Ольга Сталаш - Ажурная нить судьбы

Что было дальше? Маршал провёл в горах два дня. А что такое любовь? Кто может уверенно ответить? Может это счастливый смех и запах догорающих свеч перед рассветом? Может это обнажённая рука на золотом эполете? Может это мужские слёзы о том, чего никогда не ожидало сердце? А может это крик и беспамятство женщины, когда за окнами в дыму факелов, при резких выкриках команды, наполеоновские жандармы соскакивают с сёдел и входят в дом, чтобы арестовать маршала по личному приказу императора.

Осуждённый на вечное заточение, несчастный пустился бежать. За ним по пятам мчалась погоня. И вот перед ним возникла река, неширокая, но глубокая. Он не умеет плавать. Через реку был переброшен ветхий мостик. Беглец уже занёс ногу на него. Но оказалось, тут же у берега его ждали двое, один его недруг, другой друг. Недруг спокойно стоял, скрестив на груди руки. Друг закричал во всё горло: «Опомнись, что ты делаешь? Мост сейчас же рухнет, и ты погибнешь». «Но ведь другой переправы нет, а погоню ты слышишь?» – вскричал тот в ответ и ступил на первую доску.

Друг возопил ещё громче: «Нет, не допущу, чтобы ты погиб», – и выбил из под его ног эту злополучную доску. Беглец упал в реку и утонул. Недруг засмеялся самодовольно и пошёл прочь. А друг сел на бережок и заплакал: «Не послушался ты меня, погиб, не послушался. А впрочем, – тут же подумал он, – ты бы всю жизнь провёл в этой жуткой тюрьме. По крайней мере, теперь не будешь страдать, томиться и мучиться». Добрая его душа даже не почувствовала угрызений совести. «Такая ему выпала доля», – ещё подумал он.

Золотой пастух (сказка)

Жил был молоденький пастух. Носил он всегда заплатанную куртку из грубого сукна, рваные башмаки, старую войлочную шляпу, а через плечо холщовую сумку. И был он невероятно красив. А ещё он умел играть на пастушьей дудочке и звонко петь песни. Он нанимался в пастухи то в одном, то в другом селении, и повсюду девушки буквально умирали от любви к нему, парни завидовали, а старики ласково улыбались. Вот пастух и загордился. Однажды присел он в лесу на камушке, заиграл на дудочке, да запел.

Услышала его песенку лесная фея, и захотелось ей посмотреть, кто так поёт. С маргаритки на клевер, с клевера на колокольчик, с колокольчика на гвоздичку – ведь феи порхают, как мотыльки, добежала она до полянки. «Ах, какой ты счастливый, – сказала она, – каждый, кто видит тебя, любуется». «Но для этого мне приходится ходить от деревни к деревне, а ведь я стою того чтобы люди сами сбегались смотреть на меня. С такой красотой мне бы статуей стоять, тогда бы я стал счастливым» – пожалел сам себя пастух. «Ну, так я сделаю тебя счастливым, воскликнула фея» – и дотронулась до него волшебной палочкой. В тот же миг юноша превратился в золотую статую. Золотым стал даже камень, на котором он сидел. Фея захлопала в маленькие ладоши, весело засмеялась и убежала опять с цветка на цветок.

Исполнилось желание пастуха. Все приходили на него посмотреть, здесь же пели и танцевали, играли на дудочке и скрипке. Проходили дни, месяцы, а он сидел неподвижно. Он даже заплакать не мог, а ведь ему хотелось, и танцевать, и петь. Как – то на поляне появилась фея. «Скажи, ты счастлив теперь? – спросила она и тут же воскликнула, – ах, ты ведь не можешь говорить. Я на минутку сниму с тебя чары, чтобы услышать ответ» – и коснулась его своей волшебной палочкой. И только она это сделала, несчастный пастух, став опять свободным, бросился бежать, да так что только рваные его башмаки мелькали.

