Виктор Зуев - Буферная зона

– Поехали, а удобно будет?

– Удобно. Они всегда мне рады, я не такая строгая, как моя мать.

Санаторий был расположен в лесной зоне и имел вид старинного графского особняка. Здесь отдыхали еще с советских времен: служители культуры, художники, писатели и прочие мастера-затейники – организаторы массовых мероприятий. Поэтому снаружи особняк выглядел ухоженным и богатым. Красивые узорчатые ворота сразу услужливо распахнулись, как только «мерседес» подъехал – видимо, ее все тут знали. Ленка подогнала машину к самому парадному входу и величаво вышла. Слегка покачиваясь на высоких каблуках туфлей, она проследовала в фойе, приказав Олеше следовать за ней. Две девушки на ресепшне сразу замолкли, как только она вошла, и вытянули руки по швам.

– Добрый день, Елена Сергеевна, – приветливо поздоровалась та, которая постарше, – Вы к нам с ревизией на два дня?

– Да, будем осматривать ваши достопримечательности на предмет возможного заселения столичной эстрадной группы на недельку-другую.

– Очень приятно, нам всегда нравятся московские артисты. С ними всегда весело, и они такие щедрые, – разоткровенничалась та, но вовремя спохватилась, замолчала и поджала губы.

– Ну что ж, дайте тогда мне свободный номер поприличнее на два дня.

– Они все прекрасные, Елена Сергеевна, Вы же знаете, вот, возьмите, пожалуйста, полулюкс с видом на озеро. Вам понравится, – и подала двумя руками Ленке ключ с набалдашником в виде двух красных вишенок на длинных хвостиках.

Ленка быстро привычно прошлась по длинному коридору, застеленному мягким красным ковром, поднялась на третий этаж по широкой лестнице с ажурными перилами и открыла дверь в номер полулюкса, приглашая войти в него Олешу. В двухкомнатных апартаментах пахло свежестью и дорогой мебелью, но Ленка сказала:

– Фу, как здесь душно, – и отдернув глухую штору, широко открыла дверь на балкон, с которого открывался вид на небольшое круглое озерцо, окруженное кустами цветущих насаждений, а два дерева плакучей ивы свесили свои ветви с желтоватыми листочками до самой воды, будто хотели напиться в душный осенний вечер. По озеру плавали четыре утки и один селезень, и два постояльца крутили педали водного велосипеда, катаясь по водной глади и над чем-то весело смеясь.

– Ну как? – спросила она у Олеши, оглянувшись.

– Великолепно! Как в индийской сказке про раджу.

Они завались в широченную кровать номера и провалялись в ней целый час, пока не стали мокрыми от пота, тогда приняли душ и долго стояли у раскрытого окна, любуясь вечерним розовым закатом, медленно переходящим в багровый. Перед самым заходом солнца на пригорок поляны важно вышел пестрый фазан с длинным хвостом и, потрясывая головой, стал периодически кричать, как дикий козел, обозначая границы своего пространства, и своим резким криком как бы нарезал большими кусками плотную вечернюю тишину природного сада.

Потом они не спеша оделись и спустились в ресторан на первом этаже, где долго наслаждались изысканной пищей и вином, слушая музыкальные композиции, исполняемые на пианино, саксофоне, тромбоне и ударниках местными виртуозами, а также пением грузинских песен, и танцевали вместе со всеми на маленькой площадке. Ночью смотрели на многослойный фейерверк, устроенный служащими санатория в чью-то честь, и бродили по тропинкам сада, слегка подсвеченными фонариками с земли.

На следующий день они ходили по залам, заставленным скульптурами, диванами и увешенными картинами, бродили по саду, прилегающему к санаторию, и отдыхали в номере под пение птиц, слышимое через распахнутое в сад окно.

Ленка иногда куда-то убегала, согласовывала с рестораном меню, номера отеля для московских гостей, программу развлечений для них, а всё остальное время они были вместе и днем и ночью. Два дня пролетели для Олеши как два часа, и он был весьма удивлен, когда Ленка ему сказала:

– Всё собираемся, скоро мама сюда приедет. Надо успеть уехать до ее приезда, а то опять начнет мне нотации читать.

– Как? Уже закончились два дня? Как быстро всё прошло.

Они собрали свои вещи, разбросанные по номеру, но Ленка долго прихорашивалась у зеркала, и когда вышли к «мерседесу», то ворота санатория раскрылись и к парадному подъезду подкатила белая иномарка. Из машины вышла высокая женщина с гордым видом, и Олеша догадался, что это Ленкина мать. Она приветливо улыбнулась ему и сказала:

– А, Гоша, здравствуй. Ты уже вернулся?

Олеша недоуменно оглянулся на Ленку, и та, выступив вперед, упрекнула мать:

– Мам, ну что говоришь, это не Гоша. Это мой компаньон по бизнесу Олег… – и посмотрела вопросительно на Олешу.

– Альбертович, – вставил он, догадавшись.

– Да, Альбертович. Познакомься. Он помогает мне в организации размещения столичных артистов, которые приедут через десять дней.

Мать осуждающе посмотрела на свою дочь, еще раз внимательно на Олешу, который смутился, кивнув ей головой, и произнесла:

– Очень приятно, – прошла мимо них к санаторию, где ее уже встречали служащие, выстроившись на широком крыльце, как барыню встречает прислуга.

– Всё, смываемся, – тихо сказала Ленка и первая заскочила в машину. Олеша едва успел сесть рядом, бросив сумку на заднее сиденье, как она круто развернула «мерседес» и выскочила через еще раскрытые ворота санатория на дорогу.

5

Мать у Лены была строгой и властной женщиной, она воспитывала дочку в строгости и послушании. Отец бросил их, когда Лене было еще только пять лет, и ее воспитанием, в основном, занималась мама. Иногда она отвозила маленькую дочку бабушке, где Лена отдыхала от всевозможных запретов и занималась чем хотела. Но это было редко и ненадолго, только когда мама уезжала с каким-нибудь любовником за город или на море.

Лена росла стеснительной и замкнутой девочкой, сторонилась более развитых сверстниц и играла в мальчишеские игры с дворовыми пацанами. Она раньше всех выросла, была худой и сутулилась, стесняясь своего роста. Оттого что Лена быстро росла, все ее платья были короткими (мать не успевала покупать ей новые), за что она получила во дворе и школе кличку «Ленка – голая коленка». Она предпочитала компанию дворовых мальчишек, с которыми дружила, играла и дралась, как пацан, и они воспринимали ее за свою, не стесняясь в выражениях при ней, когда хвастались друг другу о якобы половых победах над девчонками. Ленка, предпочитая дружбу с мальчишками, была совершенно равнодушна к интимной близости с кем-нибудь из них, как с однополыми, считая это неприличным и грязным делом. Сверстницы ее также сторонились, считая Ленку грубой и нетерпимой к непристойностям, которыми девочки обменивались между собой и занимались с мальчишками в укромных местах.