Георгий Лопатин - Горы

© Георгий Лопатин, 2021

ISBN 978-5-0055-8541-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Решено – в горы я иду! На Тянь-Шань! Китайцы эти горы называют Поднебесными.

До последнего момента я колебался: все же шестьдесят лет, выдержу ли, не стану ли обузой?

Мои будущие спутники – «снежные барсы» высокогорий, заядлые самодеятельные горные туристы Леша Ш. и Толя Ж. – не сомневаются – выдержу, мол. Они говорят:

– Там лошади ходят. И потом, учти – лучше гор могут быть только горы, как сказал единственный поэт, который побывал в горах с рюкзаком.

Этот последний разговор состоялся у меня. Сидели за столом. Леша Ш. ладонями грел рюмку с коньяком, мы с Толей, не грея, отдавали ему должное.

Жена, когда гости ушли, сказала:

– Тебя приглашают – надо идти. На следующий год тебе будет шестьдесят один, потом два. Могут и не пригласить.

До сих пор не знаю, какой аргумент стал решающим. Но в горы я иду.

Маршрут: летим до Алма-Аты, далее перевал Проходной, долина реки Чонг-Кемин, перевал Чалпан-Ата, и мы – на Иссык-Куле. И все это за четыре дня. На Теплом Озере, как называют киргизы Иссык-Куль, в поселке Долинка купаемся, загораем, едим шашлыки, пьем сухое вино. Потом на турбазу Пржевальск и там – по обстоятельствам.

Сразу же встал вопрос об экипировке новоиспеченного горного туриста.

Леша сказал:

– Что брать с собой? Во-первых, рюкзак. Он – как лошадь для казака. Только здесь все наоборот, и потому еще более важно. Ну-ка, покажи свой рюкзак.

Я с достоинством демонстрирую туристское произведение местной промышленности.

– М-да, – спокойно говорит Леша. Он вообще человек спокойный. Еще никто не видел его вышедшим из себя, сердящимся на что-либо. – Рюкзак – с поползновениями, но не Рио. А вообще-то, сойдет.

– Не Рио – это понятно, но что это еще за поползновения? – с тревогой спрашиваю я.

– Поползновения на настоящий рюкзак. Видишь, лямочки по бокам стягиваются. Умелый может с помощью них распределить груз по высоте, приблизить его к телу.

– Подожди, подожди! А у вас какие рюкзаки?

– Приблизительно такие же.

– Но не такие?

– Немного не такие. Но ты не расстраивайся – рюкзак у тебя неплохой. Главное – правильно его наполнить, чтобы не идти, согнувшись в три

погибели.

– Понятно. А как это – правильно наполнить?

Во-первых, вниз надо класть самое тяжелое, чтобы легло непосредственно на поясницу. Боковыми лямками надо отрегулировать груз так, чтобы он был как можно ближе к спине. Вся премудрость. Раз десяток соберешь рюкзак – научишься.

– Но ведь уже первый перевал приходится на второй, а вы грозитесь – даже на первый день похода. Когда учиться?

Леша жмет плечами и говорит:

– Теперь одежда. Начнем с головы.

– С рюкзаком, значит, все о’кей?

– От южного солнца возьми легкую кепи с козырьком. Да, и шерстяную шапочку прихвати.

– Это от леденящих дыхание ледников, – констатирую я, все еще думая о рюкзаке.

– Можно и так. Но в шерстяной шапочке в палатке спать и у ре ледника спать уютнее. Солнцезащитные очки не забудь.

– А это, чтобы не ослепнуть от сверкающих снегов вершин, – говорю я, вспоминая хроникальные кадры покорения нашими альпинистами Эвереста.

– Это тоже. Но в основном там везде желательно оберегать глаза от яркого солнца, особенно новичку, – невозмутимо парирует Леша.

– И с резинкой, – говорит Толя.

– Чего? – оборачиваюсь я к нему. Новая тревога неслышной кошкой появляется в моей душе. – С какой еще резинкой?

