Юра Тарасов - Источник

А теперь, мой дорогой читатель, позволь ненадолго окунуть тебя в чистое и светлое чувство юношеской любви. И вполне возможно в этом коротком рассказе ты узнаешь себя.

Итак, включай романтическую музыку и приступай к чтению.

Зима 2003 г.

Сургут.

Я стоял в тамбуре вагона.

Поезд «Нижневартовск – Тюмень».

Я курил. Морозный сибирский воздух превращал мои и без того дымные выдохи в густой туман. Солнце начинало заходить за горизонт и небо становилось бирюзово-розовым. Маленький вокзал продолжал жить своей тихой периферийной жизнью. Без четверти пять. Через десять минут состав тронется, и я вернусь в город своей студенческой жизни и продолжу обучение.

Я прячу слёзы от посторонних. На моих губах остался ее вкус. Я держал в руках платок, который насквозь пропах ее запахом и даже сигаретный дым не мог выкурить нежного аромата. Докурив, я так и не нашёл в себе силы войти в своё купе. Мне было тяжело вздохнуть. Я стоял истуканом в тамбуре, будто мороз сковал всё моё тело. Чёрт побери, как же это трудно, как всё это сложно. В первый раз… кажется все это было в первый раз…

Нам было по 19.

Мы познакомились в Тюмени.

Она приехала на зимнюю сессию в университет, где я учился очно на третьем курсе. Она тоже была из Сургута.

Наша первая встреча состоялась на какой-то клубной вечеринке и уже на следующий день я с гитарой стоял у домофона и набирал номер ее съёмной квартиры.

Я зашёл к ней один раз и остался там на всё время ее сессии. Моя зубная щётка заняла своё счастливое место рядом с её щёткой. Неделю мы не могли отпустить друг друга. Иногда мы ели. Но в основном мы забывали про еду. В принципе мы забывали обо всём на свете кроме друг друга. Мы были жадными друг до друга. Я пел ей песни под гитару она разливала вино по бокалам. Иногда к нам приходили мои друзья сокурсники и мы устраивали шумные вечеринки. Но больше я не уходил с ними. Мне казалось, что теперь я не смогу дышать без неё и поэтому не покидал квартиру, чтобы не рисковать. И она целиком и полностью поддерживала меня.

Весь мир растворился здесь, ничего не существовало вовне. Кроме, пожалуй, магазина где продавали кислое дешёвое вино и пиццерии неподалеку. Казалось, вся вселенная поселилась в маленькой однокомнатной квартирке где двое впервые нашли друг друга. Два несмышлёных юных сердца. Её и моё.

– Как ты меня любишь? – улыбаясь спрашивала она.

Я касался ее груди и серьезно отвечал:

– Вот отсюда и до самой Луны.

Когда неделя сессии закончилась она уехала. Я не мог позволить себе этих страданий и на следующий же день купил билет в Сургут.

Впервые я вернулся в свой город тайком от родителей. Я звонил маме из таксофона изображая своё присутствие в Тюмени (мобильных мы еще не имели) и рассказывал о чудесной погоде в столице области. Я знаю, мама не держит на меня зла, ведь ее сын был полностью во власти вечного чувства – чувства любви. А что, чёрт побери, может быть прекраснее этого?

Я жил у друзей, но каждый день мы были вместе. Мы не замечали ничего вокруг. Мы даже ругались. Но лишь для того чтобы потом помириться так, будто встретились впервые с новыми более сильными чувствами.

Мы летали. Мы растворились друг в друге.

Но мне нужно было возвращаться к учебе. Настало время расставания. Того самого, первого расставания в жизни каждого человека, к которому никто не может быть готов заранее.

И именно в этот день мы не смогли встретиться. Вернее, она не смогла. Я звонил ей на домашний телефон и в этом состояло всё наше прощание.

Спустя час я стоял в тамбуре вагона, никого и ничего не замечая вокруг. Ведь рядом не было ее, а значит остальное не имело значения.

На станции громко объявили, что до отправления поезда остаётся пять минут. Позади меня появился проводник и предложил мне вернуться на своё место. Моё сердце рвалось из груди. Никто из нас не знал, когда в следующий раз мы сможем обнять друг друга. Я попросил у проводника разрешения еще покурить у открытой двери. Проводник одобрительно кивнул, и я достал пачку с сигаретами.

Мне кажется я был готов отдать душу дьяволу лишь бы она стояла рядом. Я с трудом сдерживал слёзы, но рядом стоял проводник, а я не хотел, чтобы кто-то увидел моя заплаканное лицо. Вроде не по-мужски…

Скорбно выпуская дым, я слегка высунулся из открытого тамбура и вдруг услышал её голос…

«Чёрт побери, не может быть» – мелькнуло у меня в голове, и я выпрыгнул из вагона. Проводник закричал мне вслед. До отправления оставалась одна минута.

Но всё-таки это была она… моя девочка.

Она что-то кричала и бежала мне на встречу. Её каблучки на стройных зимних сапожках звонко впивались в плотный снежный покров перрона, издавая быстрый скрипящий звук. Короткая шубка была не до конца застёгнута и слетевший капюшон обнажил каштановые волосы. Ее щеки раскраснелись, а рот стремительно вдыхал и выдыхал морозный воздух. Она была прекрасна. Боже мой, она бежала ко мне! Господи, господи, господи! Только бы она успела добежать, только бы я смог поцеловать её ещё раз!

Она прыгнула в мои объятия, я задрожал и покрылся мурашками. Мы просили друг у друга прощения, мы плакали и целовались. Целовались, целовались и снова целовались… ровно одну минуту.

А потом поезд тронулся, и она шла рядом, смотря мне в глаза сквозь грязное дверное стекло тамбура. Она улыбалась и плакала, а я как заклинание повторял слова:

– Я люблю тебя отсюда и до самой Луны, до самой Луны, до самой Луны…

Это был поезд «Нижневартовск – Тюмень»?