Светлана Севрикова - Записки педагога. Маленькие истории про маленьких людей

Родившись, ребёнок вежливо со всеми поздоровался кошачьим писком и щенячьим визгом, зевнул, и минут через пять уже сладко уснул. Как его назвать, мы с папой долго не могли придумать – ни одно из известных нам довольно-таки хороших, казалось нам, не было настолько прекрасно, чтобы удостоиться стать именем нашего сына. В конце-концов решили назвать Сашкой. Как папу.

За своим дитём надо записывать «как за Есениным». Все родители это понимают, но, к сожалению, не успевают. Потому что время бежит, нет, пожалуй, летит со страшной скоростью, и, пока ты там возишься с тетрадкой, пока откладываешь («сейчас некогда, вот с завтрашнего дня не пропущу ни единого слова!») – они – «Хоп, и в дамках!» – выросли. А ты со своим летописанием – опоздал.

Вот и мне удалось записать лишь немногие перлы за своим златоустым чадом. Их было, конечно, больше. И песни были, и стихи, на ходу сочиняемые, и сказки, и даже книги, и всё что хочешь! Но увы-увы-увы. Впрочем, уныние грех. Давайте, лучше, порадуемся и вместе поумиляемся тем, что всё ж таки было перенесено на бумагу.

Знакомим детёныша с родственником, большим дяденькой, вроде папы. Убеждаем, что надо его любить и жаловать:

– Это же твой брат!

– У меня баба брат!

***

По дороге в детский сад рассказывает, что купит машину и поедет:

– У-у-у-у-у-у-у!

Интересуюсь:

– А подружку Лизу в машину посадишь?

– Да!

– А воспитательницу Анну Владимировну?

– Да!

– А маму?

– И маму!

– А папу?

– Куда я его посажу?! У меня уже машина полная!

***

Прижал ладошку слева к груди:

– Ой! У меня там птичка!!!!

***

Сочинил стишок:

***

Расплакался. Беру его на руки, жалею, глажу, целую:

– Зачем же ты плачешь! Мама тебя любит!

– А папа любит?

– И папа любит!

– А бабушка?

– И бабушка любит.

Почти успокоился, но вдруг спрашивает:

– А дятел?

Странный, конечно, вопрос, но я с готовностью отвечаю:

– И дятел!

Снова слёзы ручьём. В чём же дело-то?

– Дятел меня любит, будет целовать, а у него – клюв!!!

***

– Мама, когда я вырасту и стану большим, ты станешь маленькой как я сейчас.

– Нет, не маленькой, а старенькой.

– Я придумаю лекарство от старости.

Тут на глаза у меня слёзы навернулись, и я вдруг вспомнила, как в своём детстве такое же чудо обещала своей маме.

***

Нашалил. Получил замечание от деда. Уговариваю:

– Извинись перед ним!

– Не буду! Он прощает только по углам!

***

Обожает динозавров. Однажды выдал:

– Мама, ну, почему у людей нет хвостов, чтобы они могли играть в динозавров?!

Рассказываю об этом у себя в институте. Однокурсник заметил:

– Это у людей нет хвостов. А у студентов – есть, они каждую сессию в динозавров играют!

***

– Если я буду послушным ребёнком, Бог может сделать так, чтобы после, когда я умру, я снова родился, но динозавром?

– Нет, – говорю, – плохие – попадают в рай, а хорошие – в рай. Там хорошо и все желания сбываются.

– И у меня будет хвост?

***

Узнав, что никаких инопланетян я в жизни не видела, решил просветить:

– Марсиане страшные и некрасивые. Если укусят тебя за нос – твой нос превратится в хобот. Если за руку, – рука станет такой же маленькой и кривой как у них. А если за ногу, – снова станешь такой как была.

– Но, как же мне уговорить их укусить меня за ногу? – разволновалась я.

– Ну, знаешь, разные там ваши женские приёмчики? – и показывает, кокетливо поводит плечиками.

***

– Запишите меня на карате?

– Зачем?

– Хочу научиться драться.

– Карате – это не для драки изучают. Это спорт, как футбол, хоккей, плаванье. Давай плаваньем заниматься?

– Нет, плаваньем не могу. В плавании будут проводиться соревнования, а я их выиграть не смогу.

– Почему?

– Буду плыть, увижу красивую женщину, засмотрюсь и пойду под воду: буль-буль. А под водой долго находиться я не смогу!

***

Сочинила для него сказку, в которой есть Пёс Христофор, – самый главный, потому что дворник.

– А дворник не главный! Главные – милиция, Бог и Путин. Но Матвей в саду сказал, что Бога нет и Путина тоже нет…

***

Пытаюсь его чему-то научить, он отмахивается:

– Отстань, я и так всё знаю!

– Ах, так, всё знаешь?! Ну-ка, ответь, кто написал «Муму»?!

– Корова!

***

Очередная «проба пера»:

***

– Мам, а мы по правде живём, или это книжка такая про нас?

***

– Кем ты будешь работать, когда вырастешь?

– Днём – полицейским. А по-ночам – писателем. Буду писать злые книги, чтобы у бандитов, как они их прочитают, сержце разрывалось от жалости. Они прочитают и не будут совершать преступления.

– Но как же заставить их читать?

– Я днём буду работать полицейским, буду ловить их и раздавать свои книги!

***

– Ничто так не меняет человека, как война. А жизнь – как война, только постепенно.

***

Спросила:

– Что появилось раньше, яйцо или курица?

– Курица! – уверенно отвечает он.

– Почему тау думаешь?

– В бога я не верю. Но убеждён в существовании некого высшего интеллекта. Вот и подумай сама: если этот совершенный разум замышляет создать какое-то определённое существо, ту же курицу, – зачем он будет создавать его в два этапа: «яйцо-курица»? Проще создать само существо, которое уже будет развиваться по заданной программе и нести яйца!

***

Кажется, это было уже в шестом классе. Занимаюсь с ним уроками, он вредничает, я ругаюсь. Потом говорю:

– Извини, что я тебя ругаю. На самом деле это я виновата, что ты такой непослушный олух небесный! Ведь таким ты стал потому что я в детстве тебе чего-то недодала.. Вот бы машину времени! Вон тот шкаф – показываю на его гардеробный – вполне мог бы за неё сойти! Войду и улечу в прошлое – в твоё беззаботное детство, там найду тебя маленького, и постараюсь исправить эту ошибку, объяснить необъяснённое, «додать недодатое»…

И вдруг мы с ним тревожно переглядываемся…

– Знаешь, однажды, так и будет… – говорю.

Он понимающе кивает. А я вдруг вспомнила:

Скорость звука – странная штука. Родители что-то тебе говорят в 20 лет, а доходит только к 40.

Играли с пятилетним Сашкой в чепуху: я пишу начало предложения, на месте некоторых слов делая пробелы. Затем задаю вопросы типа Кто? Что? Что делали? Сашка, не зная содержания текста, отвечает, я заполняю пробелы, потом читаем вслух и смеёмся.