На окраине Вены в жалкой лачуге умирал слепой старик. Он много лет служил поваром у господ, потом ослеп, и вот теперь смерть стояла на пороге. Умирающий не хотел приглашать священника. Он попросил дочь, молодую девушку выйти на улицу и пригласить для исповеди какого – нибудь незнакомца. Дочь так и сделала. Это был молодой человек с приятной доброжелательной улыбкой. Он сел у кровати и спросил, в чём бы старик хотел покаяться. « Я много работал, и у меня не было времени грешить, – ответил тот, – но всё – таки один плохой поступок я совершил». И он рассказал о том, как украл у господ золотой поднос, чтобы купить лекарство для любимой жены. Если бы он знал, что ей уже ничего не поможет, он бы этого не сделал.

Незнакомец спросил, а пострадал ли кто из слуг из за этого поступка? Оказывается никто этого даже не заметил. Молодой человек убедил старика, что это не грех, это был подвиг во имя любви, и спросил может ли он исполнить какое желание для него. «Я бы хотел увидеть весеннее солнце и сад, в котором было наше первое свидание с женой, но ведь это невозможно». Незнакомец увидел в углу клавесин. Он улыбнулся и сел за старый растрескавшийся инструмент и заиграл. Музыка рассыпалась серебристыми шариками по комнате и заполнила сад через приоткрытое окно. Старик воскликнул: «Я слышу смех и вижу её счастливое лицо. Я вижу усеянные цветами ветки яблонь и даже запах Весны и щебетанье птиц. Я счастлив». Он откинулся на подушку и затих. Навсегда.

Дочь умершего поклонилась незнакомцу и спросила его имя. «Вольфганг Амадей Моцарт» – скромно ответил тот.

Лето стояло жаркое, цветущее, с редкими дождями. Старый лесник возвращался верхом с сельского кладбища к себе на кордон, где полгода назад похоронил жену. Ехал и думал о смерти. Стоит её бояться или не стоит. Так незаметно с мыслями и доехал до своей сторожки. Лошадь поставил, задал ей корм и поднялся по ступенькам. А в доме были гости. Женщина и двое мужиков. По разговорам понял, что идут на большак с награбленными деньгами. Заблудились. Приказали накрыть на стол и самому спуститься в подпол, переждать. Женщина, попросив одного из напарников выйти посмотреть, нет ли ментов, выстрелила ему в спину. Со вторым, подняв тост за их счастливую будущую жизнь, обнялась и предательски выстрелила в грудь. Открыла подпол, выпустила лесника, приказала взять мешок с деньгами и вести её к дороге.

«Вот видать и пришёл мой смертный час, – спокойно подумал он, не испытывая никакого страха, – жаль только не будет по – христиански похоронен. Убьёт, чёртова баба и в овраге закопает». А женщина торопила его. Собирался дождь. Солнечный день как – то вдруг померк, и синие до черноты тучи, непонятно откуда взявшиеся, закрыли небо. Лесник ускорил шаг, чувствуя за своей спиной дуло пистолета. Неожиданно наступила тишина, смолкли кузнечики, птицы перестали петь. Блеснула молния.

И тут старик увидел перед собой метрах в тридцати висящий в воздухе на уровне его груди, сине – белый, переливающийся, искрящийся шар величиной с волейбольный мяч. Шар то поднимался, то опускался, словно поджидая людей. Лесник понял, что это шаровая молния, и что надо замереть, не двигаться, но продолжал идти. Шар завис, будто голова кобры, слегка покачиваясь и выжидая момент, чтобы ужалить. Женщина ещё ничего не видела. И вдруг шар, когда осталось два – три шага, приподнялся над головой лесника, медленно проплыл за спиной и опустился на уровне груди женщины. Та пронзительно закричала и бросилась бежать назад, размахивая рукой с пистолетом. Огненный шар бросился вдогонку и метнулся к пистолету. Раздался оглушительный взрыв. Старика отбросило взрывной волной. Когда он очнулся – не было ни молнии, ни женщины.