Дарья Хотейкина - ЛИсА-10

Варька оглянулась по сторонам и заметила Сашу.

– О Сань, привет! А чё ты тут делаешь? – Варя подошла поближе и села рядом.

– Да вот, на тренировке руку сломала, – улыбнулась Саша и показала гипс.

– Ого! – Варька с интересом разглядывала гипс, а потом спросила. – А больно было?

– Конечно больно, – усмехнулась Саша, а затем вспомнила кое-что важное. – Варь.

– Чего?

– А у тебя есть какие-нибудь планы на завтра?

– Не-а. Я с утра и до обеда полностью свободна.

– Так, может, в гости ко мне зайдёшь? – предложила Саша.

– Конечно, зайду. Давай прям с утра.

– Давай, – согласилась Саша и пошла обратно к родителям.

Гипс сняли, и Саша, как обычно, идёт на тренировку. Девочка поворачивает на соседнюю улицу и поскальзывается на льду. Из кармана выпадает зеркальце и вместе с Сашей падает в снег. Девочка вспоминает, как пару месяцев назад подобрала зеркальце на этом же месте. Саша поднимается, в последний раз смотрит на сияющее в золотой окантовке зеркальце и продолжает дорогу на тренировку.

Раздался щелчок. Вслед за щелчком послышалось шипение. Это я кипятил воду в серебристом электрочайнике, блестящим от утреннего солнца. На завтрак меня ждёт чашка кофе и шоколадное печенье. Нельзя забывать о завтраке. Ваш завтрак задаст характер вашему дню. От того, что вы съели на завтрак, зависит то, как вы будете себя чувствовать в течение дня. Это я знал с детства.

А поскольку я хотел чувствовать себя бодрым и счастливым, я посчитал, что такой завтрак – идеальный вариант для этого случая.

Знаете, наверное, печенье – моя маленькая слабость. Я завтракаю им два-три раза в неделю. Но меня это устраивает. Печенье поднимает настроение. Всё-таки сахар, как и кофеин, является психоактивным веществом… Так что я могу в какой-то степени назвать себя наркоманом…

Когда всё было готово, я добавил в кружку сахара и поставил её на стол. Я сел за стол и спустя уже десять минут на столе ничего не осталось.

Итак, трапеза окончена. Я бодр и счастлив, как мне того и хотелось. Пора приступать к работе. Но для начала следует поведать вам, кто же я такой, и чем я занимаюсь.

Меня зовут Кревиленко Евгений, мне 27 лет и, как вы уже поняли, я зависим от кофеина и сахара. А ещё я писатель. Я пишу небольшие романы объемом в 200—300 страниц. Паршивые. Мерзкие. Отвратительные. Дешёвые книжки в мягкой обложке. Слащавые истории про любовь без логики и смысла, преисполненные шаблонных фраз, сюжетных поворотов и пошлости.

Я ненавижу свои книги. Но, к сожалению, их любят люди. Любят до омерзения. Мои аккаунты в Facebook и Instagram буквально разрываются от сообщений в духе «Евгений, а Вы уже работаете над новым романом?» или «Евгений, а когда выйдет Ваша новая книга? Мне не терпится узнать, что будет дальше». Я сыт всем этим по горло. Я не могу понять – почему людям нравится это? Почему они требуют от меня этого? Но каждый раз, пересиливая себя, я отвечаю этим кретинам: «Уже готов черновик», «Скоро будет анонс». И отчасти это правда. Я действительно начал работать над новым романом. Новым во всех смыслах. Больше никакого эротизма, никаких картонных персонажей. Пусть все эти глупцы идут к чёрту со своими желаниями! Я буду писать настоящую литературу.

Но для начала нужно обсудить роман с издателем. Неотъемлемая часть работы любого писателя. Тем более, что работа над книгой уже начата.

Что ж. Давайте поговорим.

Я оделся и вышел из квартиры. Спустя минуту я сел в машину и поехал в издательство. Что же мне там нужно? Если честно, я знал ответ на этот вопрос: мне нужна поддержка и понимание. Но получу ли я их? Этого я не знал. Спустя десять минут пути я подъехал к зданию издательства и вышел из машины. Слегка ссутулившись, направился ко входу. Я вошёл внутрь и поднялся по лестнице на третий этаж. На третьем этаже располагался длинный коридор со множеством дверей, такие обычно бывают в больницах и поликлиниках. Пройдя по коридору несколько шагов, я остановился у двери с табличкой, надпись на которой гласила: «Издатель Плетенков Максим Ильич». Я постучал и, как только из кабинета раздалось «да-да», открыл дверь и вошёл.

– Здравствуйте! – кратко поприветствовал я.

– Здравствуй, – ответил Максим Ильич.

Это был худой, костлявый человек с острым носом, локтями и коленями, а также с почти полностью лысой головой. Его внешний вид выдавал в нём ворчливого старика, который не будет согласен ни с одним твоим словом, что бы ты ему ни сказал. Собственно, таким он и был.

– Что тебе нужно? – спросил он у меня таким тоном, словно совершенно не желал знать ответа.

– Я приехал поговорить о новом романе, – сказал я. – Понимаете, мне надоело писать эти дурацкие книжки про любовь. Надоело, что они нравятся людям. Я сейчас работаю над кое-чем новым. Кое-чем совершенно иным. Кое-чем для новой аудитории. Пусть начнётся новая глава моего творческого пути.

– Нет, – ответил Максим Ильич тихо, но твёрдо. – Я всегда требовал от тебя одного, и ты мне это давал, а сейчас ты приносишь мне совершенно другое и требуешь от меня такого же отношения к этому. Надоело тебе или нет, но по договору ты должен приносить то, что приносил. Ты же знаешь.

– Да, знаю… – сказал я, как бы оправдываясь.

Но в глубине души я злился. Злился на старика, который, как и читатели, не хотел, чтобы что-то менялось. Не хотел идти навстречу. А мне хотелось расти и развиваться, пробовать новые направления и жанры. Но мне не дали этого сделать. Поэтому я злился.

– Что ж… Видимо, этой книге суждено пролежать в столе до конца моих дней.

«О, нет, не суждено. Она обязательно выйдет. А кто её издаст – это уже другой вопрос», – подумал я.

– Видимо, так, – сказал старик совершенно спокойно.

– И кстати, о договоре. В соответствии с ним, Вы сегодня должны выплатить мне деньги с продаж, – напомнил я.

– Да-да, я помню. Я переведу их тебе на счёт, где-то в час, – заверил Максим Ильич.

– Хорошо, – сказал я и, попрощавшись, вышел из кабинета Максима Ильича.

Когда я приехал домой в час дня, я сразу же проверил счёт, чтобы убедиться, в том, что Максим Ильич сдержал своё слово. Там ничего не было. Я решил, что он мог забыть и позвонил ему, чтобы напомнить. Ответа не было. Может, занят? Но даже спустя три часа на счету по-прежнему ничего не было… Он… Он обманул меня. Оставил меня без денег. Жестоко и подло обманул. Ошеломлённый таким предательством, я нескоро смог прийти в себя и посмотреть вперёд. Прямо передо мной была приоткрытая дверь моего кабинета. Сквозь щель можно было увидеть стол с рабочим компьютером, будто говорящим: «Женя, ты знаешь, что ты должен сделать». Да, знаю. Выход только один. Завершить начатое. Вопреки всему.