Александр Цыганов - Перебеги меня. Современная проза

Конечно, Европа всюду бросалась в глаза. Гостевые домики с припаркованными у причала катерами, высокие черепичные крыши, газончики, неторопливо идущие люди. Более-менее крупные города мы старались объезжать, а одну ночёвку сделали прямо на берегу Саймы 4 4 Сайма – озеро на юго-востоке Финляндии. , перекусив и немного поплавав, так как вокруг не было ни единой живой души.

***

Преображение – интересный процесс, чью физику или химию я не могу целиком объяснить. Лучше всего преображаться среди множества камней, груды металла или песка, хуже и труднее – в воздухе, совершенно недопустимо в лесу или рядом с живыми существами.

Внешне он слышится как схлопывание крупного воздушного шарика, после чего от тебя расходится какая-то энергия, которая подхватывает всё, находящееся в определённом радиусе, и несёт к тебе. Выглядит это свечением большого яйца с ярчайшим пятном в центре, похожем на шаровую молнию. Ты начинаешь расти и становишься тем, кем всегда был.

Машину мы бросили глубоко в лесу, одежду оставили там же.

– Я первая? – Таня ходила вокруг, подпрыгивая от возбуждения, – Тогда отойди… Ещё дальше отойди…

Она вытянулась, как струна, сосредоточенно развела руки в стороны… в воздухе хлопнуло и тихонько, на грани слуха засвистело. Странно, но снаружи преображение выглядит быстрым: хлоп, вспышка света, и передо мной – самое красивое создание, которое я только видел:

«Зелёненькая какая!» – подумал я с восхищением.

Возможно, кому-то мои эстетические предпочтения покажутся странными, но крылья, лазурно искрящиеся под незаходящим здесь в июне солнцем, длинные руки и ноги, которые язык не поворачивался назвать «лапами», гибкая шея на сильном, гибком вытянутом туловище. Она больше всего была похожа на кошку или куницу. Вы видели крылатую кошку, таинственно блестящую тускло – зелёными чешуйками? С большими глазами, которым никакие «стрелки» в принципе не нужны – они просто уже были в виде вытянутых вверх и вниз базальтовых ресниц. Конечно, наличествовали и клыки, но в такой форме поцелуи – я откуда-то это знал – заменялись «потиранием» чешуйками друг об друга или обматыванием шей…

Конечно, мы являлись животными, а разве человек не является? Больше мне все-таки нравится определение «биологическая форма жизни», ну, может, вот сейчас – не совсем «биологическая», а какая-нибудь «кварцевая». Или «разумное существо».

Тингрин жестами указала на своё горло:

– «Я не могу говорить…» – и, грустно на меня посмотрев, легла на песок.

– Не надо говорить, – я подошёл к ней и провёл пальцами от самого кончика носа до опущенного ко мне чешуйчатого лба, – Надо вот тут думать, – постучал по точке в самом возвышении.

Крепко зажмурив глаза, целую минуту она пыталась. Я же улавливал какой-то сумбур про кофточки, маечки, вообще всякие структурно неясные мысли, куда вклинивался ещё и страх, что она мне не понравится.

– « Какие ещё кофточки?» – подумал я, за что тут же был локтем отброшен метра на три.

– « Ой, прости , – чётко, вероятно от страха, у неё получилось, – Ты теперь и мысли мои читаешь? Зато я больше, чем ты»! – и она протянула мне свой «коготок», чтобы я мог подняться.

– Это ненадолго, – пообещал я и пошел в воду. Удивлять смотрителей парка видом бомбардировки его побережья мне не хотелось.

Как я уже говорил, субъективно процесс длиться несколько минут, но Тингрин сказала, что это было мгновенно – будто вся вода в том месте, где я нырнул, мгновенно испарилась, а потом захлопнулась, как по велению посоха Моисея.

Я вышел на берег.

– «Божечки, Божечки..». – Тингрин отступила, сложила ручки перед грудью и распахнула крылья, намного превосходящие размером её остальное тело.

Я тоже распахнул крылья в таком своеобразном ритуале приветствия, где красота соседствует с беззащитностью: « Я не враг, смотри… »

– «Лучше присядь, тебя над деревьями видно , – она несмело подошла ко мне, – Нереально.»

– «Я уже сижу».

– «А почему чёрный»? – спросила, потрогав лапкой одну из чешуек.

– «Солнце позади, – ответил я и засветил буквально на кончике языка крохотный огонёк, – Видишь?»

– «А …как?..Ну, про это?» – передала она мне новый вопрос, вложив него смешной и интересный образ, здорово меня развеселивший.

Я лёг и легонько почесал ей шейку. Замурчала. « Ну, точно, кошка. »:

– «Что ты знаешь про огонь? Ты должна помнить, это глубже тебя . – я подождал, – Огонь бывает красным, синим, белым, фиолетовым, зелёным… Бывает фосфорическим, газовым, реактивным, атомным…»

– «Я помню все названия! Так много?!» – она придвинулась ко мне. Я аккуратно положил голову рядом:

– «Он может разрушать, убивать. А может создавать и рождать, понимаешь?»

– «Я так люблю смотреть на огонь… – положила лапку мне на нос, закрыв одну ноздрю , – Я так хотела камин… А приходилось смотреть на газовую плиту.»

– «Вот!» – я прочертил когтем борозду на песке.

– «Я вспомнила…» – Тингрин, как и раньше делала, запрокинула голову.

– «Здорово! – поднялся, – Пошли купаться, маленькая!» – она засмеялась.

Плыли мы, естественно, под водой и парой. Когда я особенно разгонялся, благо глубина озера позволяла, она хваталась за мой гребень, и мы почти летели, вероятно, поднимая на поверхности среднюю волну. «А может, миф о Лохнесском чудовище – это о таком же, как мы? А что, по размерам Тингрин как раз подходит…» – думал я, скашивая глаз, – «Если мы – создание эволюции, то какими же были наши естественные враги? – также приходило на ум, когда я разглядывал свои когти. Но больше я, конечно, смотрел на Тингрин…

Воздух был нам не нужен, лишь ускоренный метаболизм вызывал голод: по пути она чавкала мелкой рыбешкой, некрупными затонувшими деревцами, я уминал со дна всё, поэтому возвращались мы в густых тучах поднятого ила.

Под конец всё же не удержались, взлетели над озером, камнем рухнули вниз и доплыли до берега, вылезая и отряхиваясь уже мокрыми беленькими «черепашками» с мягким панцирем. Один ругался на острые камешки, а вторая на длинные запутавшиеся волосы…

– Всегда тебя узнаю. – уточнил я в машине.

– А я тебя… – улыбнулась моя Таня.

***

В аэропорту Вантаа 5 5 Международный аэропорт Хельсинки, расположенный в городе Вантаа, примерно в 17 километрах к северу от столицы. мы познакомились с довольно большой компанией молодых людей, как и мы, летевших в Японию. Сначала они привлекли внимание Татьяны, так как всё время смеялись, фотографировали друг друга, незлобно шутили и дарили подарки пассажирам.

– Это «блогеры», – просветил я её, приглядевшись, – Некоторых я знаю. Сами снимают, ведут трансляции и каналы в сетях. Самоорганизованные ребята.