Елена Ковкова - Довлатоff, или Дама сдавала в багаж не чемодан – саквояж

Семья Агриппины и Григория

А вот в чем предку удалось объединиться с пролетариями, так это в извечном мировом зле – пьянстве. Григорий, серьёзный и почти совсем не пьющий, потеряв на фронтах Первой мировой сначала старшего сына, потом от болезни и среднего, а следом ещё и дело всей своей жизни, потерял и её смысл. Сомнительный «смысл» попытались вернуть те же самые пролетарии, что так или иначе способствовали его разорению. В дар Григорию, которого уважали и считали за своего (даром, что купец, а оставался простым и добрым деревенским мужиком, всегда жертвовавшим и на церковь, и на больницы, и на школы для неимущих), эти товарищи, видимо, желая оправдаться за закрытие его магазина и остановку всех его торговых дел, прикатили ему бочонок с вином, экспроприированным из соседней разорённой винной лавки – типа, в утешение… Предок с горя почти каждый вечер стал прикладываться к злосчастному бочонку. И хоть и не очень большое количество содержимого этого подарочка опорожнил, но прабабке и этого хватило. Наслушавшись пьяных упрёков и претензий в свой адрес, она решительно выставила мужа за дверь и больше не пустила даже за порог. Вот так закончилась их семейная жизнь, начатая без взаимной любви! Не знаю, как другие дети, но моя родная бабка Мария, младшая их дочь, страдала и очень скучала по отцу и иногда встречалась с ним украдкой от матери. Но даже и после смерти бедный наш прадед не был прощён гордой «гречанкой». Почти все мои пращуры упокоены на центральном кладбище Екатеринбурга, все на одном участке, окружённом кованой железной оградкой и только прадед Григорий похоронен за ограждением, хоть и рядом…

Прадед, же после закрытия книжного магазина, сумел сохранить самые ценные книги, в том числе религиозного содержания. Дома была большая библиотека, но после смерти прабабушки Агриппины все книги достались старшим детям, а у моей бабки Марии осталась одна, да и то лишь благодаря тому, что оборотистый племянник не смог её сбыть. Книга не потянула на антиквариат ввиду небогатого и скромного оформления. Повествует она о подвигах богатыря Кожемяки, написана на древнеславянском и имеет скромный, потёртый кожаный переплёт. Как память о предках с материнской стороны, обязательно положила бы в свой саквояж эту книгу. Также свадебную фотографию из самого известного в Екатеринбурге фотосалона Митенкова, на которой запечатлены прадед Григорий и Агриппина.

Свадебное фото Агриппины и Григория

Прадед с отцовской стороны был из старообрядцев. Революцию он принял и даже вступил в партию. Всю жизнь прадед проработал на заводе, работа была тяжелая и своих двоих сыновей-погодков после школы отрядил он учиться в институт. Парни поступили в педагогический на один курс. Вместе его окончили, вместе же, по распределению уехали учительствовать в небольшой городок под Свердловском. Там и семьи завели, и детей родили. И жили бы не тужили, но грянула Вторая мировая война, которая для нашей страны стала Великой Отечественной. Оба брата ушли на фронт – защищать детей, жён, дом, школу – всё то, что олицетворяло для них Родину. Оба погибли. Перед уходом на фронт дедушка Фёдор подозвал старшего двенадцатилетнего сына Сашу, моего отца и дал наказ: «Мать, младших брата и сестру оставляю на тебя! Береги их! Если не вернусь, выучишь младших и выведешь в люди». К великому несчастью, дед погиб, и отец (что само собой естественно и благородно) посчитал необходимым во что бы то ни стало исполнить его наказ! Окончив школу с серебряной медалью, он не смел даже и подумать о продолжении учёбы и устроился на металлургический завод. Работа была тяжёлая, но хорошо оплачиваемая. Трудился батя с полной самоотдачей, почти без отпусков, с одним-единственным выходным. Через несколько лет вышел в мастера и в передовики производства. Его мать продолжала вести хозяйство и воспитывать младших брата и сестру. Отец обеспечивал материально и контролировал учёбу, и настолько успешно, что младший брат Виктор окончил школу уже с золотой медалью! Отец сделал всё возможное и невозможное, чтобы братишка мог спокойно учиться, не думая о хлебе насущном. Он и не думал, а думал об учёбе, карьере, личной жизни, словом, жил в полную силу. После школы, став золотым медалистом, решил податься в Москву, и не куда-нибудь, а в МГИМО! И у него получилось! В 60-е туда ещё могли обычные студенты с периферии хоть иногда да поступить. Дяде же повезло не только поступить, но и благополучно его окончить! Карьера младшего брата сложилась тоже как нельзя лучше. Он был отправлен с дипломатической миссией – и не куда-нибудь там в Гватемалу или Уругвай, а аж в США, где проработал около десяти лет! Личная жизнь тоже в порядке: жена, сын и дочка, всё как положено.

Их младшая сестрёнка училась чуть похуже братьев и была слегка избалована. Но под неусыпным контролем старшего брата и она окончила школу весьма успешно, настолько, что смогла без блата поступить в самый престижный вуз Свердловска. Вуз этот в те времена звался загадочно, созвучно самой распространенной индийской фамилии, СИНХ. Дипломы же этого института, не хуже чем волшебные слова из индийской сказки про Али-бабу «сим-сим, откройся», открывали, но не вход в пещеру с сокровищами, а двери на работу в министерство торговли или в дирекции крупных магазинов, что было почти равносильно этому.

Вот и тётя, окончив этот престижный институт и получив диплом товароведа, легко смогла открыть двери дирекции одного из крупнейших универмагов города. Карьера шла по восходящей, дослужилась до старшего товароведа, получила звание заслуженного работника торговли, шла и дальше на повышение, но тут неожиданно её карьеру прервала страшная «болезнь», разившая всех без разбору. Особенно неотвратимо напасть преследовала торговых работников – как крупных, «сидевших» на дефиците, так впрочем, и рядовых, имевших свободный доступ к причине «болезни»…

Банкеты, презенты в виде дорогих вин, коньяков и конфет, бесконечные совещания, заканчивающиеся богатым столом и доступность всевозможных диковинных сортов алкоголя, приводило к тому, что пьянство среди торговых работников и особенно руководящих, стало настолько распространенным явлением, что практически вошло в норму. И, увы, это явление не обошло стороной и младшую сестру отца. Со слов своей мамы, знаю, что общительная, весёлая, но субтильная, со слабым здоровьем (ребёнок войны) тётка не выдержала такого вредоносного довеска к своей профессии и «сломалась». Сначала потеряла высокий пост и была переведена в «простые» директора магазина рангом помельче, а потом, с усугублением проблемы, и вовсе пошла на понижение, пока не понизилась до начальника отдела в областном сельпо. А когда погиб её несчастный единственный ребёнок, ушла с работы совсем и умерла, не дожив до сорока! Вот такая трагедия!