Елена Наумова - Любовь в каждой строчке. Писатель года – 2021

Я бы так и стоял и думал дурацкие мысли, роящиеся в голове, но тут произошло неожиданное. Лиза подвернула ногу, потеряла равновесие, неловко взмахнула руками и чуть не упала. Если бы не мужик, дрыгающийся под музыку рядом. Он успел её подхватить, а она наступила на травмированную ногу и поморщилась. Я инстинктивно метнулся к Лизе, а в голове вихрем пронеслись картинки: рентгеновские снимки «дамского» перелома, способы наложения шины и прочее… Профдеформация, мать вашу.

Перехватил Лизу у мужика, подал руку, чтобы оперлась на меня, и довел до ближайшего свободного стула. Музыка тут же стихла, и нас окружили любопытные коллеги. Оторвать бы им носы, да некогда. Я опустился на колени и ощупал травмированную лодыжку. Тонкий капрон мерцал в искусственном свете, через него чувствовалось тепло кожи. Мысль мелькнула лишь на мгновение, но в следующий момент Лиза дёрнулась и вскрикнула. Таня, державшая её за руку, вздрогнула и с сочувствием посмотрела на подругу. Ведущий что-то вякнул в микрофон по поводу того, что сегодня наш зал полон врачей, и поэтому никакой недуг нам не страшен. Юморист, блин.

Несколько докторов из соседнего отделения предложили свою помощь, да только толку от неё было чуть. При ощупывании травмированной области крепитации не было, костные отломки не хрустели, только это, к сожалению, ещё ничего не значило. А рентгеновским зрением из нас, увы, никто не обладал.

– Скорую надо вызывать, – обратился я к Тане.

– Долго ехать будут, – возразила Татьяна Сергеевна. – я вчера с Лариской с 17 подстанции разговаривала, так у них всё время уходит на петарды да фейерверки. А ей больно. Что она, сидеть и ждать будет?

Лиза и вправду сидела бледная и даже, похоже, не слушала, о чём мы говорим.

– Я не пил, за рулём, давай отвезу её в приёмник? Сегодня как раз Серёга дежурит.

– Игорь, век не забуду, – она приложила пухлую ладошку к груди в знак признательности.

Лиза подняла на меня глаза с надеждой и благодарностью. И правда, я не обязан и всё такое. К тому же, кто я ей? Взглянул в её огромные серые глаза, поднялся и решительно проговорил:

– Поехали!

Таня порывалась было с нами, но Лиза её отговорила:

– Не хочу портить тебе праздник, – тихо сказала, и что удивительно, старшая медсестра – гроза всей больницы и отделения гинекологии в частности – послушалась.

– Только обязательно перезвони.

Мужики помогли мне довести Лизу до машины, я пристегнул её, сел за руль, и мы направились в больницу.

В приёмнике, как всегда, было много народу. Люди разной степени трезвости и разной степени адекватности требовали себе врача. Не многие понимали, что дежурный врач один, ну максимум два – один на приёмный покой, другой на отделение – а пациентов много. К хирургу очередь была – полный коридор, а вот у кабинета травматолога, что удивительно, никого.

Заглянул к Серёге, но тот был занят, осматривал бабушку-божий одуванчик. Увидев меня, удивился и, если б я не прикрыл дверь, завалил бы кучей вопросов без промедления.

Лиза всё это время вела себя стоически. Если перелом всё-таки есть, то я представлял себе, какую боль она сейчас испытывает. Сам ломал ногу по молодости. Лиза сложила руки на коленях, прикрыла глаза и немного наклонилась вперёд. Взгляд опять привлекли её часы. Машинально заметил время – без пяти пять. Хотя уже давно перевалило за полночь.

– У вас часы стоят. Надо подвести, – не удержался от замечания.

Она промолчала, будто не услышала.

– Мне очень жаль, что для вас праздник закончился вот так.

– Он для меня и не начинался, – бесцветно проговорила она.

И тут в груди что-то кольнуло. Удивился, что на меня так повлияли слова совершенно незнакомого человека. Я почувствовал, что её состояние – это не просто женские капризы или меланхолия. За этим стоит что-то более глубокое и серьёзное.

В следующий момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге, выпустив вначале в коридор шаркающую ногами бабушку, появился Сергей Василич собственной персоной. Приятель поприветствовал меня зычным басом и протянул широкую ладонь для рукопожатия.

– Ты чего здесь делаешь, дорогой? Ты должен сейчас пить, есть и веселиться!

– Да клиента тебе привёл, – указал рукой на Лизу, – а то вдруг, думаю, заскучаешь?

Серёга посмотрел на пациентку, потом на меня, потом опять на неё, очень хотел похабно пошутить – я прям видел в нём это желание – но сдержался. Вместо этого отступил в сторону и сделал приглашающий жест.

– Пррошу! – раскатисто проговорил, и Лиза, опираясь на мою руку, последовала за ним.

Заполняя документы, Серёга задавал стандартные вопросы – место жительства, перенесённые травмы, операции, – а я подмечал непроизвольно мелкие детали, прислушивался и запоминал. Ни с того ни с сего это оказалось важным для меня. Василич повертел в руках её паспорт, пролистал странички, хмыкнул, затем вернул Лизе и хлопнул ладонями по коленям.

– Ну что ж, Елизавета Даниловна, давайте вас осмотрим.

Подошел к Лизе, наклонился и ощупал её лодыжку. И несмотря на то, что жест был сугубо профессиональный, и никаких намёков на что-то иное со стороны Серёги не было, мне стало неприятно, что он её касается. Что за…?

– Рентген нужен, – улыбнулся он Лизе, а потом поднял глаза на меня.

Класс! А то мы без тебя не знали! Я кивнул.

– Наташа! – крикнул приятель, и из смежного кабинета показалась заспанная голова медсестры.

– Да, Сергей Василич, – хмуро отозвалась она.

– Левая голеностопная область. Прямая, боковая проекции, – Серёга коротко отдал распоряжение, медсестра подкатила кресло, усадила в него Лизу и увезла на снимок.

Оставшись в кабинете одни, мы с Серёгой молчали какое-то время. Я мерил шагами кабинет, а потом остановился возле окна. Щели между створками деревянной рамы были законопачены ватой, а на стекло криво налеплены снежинки. Усмехнулся, оперся руками на подоконник и стал вглядываться в зимнюю тьму.

– Не думал, что ты на кого-то посмотришь после Насти.

Я крепко зажмурился. Всякий раз это имя отдавалось в душе невыносимой болью.

– Не говори ерунды. Я просто её подвёз. Оказался единственным трезвым в нашей гопкомпании.

Хотя сам понимал, что вовсе это не ерунда. Что-то есть… Только знать бы – что.

– Да-да, подвёз… – Серёга барабанил пальцами по столу.

Он был одним из немногих, с кем я мог об этом поговорить. Настя. Моя первая и единственная любовь и боль. Серёга был свидетелем нашего романа, начавшегося ещё в институте. Поженились, едва получили дипломы. Настя всегда очень хотела ребёнка. Мы пытались, но долго не получалось. И вот долгожданная счастливая новость совпала с объявлением пандемии. Я поселил Настю в старом загородном доме родителей, выписывал ей один липовый больничный за другим. Думал, что спрятал беременную жену от опасного вируса. Наивный идиот. Но видно, от судьбы не уйдёшь. Ночью загорелась проводка. Соседи вызвали пожарных, но было уже слишком поздно. Моя жена и нерождённый ребёнок погибли.