Наталья Криммер - Соло в четыре руки

После домашних дневных посиделок Матвей отвёз Аню домой. Когда она засобиралась, он не уговаривал задержаться, не предлагал какие-то новые развлечения, а просто собрался и отвёз её домой.

Когда автомобиль остановился у Аниного дома, и девушка собралась уже выйти из машины, Матвей как-то буднично спросил:

– Скажи мне, у тебя паспорт с собой?

– Паспорт? – удивилась Аня. Паспорт у неё всегда был с собой, потому, что по поручениям начальства приходилось посещать разные сторонние организации и везде требовался документ, но то, что он понадобился господину Мело, было, по меньшей мере, неожиданно. – А зачем? – задала Аня вполне резонный вопрос.

– Странно, – поморщился Матвей, – мне казалось, что ты не задаешь лишних вопросов. Но, если это необходимо, отвечу: я планирую сделать тебе одно предложение, но прежде чем его делать, я должен знать, нет ли каких-то, – он на секунду запнулся, потом усмехнулся и продолжил, – отягощающих обстоятельств.

«Наверное, какую-то работу предложить хочет», – подумала Аня, порылась в сумке и протянула документ. Паспорт Матвей взял, сфотографировал необходимые ему страницы и вернул владелице. Прощаясь, сказал безликое: «завтра позвоню» и без лишних, причитающихся к случаю, лирических отступлений, уехал.

Родной дом встретил безрадостно, в общем, как и всегда. Анжела ссорилась со свекровью, отец, заткнув уши берушами, что-то читал, дома это называлось «папа работает», братишка, явно уставший от женского антагонизма пил пиво на балконе, только Пашка дома отсутствовала, вероятно, использовала субботнюю передышку для общения с друзьями.

Когда Аня вошла домой, у самозабвенно сражающихся свекрови и невестки появился новый раздражитель, дамы отвлеклись друг от друга и обратили внимание на вновь пришедшую.

– Явилась, – прошипела мать, – не стыдно? Уже ночью не считаешь нужным домой возвращаться!

– Мам, давай не будем ссориться, – спокойно сказала Аня, – если помнишь, я вчера тебя предупреждала, что ночевать не приду. И ещё хочу напомнить, что мне давно не шестнадцать лет и у меня может быть личная жизнь.

– Скажите, пожалуйста, личная жизнь у неё! – визгливо захохотала Анжела.

– Анжелика, я, по-моему, не с тобой разговариваю, – по-прежнему спокойно сказала Аня. Чего стоило это спокойствие!!! Очень хотелось, волею братской женитьбы, родственнице надеть помойное ведро на голову. Но ведра под рукой не оказалось, и подобные методы были Анне недоступны.

– А кофта! – вдруг снова взвилась мамуля, – ты мне сказала, что у тебя на хозяйство сейчас денег нет, а сама обновки себе покупаешь. Анжелочка мне ещё вчера рассказала, – сейчас врагом была Аня, и ненавистная невестка временно превратилась в «Анжелочку».

– Мам, я как ты говоришь «на хозяйство» в этом месяце деньги давала, а твоему любимому сыночку на пиво и сигареты, у меня денег действительно нет. Да сейчас и вообще, нет. До зарплаты несколько дней осталось. А кофту мне подарили, – она сразу пожалела, что это сказала, но прозвучавшее обратно не вернёшь.

– Подарили?! – опять визгливо засмеялась Анжела, – скажи лучше, заработала.

Аня поняла, что разговор беспредметный, а ругаться не хотелось. Поэтому, она оставила Анжелин выпад без внимания, взяла сумку и вышла из квартиры.

На лавочке у подъезда сидела «не Прасковья», в окружении трёх мальчишек. Подростки болтали, смотрели в планшетник и грызли семечки. «Двадцать первый век, город, а как будто глухая деревня, старики на завалинке сидят, хоть и с компьютером», – подумала Аня и окликнула сестру:

– Паш!

– О, Анька! – обрадовалась Пашка, сказала что-то своим кавалерам и подбежала к сестре, – я видела, как ты приехала, – сказала Паша, – какая крутая машина у твоего бой-френда! Я заценила. Молодец, Анька! – И сразу переключилась, – что дома, жесть?

– Да, неприятно, – ответила Аня.

– Я, как почуяла, что всё идет к тому, сразу из дома свалила.

– Ну, вот и я тоже, – грустно улыбнулась Аня и предложила, – пойдём, погуляем.

– Ща, я парней отпущу, – деловито сказала сестра, – и пойдём.

Сёстры купили по мороженому и отправились в свою переговорную, как в шутку называли лавочку в сквере, через дорогу от их пятиэтажки.

– Как в театр сходили вчера? – поинтересовалась Павла, лизнув зелёный фисташковый рожок.

– Хорошо, – ответила Аня, – сидели в ложе, смотрели «Доходное место» Островского.

– Ой, Островский, это же так скучно, – посетовала Павла, и продемонстрировала свои познания из школьной программы, – Катерина – луч света в тёмном царстве. Такая тоска.

– А я люблю Островского, он писал в позапрошлом веке, а как про наши дни. «Гроза», правда, мне тоже не нравится.

– Какая гроза? – переспросила Паша и посмотрела вверх на сумеречное, но не пасмурное небо, как будто хотела убедиться, что грозы не ожидается.

– «Гроза», – засмеялась Аня, – это пьеса, героиню которой, ты только что упоминала.

– А-а, я забыла название, – отмахнулась Павла, – помню, что скучно. Не в них дело. Ты мне лучше расскажи, как у вас там всё развивается?

– Что рассказывать. Встречаемся. Всё как у всех, ничего нового. – Аня была не склонна углубляться в тему, но Пашка не унималась.

– Ань, а как ты думаешь, он тебе предложение сделает?

– Глупости не говори, какое предложение? Мы всего несколько дней друг друга знаем, – осадила старшая сестра. Потом подумала и поделилась, – знаешь, мне кажется, что он хочет мне предложить работу.

– Работу, если высокооплачиваемую, то тоже неплохо. Но лучше всё-таки, чтоб замуж. Кольцо, цветы, свадьба, – фантазировала Пашка. – А почему ты про работу подумала?

– Просто он взял данные моего паспорта и собирается навести какие-то справки.

– Интересненько, – произнесла Павла и снова моментально переключилась на более близкую ей тему. – Ань, а вот если ты замуж выйдешь, ты фамилию будешь менять?

– Наверняка буду, – кивнула Аня, – я, честно говоря, очень хочу, чтобы с нашей семьёй, как можно меньше связывало.

– А мне нравится наша фамилия, – вступилась за родовое имя младшая представительница семьи Борецких. – Чего хорошего, наши сёстры замуж вышли, фамилии поменяли, и теперь одна Чушкина, а другая Утюгова.

– Саша не Чушкина, а Чуйкина, – поправила Аня.

– Да какая разница, – рассмеялась Павла, – что Чуйкина, что Чушкина, что Чашкина, значения не имеет. Борецкая совсем иначе звучит. Я, если замуж соберусь, то жениху сразу скажу, что фамилию менять не буду, – заявила Павла, – а если захочет, чтобы у нас была одна фамилия, то пусть мою берёт.

– Ты сначала замуж соберись, – засмеялась Аня.

– И соберусь, – пообещала школьница, – недолго ещё ждать осталось. – И, понизив голос, словно их кто-то мог подслушать, сказала, – я, знаешь, Ань, решила девятый класс окончить и из школы уйти. В медицинское училище поступлю.