Ирина Хонда - Путешествие за любовью. Сказка для взрослых

Тут конечно, началось главное действие – купля-продажа. Ну как же не поторговаться?! Это же Восток ‒– дело тонкое. И началось…

– Сколько стоит? – с равнодушным видом спросила я.

– 200 рупий, – ответил товарищ.

Я, с умным видом, будто говорила со своим другом, на чистом английском, спросила друга нашего водителя:

– Это дорого?

Водитель, понимая, что продавец тоже понимает, о чем я спрашиваю, должен был как-то грамотно ответить на вопрос, чтобы приятно было всем.

– Нет мэм, это – дешево. Берите, – торжественно сказал он, при этом посмотрев и на меня, и на продавца.

Я, поняв, что заговором тут не пахнет, сразу спросила, есть ли у них такое же, только для женщин. Продавец, вошедший во вкус, конечно же выбрал мне самый красивый женский пенджаб, который был у него в магазине.

– А это – мой подарок! – сказал продавец, и дал мне две маленькие подушечки.

Я, довольная, что сделала первую покупку на иностранные тугрики, и еще получив подарок, расплатившись с продавцом, вышла вместе с водителем из магазинчика.

Обратно, уже с меньшим трудом, мы протискивались сквозь толпу. Торговцы нас особо не докучали, понимая, что мы уже что-то купили, и толку от нас мало. Поэтому мы легко дошли до главных грузовых ворот и подошли к машине.

Макс сидел внутри, будто прибитый пыльным мешком по голове, и я бросила ему одежду в окно. Он попытался опять выйти из машины, но, севадал держал все под контролем и не позволил ему выйти наружу. Конечно, представляете, сколько гнева и ущемленного самолюбия вышло наружу из моего дружка?!

Но, ему пришлось смириться с ситуацией. Испытание на все виды внутренней иерархии ценностей началось. Только началось.

Как-то корячась, он умудрился все же переодеться, и когда севадалы проверили его новый облик, они позволили нам ехать дальше, уже вглубь ашрама, к норду номер восемь, к ресепшену.

Мы ехали в машине сквозь строй людей, одетых в белые костюмы. Все были такие благодушные, шли парами, многие были босиком. Такого количества людей я не ожидала увидеть! Ну, думала, будут люди. Но столько!!!

Мы почему-то были так напуганы с Максом, что вцепились друг в друга за руки, как дети. Кругом звучала индийская музыка, и наша машина медленно ехала по территории ашрама.

– Макс, я тебя умоляю, не бросай меня, мне страшно. Давай будем жить в одном номере, прошу тебя! – прошептала я Максу.

– Да и мне тоже чего-то страшно, Кать. Ладно, давай, нет проблем.

Тут я вспомнила слова директора турфирмы, который дал нам билеты. Он сказал, что, когда мы приедем в ашрам, на ресепшене нас спросят, кем мы приходимся друг другу. Т.к. в один номер селят только мужа и жену, мы, конечно, можем и соврать, что мы – муж и жена. Но, кому мы соврем? Все всё видят – даже через ложь. Право выбирать за нами…

И вот я, вспоминая эти слова, не понимала, что делать в данной ситуации?

Ашрам представлял собой довольно-таки интересное место.

Находясь в Москве, я думала, что мы приедем в некое место, лишенное благ цивилизации, что-то вроде каменной пещеры или общины под открытым небом.

Оказалось, что мы попали то ли в огромный пансионат, или пионерский лагерь, или городок в городке со своей инфраструктурой. Здесь были и почта, и банк, и магазины, и три столовые – одна европейская и две индийские. Библиотека, кинозалы, стадион, музеи, больницы – и чего там только не было. Зона делилась на две части – внутри ашрама и снаружи. Все приезжающие старались размещаться внутри, т.к. на территории ашрама была некая аура, отличная от той, которая снаружи.

За территорией ашрама кипела своя жизнь с индийским ритмом и колоритом. Городок был маленький: вся архитектура построек стремилась быть приближенной к ашраму.

Линии бесконечных торговых точек, маленьких магазинчиков со всевозможными товарами, ломящимися прилавками – все это создавало иллюзию кипящей жизни. И, в принципе, этой иллюзии поддавались все вновь прибывшие туристы. Назовем и нас вначале туристами, т.к. мы были и в Индии, и в ашраме впервые.

Мы приехали развлекаться!

Ну, были мы в «турцияхяпонияхкитаях», и в Индию съездим-ка…

Машина медленно ехала по территории ашрама, и мы погружались в этот ритм. Контраст между внутри/inside/инсайд и снаружи/outside/аутсайд был очень ярким. Когда переступаешь границу главных ворот, то возникает ощущение, что там – все прелести социума: боль, страх, эмоции, соблазны, а здесь – мир, тишь и благодать…

И это ощущалось почти что на физическом уровне.

Вот нас и стало трясти, когда мы въехали в этот мир мира и покоя…

Наша машина подъехала к норду номер восемь.

Нордом назывался корпус – современное пятиэтажное здание. Их в ашраме вроде двенадцать, не помню. Также в ашраме, как мы потом узнали, были так называемые шэды – это некие пространства/помещения, в которых люди спали на полу – ряд за рядом. Это, конечно, для совсем продвинутых людей, желающих и готовых полностью отойти от благ цивилизации.

Мы вышли из машины и зашли в здание. И тут нас остановили севадалы, которые были на каждом углу. Куда не брось взгляд, везде ходили дядечки в белой одежде и голубых галстуках.

Оказывается, при входе в здание нужно было снимать обувь, и оставлять ее там же, прямо как в мечети. Мы конечно, опять растерялись, но подчинились просьбе/приказу.

Первая мысль, которая возникла в голове: «А как же наши ботинки, вдруг кто украдет?» – тихо сидела в голове. И я вдруг вспомнила про свою подружку, которая столько времени не проявлялась на внешнем плане. Неужели это были галлюцинации, связанные с усталостью? Дай бог, конечно, не хватало мне еще общаться со всякими летающими призраками.

По правую сторону от входа, параллельно к стене, стоял длинный стол и за ним сидели два человека. Один мужчина, который сидел левее, был очень пожилой, а второй ‒помладше. Они молча разглядывали нас, как мне показалось, целую вечность.

– Паспорт и билет, пожалуйста, – нарушив молчание, спросил тот, который постарше.

Я достала свой паспорт из сумочки, и Макс тоже.

Мы протянули паспорт нашему старичку. Он взял паспорта и, не поднимая глаз, стал внимательно рассматривать сначала содержимое моего паспорта, а потом открыв второй, паспорт Макса, и его.

– Муж и жена? – не поднимая глаз, неожиданно спросил он.

Мы окаменели. Повисла пауза.

Вдруг, откуда не возьмись, из стены, так застенчиво, вылетела моя подружка, и бросила в воздухе камешки.

Камешки, кружась в воздухе, перевернулись несколько раз, и я не заметила, на какой цифре они упали на стол к нашим севадалам.

В этот момент моя подружка намерено пролетела мимо моего уха, и, скривив мордочку, сказала мне: «Ну, и что ты собираешься делать? Совесть еще не мучает? Думаешь, я исчезла? Даже не надейся!»