Елена Воздвиженская - Зовите меня Ада

– Наш, – безошибочно поняла Ада.

Бесшумно ступая, она подошла к кровати. Ливень барабанил по окну так, что казалось ещё немного, и он выбьет стекло и ворвётся внутрь, смыв всё, что находилось в палате, и унеся в своём могучем, разрушающем потоке дальше за собой. Вспышка молнии осветила всю палату, приглушённый свет заморгал, на мгновение потухнув, но тут же вновь включившись. Да, это был их парень, тот самый.

Ада склонилась над ним, заглянула в безжизненное лицо, бледное, белее простыни, на которой он лежал, зашептала что-то на непонятном языке. Слова её лились без остановки, то громче, то тише, то с придыханием, почти шёпотом, то с глухим рычанием, от которого у любого из присутствующих побежали бы мурашки, находись они в сознании. Но слушать было некому. Постовая реанимационая медсестра отлучилась буквально на минуту и Ада воспользовалась моментом. Она дежурила сегодня на сутках, и в операционной наконец-то стало тихо. Усталые хирурги отдыхали в ординаторской, те, кто не дежурили – разъехались по домам.

За окнами прогремел очередной взрыв грома, разрывая небесную твердь пополам, прокатился эхом. В этом грохоте почти не слышно стало слов, что читала нараспев Ада. Она распростёрла над парнем руки, и, закончив читать, прижала ладони к простыне, укрывающей обнажённое искалеченное тело. Дрожь пробежала по рукам и ногам парня, глазные яблоки задёргались под веками, уголок рта скривился и тонкая струйка слюны выбежала на щёку.

– Что вы тут делаете, девушка? – раздался голос за спиной.

– Медсестра вернулась, – подумала Ада.

Она невозмутимо обернулась:

– Здравствуйте, я ваша коллега из операционной. Аделаида. Зовите меня Ада.

Медсестра вздрогнула. На мгновение ей почудилось, что в глазах незнакомки вспыхнуло пламя, но она тут же прогнала от себя эту нелепую мысль, сославшись на то, что это вспышка молнии отразилась в её зрачках.

– Я уже ухожу, просто зашла проведать нашего парня, которого мы сегодня оперировали. Он очень тяжёлый. Ну, я побежала.

– Да, – пробормотала медсестра, – Очень тяжёлый. До свидания…

Она проводила взглядом Аду, и в ту же минуту услышала тихий стон – парень только что недвижимо лежавший, вдруг приоткрыл глаза и поднял руку.

– Этого не может быть.

Она ахнула и побежала за врачом.

Наутро отделение на планёрке гудело, все только и обсуждали то чудо, как вчерашний парень, про которого сам Саныч (а он-то никогда в таких случаях не ошибается) сказал, что тот не жилец, не только дожил до утра, но ещё и, совершенно непостижимым образом, уже пришёл в сознание и чувствовал себя относительно неплохо.

Заведующий отделением, Игорь Петрович, потирал подбородок, внимательно изучая историю болезни, одолжённую у завреанимации, и говорил коллегам:

– Это действительно нонсенс. С такими травмами он мог протянуть, ну при самых оптимистичных прогнозах, часов пять-шесть. А он не только протянул, он с утра каши запросил на завтрак, вы представляете?! Каши!

Игорь Петрович потряс в воздухе историей болезни и встал из-за стола.

– Ну, это же невероятно, коллеги, – повторил он, прохаживаясь по кабинету, между двумя рядами стульев, на которых сидели врачи и медсёстры.

– Что скажете? – обратился он к присутствующим.

Доктора загудели, медсёстры поначалу молчали, но уже через несколько минут тоже включились в обсуждения. Случай был невероятный, и объяснить его с точки зрения медицины не представлялось возможным.

Кто-то вдруг упомянул про новенькую, что она была в реанимации, пришла зачем-то к больному.

– А ведь после её прихода парень-то и пришёл в себя, – протянула вдруг дежурившая ночью Танечка, молоденькая медсестра с постоянно удивлёнными голубыми глазами.

Все резко повернулись к Аделаиде, стоящей у стены, и невозмутимо ковыряющей пол носочком своих резиновых кроксов. Лучи солнца, падающие из окна, светились в её огненно-рыжих волосах, и казалось, что вокруг головы новенькой сияет нимб.

– Кстати, да, – приподнял бровь Игорь Петрович, – А что вы там делали, Ада?

Та пожала плечом:

– Образовалось окно в работе, и я решила буквально на пять минут спуститься в реанимацию, проверить нашего подопечного.

– Зачем?

– Волновалась за него. Он был тяжёлый.

– Скажите, Ада, – подал голос Дмитрий Александрович, – А вот вы вчера после операции сказали так уверенно, что парень будет жить, и в итоге так и вышло. Как вы это поняли?

Ада вскинула на доктора свои глаза цвета тины, похожие на глубокий омут, словно оценивая – смеётся тот, подкалывает её или же говорит серьёзно? Хирург смотрел прямо и открыто.

– Он вполне искренен, – отметила про себя Ада, и вслух произнесла, – Интуиция, если можно так сказать. Профессиональное чутьё и личное предчувствие событий.

– Хм, и часто оно у вас появляется?

– Практически всегда. И никогда не подводит, – ответила Ада.

– Так может это вы у нас «виноваты» в том, что пациент жив? Вы случаем не ведьма? А ведь очень подходящая внешность, согласитесь, друзья? Зелёные глаза, рыжие волосы, интуиция. Да вас бы в прежние времена на костре сожгли, пожалуй.

Дмитрий Александрович громко рассмеялся своей шутке, Ада же лишь улыбнулась краешком губ.

– Нет, не ведьма, – сказала она с паузой в конце, словно что-то недоговорив.

– Ада, – продолжил Дмитрий Александрович, – А вы не против работать со мной? Я был бы рад. Толковая операционная сестра стоит дороже всех богатств мира.

– Дмитрий Саныч, – прервал его заведующий, – У нас вообще-то бюджетная больница и дежурства формируются по графику. С кем поставят вас дежурить, с тем и будете.

– Так я попрошу вот Маргариту Сергеевну, – не унимался Дмитрий Александрович, обращаясь к старшей медсестре, – Она нам график и подгадает.

– Ну, уж нет, голубчик мой, работать будем по-честному, без вот этих вот подтасовок. В общем, я очень рад, что такой безнадёжный пациент пошёл на поправку, видимо молодой организм, и что-то ещё, хотя что я несу? Все же понимают, что он был практически труп, а с утра уже ел кашу. М-да. Но в любом случае – это большой плюс всем нам и особенно вам, Дмитрий Саныч, как врачу непосредственно оперировавшему пострадавшего. Может даже премию вам удастся выбить у этих скряг, схожу сегодня до главного, авось даст указ. А пока все расходимся. Всем удачного рабочего дня, коллеги, а дежурной бригаде – хорошего отдыха.

***

– Гляди-ка, Петровна, – Кузьминична пихнула под рыхлый бок свою подругу, задремавшую, было, на лавке у подъезда, – Никак квартирантка Галкина идёт?

– Точно, она, я её по волосам признала, – протёрла глаза Петровна, вглядываясь вдаль, где, вывернув из-за угла, шла по тротуару в направлении дома рыжеволосая невысокая фигурка.