– С резинкой – очки, – уточнил Толя. – Дужки очков просверли, вдень резинку. Не будут спадать.

– Это когда буду заглядывать в бездну? – стараюсь догадаться я. – Что, Леша, и бездны будут?

– Да нет. Там пионеры ходят, говорю же.

– Тогда веревка зачем? – я вспоминаю предварительный разговор между моими спутниками.

– Веревка может и пригодиться, – говорил Леша.

– Вытаскивать из трещины?

– Веревку берем, чтобы нас по одному не утянули из палатки барсы, – смеется Толя.

– Понятно. Затягивать потуже живот – тоже веревка нужна.

– Кстати, – говорит Леша, – лекарство от живота не забудьте. Фталазол, там, бесалол.

– Касторку от кашля, – добавляю я, – вспомнив очень эффективное лекарство врача экспедиции на Эверест Светы Орловской. – А кстати, у нас горло болеть будет? Помните эверестцев – они исходили от кашля.

– Сравнил. У них – за восемь тысяч вершинка, а мы немногим более четырех тысяч поднимемся. Но горная болезнь возможна.

– А это еще что?

– Ну, это – когда тебе все будет до лампочки.

Через два дня пришел Леша. Оказывается, едем не 23-го июля, а 18-го. И маршрут изменился. Летим до Алма-Аты, потом автобусом добираемся до Фрунзе, так как прямых самолетов туда нет. Там встречаем прилетающих из Москвы его сестру и мать и провожаем их на Иссык-Куль. И только потом – горы.

И еще изменения: веревку не берем, перевал от Иссык-Куля не Чалпан-Ата, а Спортивный.

– Противный, – характеризует его Леша. – Он и на туристских картах не значится.

– Почему?

– Не для пионеров.

– А зачем лезем?

– Что-то надо делать.

– А ты был там?

– Лет пятнадцать назад.

– А почему веревку не берем?

– У ребят во Фрунзе есть.

– Понятно. А меня пчела укусила. В скулу.

– То-то я смотрю, чего это он поправился на один бок? Думал: зубы.

Я сходил к Леше Ш. по поводу топленого масла. Мне его покупать.

– Граммов 300 – 400. В кашу будем класть, – говорил Леша, когда распределяли, что кому брать из продуктов.

Теперь, когда выяснилось, что в горы не сразу идем, может, не стоит в Уфе покупать это масло? Его и во Фрунзе, и на Иссык-Куле, поди, купить можно.

С этим маслом у меня давнишние счеты. Несколько лет назад перед байдарочным походом по реке Урал мне тоже было поручено купить два килограмма топленого масла.

– Рыбу жарить будем, – сказал тогда наш командор Володя Д. – В ведре. Ты ел когда-нибудь жареную рыбу в ведре?

Я сказал, что нет, не ел. И купил масло. И положил в полиэтиленовый мешок, завернул в бумагу и уложил в рюкзак. Еще в трамвае по пути на автовокзал мешок этот был раздавлен, масло, раскисшее от жары, пропитало весь мой рюкзак, все вещи в нем. И, возможно, кого из пассажиров промаслило, так как рубашка моя на спине тоже пострадала. Весь поход я так и не мог отстираться от этого масла.

– Ну и не покупай, – сказал Леша. – Но масло – за тобой. Это все?

Я сказал, что все, и пошел домой. Но думал о рюкзаке. Он у меня никак не хотел, сколько бы я ни старался, располагаться на моей спине так, чтобы «груз был ближе к телу и не тянул назад». И каждый вечер я укладывал с максимальной старательностью рюкзак, манипулируя его тесемками, а утром, еще до работы, взваливал его на плечи, выходил на улицу и шел к Белой. Улицы утренней Уфы были почти безлюдны. Вставало солнце, своей зарей зажигая окна верхних этажей. Я спускался к самой воде, шел по набережной, а потом поднимался крутой тропинкой к памятнику Салавату Юлаеву и возвращался домой. Я нигде не останавливался. На весь этот путь у меня уходило чуть больше часа.