Альберт Савин - О золотой середине общественных отношений

Наверное – нет. Наверное – любая семья даст подобным гостям более подобающее определение – хамы. Но конечно же – имеющие место не без участия местных поклонников хамства.

Спектакль под общим брендом «Капитал-шоу» раскручен из-за частной формы собственности. Так ведь определено, что в частной форме собственности может иметь место и живая рабочая сила из своих же сограждан, таких же, по современной Конституции, равноправных, которым она торжественно поручает – пожалуйста, вручите мандаты на распоряжение общими национальными богатствами, а также собственными налогами, судьбами и самими жизнями – одному из претендентов (по вашему выбору), почему-то преимущственно из числа политиков.

А другими словами – из числа тех, кто по принципам международного права не может никоим образом преследоваться и нести ответственность за политические убеждения, совмещаемые теперь с государственными постами и полномочиями.

Мы, спрашивается, на хрена ж (прости Господи) тогда затевали всю эту кутерьму с равенством всех объединений и кропотливым демократическим отбором на свободном праве в том числе и не примыкать ни к какой политической идеологии?

Избираем лучших с тем, чтобы им доверить распоряжение землёй ресурсами и трудом, а они, оказывается, – в свободной купле-продаже на рынке!

Так ведь оказывается – это вовсе и не прихоть какой-нибудь местной власти. Весь земной шар опоясала политическая идеология, по которой наиболее эффективной считается экономика на той самой частной собственности на живую рабочую силу и при непременном условии невмешательства в неё государства.

Но кто они такие – эти частные таланты? Может с учётом государственной важности – для них определён статус, гарантирующий высочайшие деловые и моральные качества, организаторские способности, опыт, образованность?

Или это спонтанно возникающие по собственной инициативе, никому ещё неизвестные субъекты – с претензиями на талант?

И вроде как никому невдомёк, что не на частные таланты в экономике сделана ставка, а на укоренявшуюся веками на западе мировоззренческую частную эгоистическую позицию, с прагматическим меркантильным подходом по всем направлениям и сферам жизнедеятельности, включая государственные и властные, правохранительные и судебные, культуру и образование, здравохранение и нравственность, внутреннюю безопасность и безопасность внешнюю. Во всех без исключения разбудили инстинкт частной наживы.

Ну а как же быть с миллионами сограждан, оказавшихся дешёвой рабочей рыночной силой? И тех же бюджетников, просто не имеющих возможности заниматься частными доходами? Может (как многие ещё убеждены) – не противиться природе с законом, открытым Дарвиным, а пусть слабое звено вымирает по естественному отбору ради улучшения рода человеческого?

Капитал-шоу в 21 веке состоялось на фоне снобистского разрушительного отрицания т.н. совков и коммуняков. Но естественен вопрос – почему шоу, почему ловко раскрученый спектакль?

Да потому, что по исторической логике событий – никакого принципиального осуждения коммунистического режима – ещё так и не состоялось.

Мало того – с этими режимами продолжается налаживание деловых, финансово – экономических и других отношений, а такой же режим в Китае вышел по этим вопросам на передовые международные позиции.

Спектакль – потому, что коммунистический режим, осуждёный ПАСЕ – и инициирован не в России и вышел не из сибирской тайги, а оттуда же, откуда и ПАСЕ.

До марксизма и без марксизма – в патриархальной России ни о какой организованой революции с переворотом власти (кроме стихийных бунтов и терроров), ни о диктатуре неимущих, ни, тем более, об атеизме с непримиримым богоборством – и не помышлялось!

Спектакль – потому, что вот этот снобистский китч из совков и коммуняков прямо указывает, что ПАСЕ интересовало осуждение не столько злоупотреблений Ленина и Сталина, сколько вся система советского хозяйствования, аналог которой в национальном варианте успешно продолжается.

Режиссёрам, продюсерам и спонсорам спектакля удалось добиться главного – разворота щедрых российских ресурсов от внутренних нужд – свободным потоком, через частно – корпоративные монополии – вовне, в обмен на пресловутый паперный капитал.

При одновременном политическом расчленении нации изнутри – посредством лозунгов-заманух о свободе, вольготной демократии и очередном процветании в ближайшем будущем.

Не получится. Вопрос об эффективности того или иного типа экономики – по меньшей мере неоднозначен и больше накручен политическими лозунгами-заманухами ещё с периода революционного идеологического противостояния.

Конкурентную борьбу за первенство на международной арене, какую бы она форму не принимала – ещё никто и нигде не отменял, и официальных документов о нераспространении идеологического оружия, а, значит и всего арсенала массового поражения – никто не подписывал.

Но если и свободно-рыночную потрясают рецидивы основательных кризисов, если и хвалённый Евросоюз уже открыто требует выходить из кризиса вовсе и не частными талантами, а не иначе, как за счёт снижения зарплат, повышения тарифов и увеличения налогов, продления возраста выхода на пенсион и прочих ограничений прав человека – то какая же, спрашивается, разница, кто диктует условия экономике, государственная монополия для всех или частная для избранных?

Коммунизм и марксизм – принципиально разные вещи. Первый несёт чисто абстрактную философскую идею, утопающую в бесконечном туманном будущем при условии достижения высшего уровня каждого индивидуального осознания нравственности.

А второй прежде всего предложил непримиримый антагонизм в качестве единственного способа, якобы, прогрессивного преобразования обществ. Тот антагонизм, который теперь никуда не исчезает, только меняя сословные знаки на обратные, – и обрёк всю страну на один и тот же заколдованый круг с граблями – кто в предшествующем веке был никем, тот в последующем станет всем. И всякий раз – с разрушением до основания.

Тот антагонизм, который превратил всю, казалось бы, конструктивную оппозицию в жесточайшую подпольную и подковёрную схватку за власть с государственными постами, региональными администрациями и широчайшими общественными полномочиями, а состязательность – в конкурентную борьбу без правил, которая взбудоражила и национальные и межконфессиональные проблемы.

Но самое нелицеприятное – когда высшая власть России, очевидно, поражёная политическим вирусом предпочтения и превосходства частных талантов в пику 20 веку – вместо того, чтобы гасить разбушевавший антагонизм – не преминет вторить режиссёрам Капитал-шоу с совками и коммуняками, намекая на никудышнее наследие советского народа с его историческим периодом, и прикрывая им явные провалы бездарной реформации.