Алена Пирожкова - Жги, детка, жги!

– Садись, покормлю тебя. Только иди за правую половину стола и во-о-он на тот стул с мягкой подушкой – это мой, – она указала на него рукой.

– А зовут-то вас как? Я либо прослушала, либо не сказали.

Галя уселась на место, стала ждать ответ и тарелку с борщом.

– Можешь звать меня тетя Люся. Мне так привычней. Ты откейная?

– Откейно что?

Галя удивилась. Ей казалось, что это она – девушка из провинции, и может что-то ляпнуть коряво или невпопад, но, судя по всему, москвичи тоже чудили и отличались.

– Откуда ты приехала? Ванька же каждую командировку в разные города ездит. Так откуда он тебя припер?

– Не он припер, а я сама приехала. Собственно, какая уже разница.

Галя опустила глаза в пол и шумно выдохнула.

– Возвращаться туда я не собираюсь.

– Ишь ты какая! И где жить-то собираешься?

– Так у вас пока. Думаю, договоримся. Да, теть Люся?

– Не из робких, что ль? А так с первого взгляда и не скажешь.

– Не из робких. Знаете, после не самого лучшего курорта в моей жизни – детдома – вы меня мало чем тут напугаете, поэтому давайте решим так, – Галя прервала речь, потому что ей под нос поставили тарелку с борщом. Она быстро навернула пару ложек и отломила ломоть белого хлеба. – Вкусно готовите, теть Люсь. Так вот, по поводу наших действий. Вызванивайте-ка своего Ивана, мне надо у него паспорт забрать. Раз с рабством не складывается и тема отпала, буду дальше планы строить и в Москве корни пускать. Раз уж сюда принесло. Как только решим с документом, устроюсь на работу и начну платить вам за комнату. Дальше разберемся, как понятно станет. По рукам?

Челюсть тети Люси брякнулась об пол, но быстро подскочила обратно. Она скорее ожидала лицезреть истерику, сопли и слезы в размере Ниагарского водопада. Но, судя по всему, такой наглости видать не видела за всю свою коммунальную бытность. Зато азарт проснулся и глаз начал гореть.

– Люблю таких! Молодец! Так и надо. А то когда ты в обморок брякнулась, думала, все, приехала банка киселя. А дай-ка я себе тоже борща налью.

Она подскочила к плите, и только взялась за половник, как в кухню ворвался муж соседки Лены. Ну как ворвался, скорее, громко и неровно вполз.

Штаны на нем были далеко не пардные и растянуто-серые. Да и пахло от него противно, каким-то еловым ароматизатором. Галя уже потом вникла, что товарищ этот часто путал одеколон с комнатным распылителем. Жена у него хозяйственная, постоянно таскала по акции такие штуки, чтобы не чувствовать с утра супружеский перегар. Как можно проскочить мимо стеклянной бутылки и схватить железный баллон – уже другой вопрос. Вдаваться не будем, не велика птица. Но несло от него изрядно, и Галю такое соседство не радовало. Только от одного такого слиняла, как еще один материализовался, хоть и не муж. И это следовало решить.

Персонаж прихватил с плиты чайник, а на обратном пути без слов кивнул Гале, как будто видел ее и раньше. После чего этот корабль безнадеги медленно двинулся по коридору в свои номера.

– Привыкай, раз решила тут остаться. Постоянно бухает.

– Да по нему и видно. Не работает?

– Не-а, с завода лет пять назад выгнали. Даже не буду врать, не помню, что там случилось. Какое-то происшествие, пришлось оформить инвалидность, так его сразу после этого оттуда и двинули. Привели на это место родственника одного из начальников отдела, или как у них называлось. Евойная жена до сих пор говорит, что все подстроили и его подставили. Но как оно было на самом деле, хрен разберешь. А по факту – был мужик с золотыми руками, но сломался. Тонкая душевная конституция. И вон, без просыху теперь пьет.

