Алексей Шамонов - Перпендикуляр параллельности

– Два взгляда! Да не взгляды тебе вспоминались, а две груди, – пробурчал пожилой мужчина, переворачиваясь на кровати лицом к стене.

– Никитич, попрошу без фамильярностей. Итак, продолжаю. Мне было ужасно неловко. Я еле дождался время начала завтрака и на выданных мне костылях ещё неумело заковылял в женское отделение, просить у неё прощения.

Несмотря на приличное головокружение, Лазарев с интересом выслушал рассказ своего соседа по палате. Умилительная интонация, с которой была рассказана эта история, выдавала, что Андрей действительно влюбился.

Из дальнейшего повествования Олег узнал, что у девушки диагностировали перелом ключицы со смещением и что, несмотря на изначальную неприязнь, Марина в итоге сменила гнев на милость и разрешила Андрею приходить к ней в отделение, что Гордеев по нескольку раз в день с удовольствием делал.

Но в очередной поход, идя на костылях к ней в гости, он споткнулся, упал и, приземляясь, больно ударился головой об пол, к тому же повторно приложился больным коленом, сломав лангету и усугубив травму.

После того как у него диагностировали сотрясение мозга, Андрея перевели из отделения травматологии в нейрохирургию. С этого дня Марина категорически запретила Андрею приходить к ней, теперь уже даже в другой корпус, а стала сама навещать неуклюжего ухажёра.

Когда Лазарев впервые увидел девушку, осторожно постучавшую в дверь и робко зашедшую в их палату, то она ему показалась вполне миленькой, но без всяких таких уж восторгов, присутствовавших при описании её Гордеевым. Ничего особенно выдающегося он в ней не заметил, и фотомоделью не назвал бы уж точно. «Всё вроде ничего: симпатичное личико, большие глаза, длинные ноги, нежный голосок, но уж больно худа. И ещё вопрос, на что там засмотрелся Андрюха, когда та осталась без майки? И что же это за балерон такой недоделанный, который не смог удержать на руках столь воздушное создание. Наверное, нетрадиционной ориентации. Настоящий мужик такую нежную и невесомую девушку никогда не уронит», – рассудил Олег.

Эта ночь тянулась для Олега нескончаемо долго. Он ворочался, поправлял несколько раз подушку, пробовал лечь головой в ноги, но всё было неудобно, что-то постоянно мешало, и сон никак не приходил. К тому же Андрей, лежащий на соседней кровати, едва уснув, начал стонать. Сначала тихо, как будто разговаривая с кем-то вполголоса, затем стон стал усиливаться, через пять минут перерастая в звук, напоминающий рёв двигателя забуксовавшей в грязи машины.

Лазарев встал и тихонечко потеребил Андрея за плечо, после чего стон вроде как прекратился. Но стоило Олегу лечь обратно в кровать, как машина забуксовала с новой силой. Олег с головой укрылся одеялом, но это нисколько не помогло, только дышать стало трудней. В итоге кое-как уснуть удалось только под утро. И стало очень досадно, когда медсестра Верочка бесцеремонно его разбудила, засунув голову в палату и громко пригласив больных на завтрак.

Есть Олегу совершенно не хотелось. Тем более манную кашу, которую он недолюбливал с самого детства. Причём настоящую кашу, сваренную на молоке и со сливочным маслом, да ещё с выпрошенным у бабушки клубничным вареньем. Здесь же предлагалась какая-то непонятная, комковатая, к тому же достаточно жидкая субстанция сероватого цвета. Слегка поковыряв в ней ложкой, Лазарев отставил тарелку в сторону и выпил только чай с двумя кусками чёрного хлеба. Затем, взяв порцию для ходящего только на костылях Андрея, вернулся в палату.

– Угадай, кто мне сейчас звонил? – улыбаясь, хитро спросил Гордеев.

И, не дожидаясь реакции Олега, сам себе ответил:

– Сытов! И знаешь, что он мне сообщил? Что обо всём договорился и тебя приглашают к нам в контору на собеседование.

– Да ты что, не может быть. Вот это новость!

– Я сам не поверил своим ушам. На Сытова, как я тебе уже говорил, это совершенно не похоже. Чтобы он решил кому-то помочь, да не в жизнь! Странно даже! От него и свои-то, как ни упрашивай, никогда ничего не получали. А тут человек, которого он увидел первый раз в жизни! И чем ты ему так приглянулся? В общем, в четверг тебя там будут ждать.

– Вот здорово! Меня как раз в четверг обещали выписать.

– Тогда надо попросить, чтобы это сделали пораньше, а не как здесь обычно принято – ближе к обеду. В двенадцать тридцать ты уже должен быть в офисе. В данном случае советую лучше не опаздывать, могут не так понять.

Увидев расплывшееся в улыбке лицо Олега, Андрей решил напомнить тому о реальности.

– Не хочу каркать и заранее тебя расстраивать, но всё же хочу предупредить – раньше времени особо-то не радуйся. Тебя ещё никто никуда не берёт. Я почти уверен, что, скорее всего, пособеседуют, да и выпроводят восвояси, сказав, что ты им по какой-то причине не подходишь. А если всё же случится чудо и тебя возьмут, в чём я очень-очень сомневаюсь, то и тут ликовать вовсе не стоит. С таким начальством, как у нас, работа превращается в сплошную нервотрёпку. Каждый день, идя на работу, переживаешь и ждёшь, что тебя в лучшем случае отчитают за что ни попадя или как минимум оштрафуют, а ещё хуже – выкинут на улицу, как ссаного кота.

– Андрей, я это всё отлично понимаю, но, тем не менее, надо же попробовать использовать в кои-то веки представившийся шанс, пусть он с твоих слов и малореальный. Здесь возможна такая математика, что сумма десятка иллюзорных шансов даёт в итоге стопроцентный вариант. Во всяком случае, если не пытаться, то работа сама к тебе не придёт, не скажет – возьми меня, мой дорогой, я на всё согласная.

– О, какие образные выражения. Обычно так говорят продажные женщины.

– А вот мы и выяснили, с кем ты у нас общаешься. Как только сегодня сюда придёт твоя Марина, непременно всё ей про тебя расскажу.

– Расскажи, расскажи. Всё равно она этим вракам не поверит.

– Как однажды сказал мой хороший знакомый: «Я никогда не вру, но вот сейчас…» Он ещё любит повторять фразу, что жизненный путь буквально устлан возможностями, но мы, вместо того чтобы наклониться и поднять хоть одну, лишь топчем их ногами. А вдруг случай с вашей работой как раз и есть та самая возможность, которую нельзя пропустить.

– Не думаю, что это так, но шанс, пусть и минимальный, конечно имеется, во всяком случае, хочется в это верить.

Получалось, что Андрей зря наговаривал на Сытова. Тот, едва выйдя из больничной палаты, решил, что завтра же, с самого утра зайдёт в отдел кадров поинтересоваться, имеются ли у них открытые вакансии. Держась в вагоне метро за поручень, он не только рассматривал, как делал это обычно, фигурки близстоящих молоденьких женщин, подмечая в уме все их достоинства и недостатки, но и ломал голову, думая о том, каким образом правильнее «подъехать» к кадровичке. Даже дома эти размышления не выходили у него из головы.