Юлия Ковалькова - @ Актер. Часть 3, 4

– Еще… раз?

– Элисон никогда не существовало. С тобой находилась Лиза.

Алекс прикрыл глаза, затем опять привалился к стене, потер ладонью лицо – и, не сводя немигающего взгляда с Исаева:

– Я… я тебе не верю.

– Придется. Это дочь Домбровского.

В этот момент в голове Алекса образовалась белая вспышка.

Девушка, которая с первого взгляда сумела его угадать…

Девушка, словно знавшая его много лет и умевшая заглянуть ему в душу…

Девушка, невероятная, неповторимая, которая все эти годы была рядом с ним, но отвергала малейшие попытки к сближению…

Все медленно и неуклонно вставало на свои места. Но как поверить в то, чего быть просто не может?

– Андрей, у Элисон другая внешность, – Алекс все еще пытался сопротивляться.

– Пластика. Я покажу тебе ее настоящее лицо, я тебе обещаю.

– Лиза была натуральной блондинкой. Элисон – шатенка.

– Краска или оттеночный шампунь.

– У Элисон серые глаза.

– Скорей всего, это линзы.

– Бред, Андрей! Ты сам понимаешь, что это – бред?!

– На ее «Нокиа» есть отпечатки пальцев. Дома сам сравнишь их с теми, что на ее письме, которым она вытащила тебя из тюрьмы.

– И ты… – Алекс, трясясь от гнева, оторвался от стенки. Но в его зеленых глазах возникло что-то такое, от чего Исаев невольно собрался, – зная все это, заманил ее сюда с моей помощью?!

– Андрей! – взвизгнула Рената, когда в лицо Исаеву полетел кулак чеха.

Самое жуткое заключалось в том, что ничего театрального в этом не было. Только отчаяние и чистая ярость к другу, которому ты безоглядно доверял, и который тебя так подло использовал. Исаева спасла только реакция. Отклонившись, он перехватил руку Алекса и машинально вывернул ее, удерживая bro на расстоянии, недостаточном для повторного удара левой. Прием был довольно болезненным, но Ресль даже не охнул, только скривился:

– Отпусти руку… Отпусти, я сказал! Больше не трону.

– Господи боже! – ахнула Рената. – Андрей, за что он тебя?

– Да так, было дело. Оставь, он сейчас успокоится. – Исаев, поймав напряженные взгляды своих, мотнул головой: «Не вмешивайтесь».

Он разжал пальцы. Алекс потер запястье, на котором расцветал кровавый синяк.

– Пойми, я был должен, – извиняясь за сделанное, попросил Андрей. – Ее ищет отец.

– А мне до лампочки, кто ее ищет. Когда я найду ее, я сам с ней поговорю.

– Ребята, вы идите к лифтам, мы минут через пять к вам подойдем, – на автомате, прислушиваясь к долетевшим к ним с лестницы голосам, предложил Исаев. Тем временем пара юнцов, привлеченная разгоревшимся скандалом, спустилась вниз по ступеням. Взглянув на группу взрослых людей, явно необрадованных их появлению, они тут же и уже без смеха отправились к своей машине.

– Хорошо, мы вас подождем, – Рената проводила взглядом «детей».

– Почему ты мне ничего не сказал? – глядя вслед удаляющимся оперативникам, глухо спросил Алекс.

– А я знал, какой будет твоя реакция от этого известия? Может, ты полез бы ее душить, – пытаясь обратить в шутку их первый в жизни серьезный конфликт, усмехнулся Андрей.

– Возможно. Но с этим мы с ней без тебя разберемся.

«Что ты сказал?» – только в этот момент Исаев наконец осознал, ЧТО именно говорил ему чех.

– Ты даже не знаешь, какой она стала, – помедлив, честно предупредил Андрей.

– Еще раз: возможно. Но это уже ничего не меняет. Я больше ее не брошу.

@ Вечером того же дня и утром следующего. Москва.

– Проходи, – пропустив в квартиру Алекса, Андрей повернулся к оперативникам, которые вызвались их проводить. – Ребята, спасибо вам за все. А теперь по домам.

– Может, нам к Ирине вернуться? – вполголоса осведомилась Рената.

– Не надо.

– Думаешь?

– Уверен. – Андрей потер переносицу (голова разболелась). – Просто если вас кто-то у Лейпцига «снял», то вы приведете к ней хвост. Так что при выходе на улицу в темпе расходитесь по сторонам. Только смотрите, чтобы вас нигде не прищучили.

– Обижаешь, нашальника, – фыркнув, скопировала мужа Рената. – Ладно, уговорил. Но если что, позвони.

– Если что, позвоню.

Сделав рукой жест «пока», Рената прихватила с собой опергруппу и ушла. Исаев запер за ними дверь и развернулся к Алексу.

– Почему ты отказался ехать в «Шереметьево», если считаешь, что сейчас она там? – моментально наехал чех.

Андрей сел на банкетку:

– Потому что я тебе по дороге сюда говорил: я не знаю, как сейчас выглядит Лиза. Я знаю только то, что она выберет маску женщины. Еще я уверен в том, что у нее где-то в Москве – не знаю где, но где-то припрятаны средства маскировки и паспорт на другую фамилию. Причем, фамилия в этом паспорте окажется либо книжной, либо она на слуху. Но тут нам поможет моя сестрица. И еще я уверен в том, что Лиза не станет отсиживаться в гостинице и не рванет в другой российский город, поскольку она понимает: после того, что она оттопырила с Новаком, я могу и даже обязан сдать ее отцу. А тот – уж поверь мне! – забьет на погоны плюс на то, что потом сделает с ним за это его начальство из МВД, и объявит план-перехват. А поскольку свидание с отцом в ближайшие планы Лизы не входит – она преследует какую-то другую, но очень определенную цель – она выберет любой возможный для нее рейс, вылетающий из Москвы начиная с десяти вечера. И, скорей всего, отбывающий из «Шереметьево».

– Почему с десяти вечера? – Алекс пододвинул к себе другую банкетку.

– Потому что на более ранние она чисто физически не успевает. Одна только регистрация занимает час с лишним. – Андрей понаблюдал, как Алекс усаживается ровней. – Но к твоему сведению, сегодня с десяти вечера до двенадцати ночи из «Шереметьево» осуществляются вылеты по сорока четырем рейсам. И из них тридцать восемь придется на внутренние, а шесть – на международные.

– Откуда знаешь? – не поверил Ресль.

– Про что? – не понял Андрей.

– Для начала про Лизу и про то, что она будет действовать так.

– А у нее система, которую я бы назвал «все гениальное – просто». И самое простое для нее – это не изобретать каждый раз велосипед, а использовать свои сильные стороны: ум, быстроту реакции и, уж прости меня, – Андрей развел руками, – чисто женское обаяние. А что касается «Шереметьево», то это крупный аэропорт, а значит, самый простой и лучший способ отхода.

Алекс опустил глаза, покусал кожицу на губе.

«Сейчас начнется», – решил Исаев. Не началось. Чех поднял голову:

– Убедил. Давай про рейсы. Это откуда?

– Работа такая. Когда ведешь объект, все полезные сведения надо в башке держать… А теперь сухой остаток.

– Стреляй.

– Для начала смирись с тем, что сейчас мы все лохи по сравнению с ней. На сегодня мы уже ее упустили, потому что – еще раз! – я не знаю, как она теперь выглядит. Это во-первых. Во-вторых, нам с Дианой придется перебрать весь список пассажирок, зарегистрировавшихся на международные рейсы.