Ольга Гренец - Задержи дыхание и другие рассказы

Кажется, единственное, что мне остаётся, – это сидеть и наблюдать за естественным ходом событий. Надо полагать, Таня не вкладывала особого смысла в свои слова. Но чем дольше я думаю, тем больше деталей всплывает из прошлого: случайное прикосновение, взгляд, неожиданно нежное слово – их можно по-разному истолковать. В третьем или четвёртом классе мы с ней сочиняли историю про нас троих: Катя, Таня и я строим дом на далёком острове в Северном море и живём там, охотимся, ловим рыбу, собираем грибы-ягоды. Она рисовала карты острова, я проектировала дом. И я совсем не удивилась, когда Таня отправилась в эту свою первую экспедицию в Арктику. Уверена, что ею безотчётно руководили наши старые фантазии.

Всё же звоню Тане по скайпу и, пока мой компьютер имитирует тональный набор, всматриваюсь в её снимок на аватарке: с возрастом она сильно похудела; в её профиле всегда было что-то птичье, а в последнее время черты лица ещё больше заострились, словно отчеканились. Она не отвечает. Занята? Не хочет разговаривать? И то и другое, решаю я и пробую представить, как я ласкаю её губы своими, прижимаюсь к свитеру, под которым чувствую тело, – такое часто можно увидеть здесь, в Калифорнии, – по-моему, ей это нравится, она льнёт ко мне.

Выключаю скайп, выключаю компьютер, иду в гостиную, включаю и выключаю телевизор. Полдень, на улицу не выйти – слишком жарко. Сейчас эта калифорнийская пустыня кажется особенно несуразным местом. И всё-таки это дом! Дети возвращаются домой сегодня вечером и ждут, что я буду расспрашивать об их приключениях.

Возможно ли, что Таня действительно намекала на любовь девушки к девушке. Не может быть.

Нет, точно, я сошла с ума. В сорок два впервые сподобилась представить, как могла сложиться моя жизнь, если бы в пятнадцать мне было известно, что женщинам не обязательно выходить замуж. Что они могут любить друг друга, жить вместе и вместе растить детей. Если бы знать, хотя бы понаслышке, что где-то есть женщина, открыто живущая с другой женщиной, – как это повлияло бы на меня? Или повстречать женщин, которые совместно воспитывают детей, или услышать, что хотя бы один человек, отзываясь о женщинах, которые любят женщин, вместо привычных «блажь», «извращенки», «какая мерзость» или просто «бедолаги» говорит что-то другое.

Память подсовывает полузабытый образ из девяностых – что-то, что я подглядела? навязчивая фантазия? обрывок фильма? – две девушки взасос целуются в тёмном, плохо отапливаемом подъезде незнакомого дома. Слабея в коленках, опускаются на бетонную лестницу, вздрагивают всякий раз, когда слышится шум открываемой двери. Они ищут близости друг у друга как защиту от возможного вторжения, греют ледяные пальцы во впадинках груди друг у друга, находят соски, руками, губами пробиваются сквозь слои тёплой одежды к клиторам друг друга.

И что потом? Куда они пойдут из этого подъезда? они держатся за руки? они продолжают встречаться? Вообразить, как в то время должна была выглядеть лесбийская любовь, – всё равно что пытаться построить чёртову параллельную вселенную. Я знаю – с тех пор я много читала и слышала тьму историй о женщинах из разных социальных слоёв – я знаю, что некоторым девушкам это сошло с рук. Но до сих пор не понимаю, как у них хватило смелости.

Давным-давно, примерно в девяносто третьем году, жила-была пожилая пара, вслед за детьми и внуками эмигрировавшая из Советского Союза. Они обитали в маленькой квартирке в Бронксе и страдали от множества недугов. У него было больное сердце и камни в почках, у неё изнурительный артрит и остеопороз. Медицинская страховка предполагала один профилактический осмотр в год. На плановую проверку они решили пойти вместе. Приём вела доктор, женщина среднего возраста, похожая на их дочь, и, беседуя через переводчика, супруги принялись жаловаться.

Докторша прервала их.

– Вот что вам следует делать, – сказала она. – Вы оба должны выпивать по два литра воды в день. Только ни в коем случае не газировку. Не сок. Не кофе и не чай. Вода, чистая и без газа.

– Но послушайте, – запротестовали они.

– Я постоянно сталкиваюсь с подобной проблемой среди своих пациентов-эмигрантов: если люди приехали из мест с плохой водой, они недостаточно пьют – особенно пожилые. Идите домой и пейте, пейте. Увидимся в следующем году.

Супруги посмотрели друг на друга и вздохнули. До них доходили слухи о качестве американского медобслуживания, но они не ожидали, что это будет настолько удручающе.

В следующем году они пошли к другому врачу. Молодой человек выглядел усталым, но, казалось, был расположен их выслушать. И кивал он вдумчиво. Пара закончила свою историю абсурдными советами, полученными от его предшественницы. Лицо молодого человека оживилось.

– И вы последовали рекомендации моей коллеги? – спросил он.

– Да что вы! Она просто посмеялась над нами.

– Исследователи единодушны: большинство людей должно потреблять по меньшей мере два литра прозрачных жидкостей в день. Как минимум!

– Что значит прозрачные жидкости?

– Вода, сок. Лучше вода.

– А чай?

– Только не чай. Чай даёт противоположный эффект – это мочегонное.

– Мы можем попробовать пить чай с молоком.

– Вам нужна просто вода. Вы что, не пьёте воду?

– Мы всю жизнь пили чёрный чай. И у местной воды отвратительный вкус.

– Ну покупайте в бутылках. Она безвкусная.

– Спустить все деньги на воду? Вы с ума сошли!

– Хорошо, попробуйте выжать в воду немного лимонного сока. Добавьте кусочек огурца. Поэкспериментируйте. Поверьте, это принесёт вам пользу.

– Да, да. Прекрасно. Что ж, раз нам не получить нормального лечения, мы скорее отправимся на тот свет.

– Даже не знаю, что вам сказать. Видите ли, у вас сейчас нет никаких острых симптомов.

– Но доктор, они скоро появятся.

– Вот ваш рецепт. Видите? Я пишу: пить два литра воды o. d. – Omni diem – это значит ежедневно. Приходите через год, и мы обсудим, что ещё можно сделать.

У пожилой пары не было другого выхода. Возвращаясь домой рука об руку, они договорились, что попробуют следовать указаниям врача.

И вот что они сделали. Начали с одной кружки. После обычного вечернего чая жена выливала воду из чайника в большую кружку и ставила её посредине стола. Весь следующий день, пока они передвигались по квартире, готовили или ели, принимали таблетки, привезённые друзьями и родственниками из бывшего Советского Союза, читали газету или смотрели телевизор, короче, всё время – кружка неотрывно следила за ними. Время от времени один из них решался сделать глоток, тогда другой тоже делал глоток, в этом и состоял их договор. И так, понемногу, крепясь и подбадривая друг друга, к концу дня они допивали кружку до последней капли.