Со стороны могло казаться, что дамы сто лет знакомы и болтают по-закадычному, но это было не так. У Гали не оставалось выбора, кроме как сидеть тихо и улыбаться. И при этом сформировался конкретный интерес – забрать паспорт и забить за собой на первое время жилье. Пока тетушка рассказывала про жизнь соседей, Галина пропускала половину нелепой информации мимо ушей, думала о своем. Мозг, подпитанный вкусным борщом, активно прокручивал возможные варианты по развитию событий, но пока с креативом было так себе, ничего умного не прилетало.

Сказывалась усталость от нервотрепки и сюрпризов. Да и голова от застоя провинциальной жизни не привыкла крутить идейным вертелом круглосуточно. К столичной жизни и ритму нужно было еще привыкнуть. Не все же за один день.

На улице давно стемнело. Пришлось тете Люсе закрыть рот, сказать спокойной ночи и отбыть пораньше баиньки. Женщина, на удивление, успела проникнуться к Гале, хоть и прошло всего полдня. Выдала ей свежее постельное белье, полотенце и обещала дозвониться говнюку-внуку.

На том приключения не заканчивались, но для продолжения не пойми какой эпопеи нужно было как минимум выспаться и по-человечески отдохнуть. Уже лежа в кровати в полудреме, она задала себе лишь один вопрос: как можно было в это вляпаться? Но глаза не могли больше ждать, закрылись, ответа не последовало. Вместо него пришел долгожданный глубокий сон.

Утро оказалось не добрым, хоть и хотелось. Галя понятия не имела, что очередь в ванную надо было занимать с вечера. Осталась до завтрака немытая. Пока она на кухне заваривала чай, приползла тетушка и сообщила, что она, крест на пузе, ничего поделать не может. Иван как в воду канул и телефон отключен, нигде его нет.

Картина складывалась авангардная. По факту она без документов застряла черт знает где, да еще и по срокам – прогноз ноль на минус. Благо на банковской карте были деньги. Перед отъездом она успела снять со счета часть сбережений. Кот там нарыдал, но на первое время должно хватить. Теть Люсин борщ на пару дней-то растянуть можно, но дальше нужно кормиться самой и бытовые вопросы решать.

Логичней было вернуться домой, но после такого фееричного шоу с сожжением мостов нарисоваться в городе – сродни поражению. Лицо от асфальта будет не отодрать, проедутся по нему – все, кто могут. А все могут, даже стесняться не подумают.

Нет уж. Галя с детства не привыкла проигрывать, как бы ее ни били и ни шпыняли. Видимо, именно это качество помогло ей выжить в детдоме, пока ее в возрасте двенадцати лет не удочерила одна семейная пара. Бездетная. Вот если не сгинула в том дурдоме и пережила все трудности, то и здесь не пропадет.

– Теть Люсь, а дадите запасные ключи от входной двери? Денег хочу снять с карты, чтобы вам за комнату заплатить.

– Да, есть. Найти надо. Посмотрю у себя в шкафчиках и выдам. А с деньгами да, так хорошо будет, мне спокойней. Мало ли куда денешься, или в другую сторону тебя занесет.

Чуть позже Галя попросила ведро, тряпку и веник, чтобы собрать в своих апартаментах пыль, избавиться от паутины и немного навести марафет. После ударного труда все вокруг сверкало и пахло лимончиком. Фрукт нашла в холодильнике у теть Люси, взяла тоже взаймы, использовала для свежести, чтоб стало еще приятней. Тем более, от соседней комнаты опять потянуло елкой. Сосед еще не появлялся, но зловонный запах уже шел. Значит, успел приложиться. Жену его Галя так и не видела, приходила та поздно, а уходила рано. Видимо, запах елки никак не решал ситуацию с выхлопными газами мужа, приходилось работать без устали, чтобы отвлечься на другие дела. По внешним признакам каждый участник тех жилых метров занимался личным душегубством. Типа безысходность.