Диамар Пясик - Люди в горах. Рассказы

Мне вдруг вспомнился первый мой горный поход по Кавказу, вспомнился перевал Нахар, где мы умудрились заблудиться и попали на крутые скалы. В итоге все как-то спустились, кроме новичка в нашей группе Зиновия. Высокий плечистый парень, он на скалах попросту струсил, и, не скрывая этого, снял свой крохотный рюкзачок, вытащил оттуда палатку и топор, не глядя, бросил всё это вниз, оставив только свои личные вещи. И уже после этого под взглядами изумлённой публики благополучно спустился вниз. Ему тут же было высказано всё, что о нём думал наш темпераментный народ, а думали о нём очень плохо.

На следующий день уже при спуске с перевала по хорошей тропе Зиновий от избытка чувств вдруг запел модную тогда песню:

Первое письмо, первое письмо,

Тайну сердца откроет нам оно…

Пел он на порядок лучше, чем лазил по скалам. Он в институте профессионально занимался вокалом. И произошло чудо – заслушавшись этой и другими его песнями, мы ему простили все его проделки…

…Вспомнив всё это, я залез в палатку, вытащил свою видавшую виды старенькую гитару, настроил замёрзшие на снегу струны и тихо запел:

Ребята и девушки из другой палатки, услыхав песню, пришли послушать и попеть. В нашей палатке стало теснее, но теплее. Теплее от гитары, от одинокой свечки, из темноты выхватывающей то одно, то другое оживившееся лицо…

Ребята повеселели, кто-то подпевал мне, кто-то отстукивал ритм песни на алюминиевой миске. Ушло равнодушие и вялость. Я пел одну песню за другой без перерыва. Кто-то предложил снова закипятить чай, а я вдруг почувствовал, что у меня почти ушла головная боль…

Наша ночёвка на перевале прошла спокойно и без приключений. Утром мы выпили чай прямо в палатках, быстро собрали рюкзаки и посыпались вниз, довольные жизнью. Эльбрус, подсвеченный с нашей восточной стороны первыми лучами солнца, совсем не как вчера, а по другому – тепло приветствовал нас. А урок, преподнесенный мне на перевале Тютю, запомнился на всю жизнь…

Жизнь состоит из приключений. Вот одно из них…

Окончен первый курс ХПИ. Сданы все зачёты и экзамены. Хочется отдохнуть, сбросить груз забот, забыть на время о науках, почувствовать себя свободным… Год был тяжёлый – экзамены на аттестат зрелости, вступительные экзамены в институт, зачёты и экзамены за два семестра…

Почему мы выбрали местом отдыха Геническ? Наверное потому, что небольшой городок, дешёвые квартиры можно снять прямо на берегу Азовского моря. Я на море никогда не был, мой «морской» опыт – река Лопань, перегороженная у моего дома на улице Конторская плотиной… Здесь школьником проводил все каникулы, здесь научился плавать и нырять с «быков» плотины…

Нас пятеро 19-ти летних мальчишек, почти все из одной группы: Митя, Эдик, Изя, Дод и я. Шёл 1951 голодный год. Каждый взял продуктов на два месяца из дому и летнюю стипендию. Мы живём в одной комнате прямо на берегу моря. Утром – гимнастика, море, баркас с хозяйским сыном – ловим сетью бычков. Вечерами – преферанс, книги, иногда танцы… И вот однажды…

Тихо на море – штиль. С высокого берега проглядывается южная оконечность Генического пролива, соединяющего Азовское море с заливом Сиваш. Это Арбатская стрелка. Хорошо видны деревянные столбы – вешки, указывающие капитанам фарватер выхода из городского порта в Азовское море. Мы с хозяйским сыном много раз под парусом и на вёслах доплывали до них на баркасе…

– Эдик, – говорю я, – поплыли до вешек, здесь вроде недалеко. А там кто-нибудь из рыбаков на баркасе нас подберёт!

Эдик соглашается, я оставляю очки дома, мы спускаемся по крутой тропинке к морю. Поплыли…

Чем ближе мы приплываем к середине Генического пролива – это примерно 2 км, тем выше зыбь. К счастью, она нас лупит в затылки, как бы помогая плыть. Мимо проплывают рыбацкие баркасы. Кричим им – не слышат! Что делать? А вешки уже почти рядом. Солнце заметно опустилось к горизонту. У вешек отдохнём – надеемся мы. Вот и вешки. Обхватили их руками и ногами. А они все в острых ракушках – порезали себе руки и ноги. Кричим – рыбаки нас не слышат. Скоро стемнеет.

– Давай, Эдик, плыть назад, – не оставаться же здесь на ночь! – кричу я.

Когда начали плыть назад, сразу почувствовали разницу – волны бьют прямо в лицо, в глаза, в рот. Скорость наша заметно упала, к тому же мы с Эдиком уже порядком устали. Дело к вечеру… Был ли страх? Конечно! Но каждый из нас не признавался друг другу в этом. Периодически перебрасываемся короткими фразами. Каждый понимает – усталые ноги может в любой момент схватить судорога, плывём рядом, близко друг к другу.

Стемнело. Берега не видно, а я ещё к тому же без очков. Периодически спрашиваю Эдика, что он видит. Он ничего утешительного не говорит, ибо дома с огоньками в окнах расположены на высоком берегу Геническа. Хоть военное детство и воспитало в нас качества, нелишние для мужчин (умение не паниковать, терпеть), всё же тревожно…

– Эдик, берег видишь? – Нет!

Мы переговариваемся, произнося ничего не значащие слова, поддерживая друг друга своим присутствием…

Вдруг вода резко потеплела – это признак, что скоро берег. Он возник внезапно. Мы упали на песок и, тяжело дыша, тихо радовались, что, наконец, кончилось наше испытание. В море мы были 4 часа!

Этот день был особенно тяжёлым. Мы шли по плоскогорью Ингушетии, где не было ни леса, ни речки. Немилосердно палило июльское солнце, а отсутствие воды, тени и дров подгоняло нас всё вперёд и вперёд…

– Вот бы встретить пастуший кош! Может быть там достали бы мясо козлёнка и вязанку дров для костра, – мечтали мы в надежде на неизменное гостеприимство ингушей.

Только к шести часам вечера голодные, усталые, с потрескавшимися от жары губами вышли мы к пастушьему кошу, раскинувшемуся на берегу небольшой, но быстрой горной речки. Внутри небольшого коша действительно висела тушка козлёнка, а в большом чане на костре варилось мясо. Место было безлюдное, и появление здесь большой группы туристов было неожиданным развлечением для хозяев коша – двух молодых грузин. Косясь на наших белокурых девушек, они пригласили нас здесь переночевать, благо был костёр, дрова и мясо.

В процессе знакомства выяснилось, что пастухи братья, и что один из них именно сегодня приехал из Грузии в гости к старшему брату с большим бурдюком, а вернее, с кислородной подушкой, доверху наполненной свежей молодой чачей.

Быстро оценив обстановку, я сказал, что мы разобьём лагерь недалеко от коша и очень скоро придём к ним в гости – нам очень хотелось мяса и дров для костра. Мы прошли полкилометра, переправились по камням на противоположную сторону реки и разбили палатки. Оставив в лагере наших девушек, мы, семеро парней, пришли в кош и сразу же, не очень соблюдая восточный этикет, завели разговор о мясе и дровах… Грузины же повели неторопливый разговор. Откуда мы? Сколько нам платят за такие мучения? Кто мы по национальности? Кто из нас руководитель?