонари горят тускло, блекло. На улицах экономят вовсю электричество.

Нора подходила к дому.

Неожиданно пошел снег. Белые снежинки кружились в первом зимнем танце. Пушистые, мохнатые, нарядные, чистые, как белый лист, нетронутый и первозданный.

Марк взял из рук Норы пакеты. Он был рад увидеть свою жену, встретить ее так нежданно. Он вышел на улицу, увидев Нору в окно.

С первого этажа их элитного дома двор просматривался, как на ладони.

Марк устал от нотаций, замечаний и нравоучений своей матери, Таисии Викентьевны.

Сегодня у нее в театре состоялся генеральный прогон нового модного спектакля в зимнем сезоне. Что-то получилось не так. Молодой, но уже талантливый режиссер спектакля сделал замечание Первой приме театра. Всего лишь маленький комментарий.

Разгорелся нешуточный скандал.

Таисия Викентьевна была не в духе. Но этого было мало сказать. Досталось всем. Мужу Иосифу Александровичу, любимому сыну Марку.

Не было только Норы. Но как обычно, виновата была во всем ее ненавистная невестка Нора, дура и плебейка.

Нора и Марк жили вместе с его родителями почти семь лет. Разъехаться не было никакой возможности.

Таисии Викентьевне было глубоко жаль терять свои роскошные пятикомнатные апартаменты в элитном доме. Эту квартиру ей когда-то выделил театр в порядке очереди и за ее заслуги в искусстве и театральном мире.

Она была против того, когда Марк привел в их дом эту сестру милосердия, которая к тому же так и не стала его официальной женой после инцидента на свадьбе.

Но Марк проявил твердость в этом вопросе. Он по-своему любил Нору, бросать ее не собирался. Со временем Таисия Викентьевна смирилась с присутствием Норы в их доме.

Но вечный пресловутый квартирный вопрос, нездоровая атмосфера совместного проживания накаляли обстановку в доме и отношения между родственниками, между молодыми и постарше.

Нора больше отмалчивалась, в дебаты со свекровью не вступала. Она часто плакала за дверью комнаты, в которой они жили с Марком. От очередной порции несправедливых обвинений в свой адрес, только за то, что она посмела полюбить ее сына.