Владимир Топилин - Когда цветут эдельвейсы (сборник)

«Ничто не вечно, – почему-то подумал Васька, – всему приходит конец! Что эта жестяная печка, что человек – все смертны! Умрет человек – закопают, прогорит печь – выкинут!»

Метавшийся по избушке отсвет пламени притягивал внимание и будто звал к разговору, стараясь отвлечь охотника от тяжких дум.

Затормозив взгляд на дружески подмигивающем в дырку огоньке, Васька почему-то засомневался, что боковое отверстие – след огня. В первую очередь прогорает верхняя часть… Да и печка не старая – отработала лишь пару сезонов.

Приблизился поближе – да это же след от пули!

Что-то дрогнуло внутри, комок горечи подкатился к горлу…

Стал внимательно рассматривать дверь, стены и нашел то, что искал: несколько хорошо замазанных землей пулевых отметин дырявили дерево насквозь!

Испарина выступила на лбу… Почему-то вспомнилась гильза, найденная в калоше, странно исчезнувшая обойма от карабина… И вдруг до него дошло!

Он понял – понял все!

Быстро перебирая ногами по бетонным ступенькам лестницы, Васька спустился с перрона на привокзальную площадь и уверенными шагами направился к своей «Ниве», стоящей в гордом одиночестве на стоянке. Позвякивая связкой ключей в такт ходьбе, думая о чем-то приятном, он улыбался уголками губ, скрытыми за небольшими стрелочками аккуратно подбритых острым лезвием усов.

Изредка бросая косые взгляды на редких в этот будний день пассажиров, спешащих к маршрутным автобусам, он старался отыскать знакомые лица людей, которые могли бы стать попутчиками.

Смирившись с мыслью о поездке в одиночестве, о чем он не слишком-то переживал, Васька подошел к машине и задержался на несколько секунд, открывая дверь. Торопливый цокот каблучков, а затем и приятный девичий голос заставил обернуться:

– Вы случайно не в город едете?

Он узнал ее сразу – это была та самая красивая незнакомка, которую Васька видел несколько минут назад на перроне. Среди разношерстной толпы она выделялась. Он даже приблизился к ней и слышал несколько фраз разговора, пока девушка общалась с подругой.

Приятное, миловидное личико, измученное непосильной ношей, состоящей из двух огромных сумок, оттягивающих хрупкие плечи, вопрошало о помощи. Густые, по-соболиному пушистые брови, изогнутые дугой удивления, нависали над большими карими глазами, притягивали естественным очарованием и ничуть не портили, а даже дополняли красоту чуть продолговатого лица. Слегка приплюснутый носик взволнованно шмыгал, раскрасневшиеся и залитые алым румянцем щеки выдавали скромность характера и неловкость от заданного вопроса. Падающая на лицо прядь черных волос мешала: девушка откидывала ее легким кивком головы, подчеркивая этим движением свою привлекательность.

Ошарашенный ее неожиданным вопросом, застигнутый врасплох, Васька даже не понял, что обращаются к нему. На несколько мгновений замешкавшись, он застыл в изумлении и смотрел ей прямо в глаза.

Девушка смутилась, отвела взгляд и, не дождавшись ответа, повторила вопрос. До Васьки дошло, о чем его спрашивают, он ответил согласием, почему-то сдерживая слегка сбившееся дыхание:

– В город.

– Подвезете?

– Конечно! – И, пошутив, добавил: – Тебя – хоть на Марс!

Взяв у нее сумки, помог уложить вещи в багажник, суетливо забрался в кабину, открыл перед ней дверь и, пригласив на переднее сиденье, искоса и с удовольствием наблюдал, как она натягивает на оголившиеся колени голубенькую юбку.

Легко и чисто зажурчал двигатель, и Васька плавно выехал на главную дорогу. Желая завязать разговор с понравившейся ему незнакомкой, он спешно подыскивал и не находил нужную в этом случае тему. Потом вдруг как током обожгла внезапно вспомнившаяся «личная система» знакомства с прекрасным полом, не единожды проверенная на практике и всегда приводившая к колоссальному успеху. А заключалась она всего лишь в трех вопросах, задаваемых дамам, которые «поражали», потом «очаровывали и располагали», ну а затем «заинтересовывали».

Вася сразу же двинулся в атаку и, применяя первый, особенно важный тактический прием, как бы невзначай заговорил:

– Ну что, Олечка, окончила училище и едешь домой к маме с папой?

Она изумленно вытянула лицо – пуля попала в десятку. Не давая ей опомниться, он так же спокойно продолжал:

– Конечно, жизнь в городе не мед, да и с работой сейчас напряженка, а, чтобы без проблем поступить в институт, надо хотя бы пару лет практики!

Победа полнейшая! Оля была вовлечена в разговор и уже с интересом смотрела на своего нового знакомого. Подвергнутая внезапному натиску, она уже забыла спросить, откуда он знает ее имя, не догадавшись, что маленький секрет заключается в случайном подслушивании ее разговора с подругой, длившегося на перроне не более трех минут.

Черная полоса раскаленного июльским солнцем асфальта стремительно вращала колеса летящей на четвертой передаче машины, увозящей молодых людей, которые весело перекидывались между собой различными незначительными шутками, постепенно перераставшими в удовольствие от общения и радость от такой неожиданной встречи.

Ольга оказалось веселой и общительной девушкой, охотно отвечала на вопросы Васьки и на его шутки дарила белозубую приятную улыбку.

– Как мне повезло – спасибо вам, а то я и не знала, как добраться домой! – поблагодарила она.

– Во-первых, благодарить будешь потом, когда приедем, а во-вторых, может быть, перейдем на «ты»? Ведь я старше тебя всего лишь на пять лет!

Вновь возникшее удивление, алая краска на щеках и покорное согласие:

– Хорошо! Будем на «ты»!

Первое отделение Васькиного плана было завершено удовлетворительно, следовало переходить к «очарованию и расположению», и поэтому он лихорадочно соображал, что бы такое предпринять.

Внезапно остановившись на краю дороги, на вопросительный взгляд девушки коротко бросил:

– Посиди пару минут, я сейчас, – и быстро исчез за машиной.

Целью остановки была небольшая полянка, в изобилии усеянная белоснежными ромашками, как будто специально возникшими из ниоткуда для выполнения второй части его плана.

Собирая в руку тугие стебли, Васька не забывал поглядывать на сидящую в машине девушку, которая воспользовалась его отсутствием и торопливо прихорашивалась.

– Это… мне? – удивилась девушка, принимая ромашки и заливаясь краской смущения. С волнением, оглядывая белоснежно-желтое очарование природы, вдыхая дурманящий запах лета, Ольга хотела сказать, что это ее первые цветы, подаренные мужчиной, но, не в силах перебить рассыпавшегося в комплиментах Ваську, промолчала.

– Красивой даме – красивые цветы! – радовался Васька еще одной победе и, не давая девушке опомниться, продолжал свою атаку, одновременно соображая, чем бы ее заинтересовать. И нужные слова приходили на ум сами собой. – Была бы возможность, подарил бы тебе все эдельвейсы, растущие на белках!