Галина Маркус - Настоящий дар

Нестандартные способности ребенка она заметила еще в раннем детстве. Например, малышу не удавалось достать игрушку, и он придвигал ее к себе, не дотрагиваясь, силой мысли. Мог угадывать слова матери, которые она только готовилась произнести, или, что еще страшнее – рассказывать о событиях, происходящих в другом месте, еще до того, как они становились общеизвестными.

Особенно поразил родителей один случай – быть может, не слишком мистический, но характерный – ведь не так-то просто порой отличить добро от зла. Правда, многие дети, еще не потерявшие тонкую связь с духовным миром, тоже четко улавливают, хороший или плохой пришедший в гости дядя. Ему было лет семь, когда у отца появился близкий друг – соратник по научной работе. Если отец слыл одаренным ученым, то дядя Григорий – талантливым организатором, вхожим в нужные двери. Отец очень ему доверял и был поражен, когда мальчик подошел как-то к дяде со странным вопросом: «А ты зачем обманул папу?» Дядя Гжешек очень удивился: «О чем ты говоришь, сынок, как я мог его обмануть?» Но «сынок» подтвердил: «А разве ты не обманщик? У тебя очень злые глаза». В тот вечер ребенок был серьезно наказан. И только спустя время, когда друг уже несколько месяцев как эмигрировал в Штаты, выяснилось, что дядя Гжешек как раз в то время опубликовал на Западе научный труд отца под собственным именем и получил за это огромные деньги.

В общем, понятно, что набожная женщина, испугавшись, отвела мальчика к ксендзу. Тот долго разговаривал с ним наедине, после чего успокоил маму, велев ничего не предпринимать, не водить ребенка по психологам, а продолжать посещать с ним костел, направляя любую деятельность сына исключительно на добро. По этому же принципу священник посоветовал оценивать и нестандартное поведение мальчика – наказывать, если он использует свои возможности для озорства, или хвалить – если действия направлены на добро. То есть обыкновенно воспитывать. Когда мальчику исполнилось двенадцать, тот же священник порекомендовал отвести сына к одному человеку, который с благословения церкви занимался экспертизой подобный явлений. Через него ОВ и попал в ученики сначала к польским, а после и к московским защитникам. В разгар перестройки, когда Крису было уже двадцать три, и он, по мнению отца, уже закончил институт в Москве, родители вернулись в Варшаву. Двоюродный брат Криса, Марек, жил в России и открыл медицинский центр. Под предлогом перехода в его клинику Крис и остался.

…Он уже долго стоял на улице, внутренний жар прошел, и ОВ начал немножко подмерзать. Почему именно сейчас он вспомнил все это – детство, родителей? Как будто спустя столько лет ему снова захотелось просто быть нужным, любимым без всякой на то причины. Как обычному человеку. Давно он не ощущал себя таким одиноким и покинутым. И давно так далеко не уходил в своих мыслях от дела своей жизни.

ДИНА

Спустя пару дней Дину и Влада, который быстро восстановился после немудреного испытания, пригласили в кабинет ОВ. Она с любопытством оглядывалась по сторонам. В стене кабинета была дверь, идущая в смежную комнату – очевидно, в спальню ОВ. Не ночует же он в кабинете?

Дина сидела рядом с Владом на небольшом кожаном диванчике, и их коленки слегка соприкасались. Она вспоминала, как была счастлива, что им предстоит работать вместе. А сейчас? Дине не знала. В Университете они не общались слишком близко, она только вздыхала по нему тайком. А здесь, в усадьбе, с утра до ночи рядом, Дина чувствовала, что присутствие Влада не трогает ее так сильно, как должно бы. Чем дольше они жили с ним бок о бок в одном доме, тем большее отчуждение и раздражение она к нему испытывала. И дело даже не в постоянных стычках или в его небрежном к ней отношении – все это было и раньше. Просто… она словно взглянула на него чужими глазами. Самое смешное, что выражение «чужими глазами» было для нее сейчас вовсе не оборотом речи. Сама от себя не ожидая, Дина смотрела теперь на Влада глазами ОВ.

Может быть, потому, что сама была задета обращением шефа, а может, по какой-то иной причине, но она видела то, чего не замечали другие. А именно – шефа Влад раздражал. При этом ОВ тщательно скрывал свои чувства и старался общаться с Муромцевым как можно приветливее, уделяя ему больше внимания, чем всем другим, вместе взятым. Дине даже становилось искренне жалко парня, когда тот, ничего не понимая, светился от собственной важности.

А может, ее просто занимают теперь другие проблемы? Странное отношение шефа несколько сгладилось. ОВ стал вести себя c ней ровнее, поэтому его холодность теперь не так бросалась в глаза. По крайней мере, другие перестали обращать на это внимание. ОВ нормально разговаривал с ней, и никто, кроме нее, не замечал, что это общение – всегда лишь по делу. Ни единого человеческого слова, улыбки или теплого взгляда ей по-прежнему не доставалось. Зато в процессе обучения ей теперь выделяли положенные похвалы с одобрением. Только она одна, да, может, еще и Леня, видели, что шеф по-прежнему не идет с ней на контакт. И он так и не перешел с ней на «ты».

Дина редко нуждалась в «жилетке», но и ей иногда хотелось с кем-нибудь поделиться. А сейчас она полностью замкнулась в себе. Конечно, Лида бы искренне посочувствовала, но Дина не желала видеть ее огорченное личико – от этого стало бы только хуже.

– Вы прекрасно понимаете, – продолжал ОВ, – нет никакой физической возможности силами нашей группы воздействовать на такое огромное количество народа на расстоянии. Да это и не наша задача. Если поставить вопрос конкретно – надо определить лиц, работающих в толпе. Обычно это «беспорядочники» Чина, но я подозреваю, что вы увидите не только их. Обязательно срисуйте любого, кто не похож на агента Чина.

Дина и Влад переглянулись. ОВ кивнул:

– Понимаю, вам будет сложно пока идентифицировать их. Но вы сможете, как я уже говорил, определить уровень подготовки агентов, дать подробное описание их методов. Это многое мне скажет. А после вылазки поговорим об этих личностях и их руководстве.

– Если бы вы пошли с нами, было бы проще – вы бы сразу их срисовали, без наших описаний, – заявил Влад.

– Ну да. А они – меня. Спецагент Защиты ловит шестерок. Меня бы проводили до самой усадьбы. То-то бы Змен обрадовался.

Влад слегка смутился, что сморозил глупость, но тут же сделал понимающее лицо:

– Змен? Я слышал про него…

– А я – нет, – призналась Дина. – Вы тоже расскажете позже?

– Да. Скажу только, что я – его главная цель, также как он – моя.

– Его агенты могут быть на матче?

– У такого, как Змен, нет агентов. У него есть только несколько своих людей, – вмешался Влад. – Ну, вот как мы, например, верно, шеф?