ALE - Семья

– Ничего. Я сейчас к нему схожу. – сказал старший брат.

– А можно я? – в спину уходящему брату, задал вопрос младший брат.

– Ты сам хочешь поговорить с братом? – переспросил 2-ой брат.

– Я понимаю, что еще маленький, но все же можно мне пойти? – с глазами, полными сомнения в согласии братьев, и собственной уверенности, что ему под силу решить эту проблему.

Брат молча кивнул мальчику и сел за стол, продолжая трапезу.

Остальные братья последовали его примеру и не стали останавливать своего самого маленького братика.

Как ни в чем не бывало 5-ый брат с разбегом распахнул дверь комнаты брата, но не нашел его. Осмотрев все большое пространство он заглянул в каждое окно.

– Он, наверно, пошел в бассейн. – сказал он самому себе, вспоминая пристрастия брата.

3-ий брат и правда сидел у бассейна. Смотря в воду он был погружен в свои глубокие мысли. И он не сразу заметил человека, что подсел рядом с ним.

Младший брат пристально смотрел то на брата, то на прозрачную воду, где было видно даже дно с различными узорами.

– Ты что-то потерял в бассейне? – все так же пристально смотря в воду спросил мальчик.

– Ты что тут делаешь?

– Пришел к тебе, ведь кроме тебя здесь нет никого. Разве нет?

– Да. – слегка улыбнувшись сказал 3-ий брат.

– А ты знаешь, все ждут тебя в столовой.

– Как же! – ухмыляясь ответил брат. – Они давно приступили к завтраку. Зачем меня ждать?

– Почему ты так резко изменился? – без колебаний, сомнений и вводных слов, прямо спросил младший брат. – Это из-за папы? Или сестренки?

– На папу разве можно обижаться?

– Можно. Я вот сильно обиделся. Как он мог решить скрыть от нас сестренку. В этом он был не прав.

Но, а на сестренку, зачем злиться?

– Ты еще мал и не поймешь меня.

– Может он и маленький по росту, но так не скажешь, по его рассуждениям! – вступил в разговор третий голос. – Цифра, что считается возрастом каждого человека относительная. Возраст каждого человека индивидуален.

Многие люди, смотря на меня называют разный возраст. И почти все они ошибаются. Уж больно давно в своей голове я вышла за пределы определения числа возраста.

Когда мне было 10 лет, я уже заправляла компанией. И все как и ты говорили: как можно, она ведь еще дитя, ей нельзя доверять жизнь людей.

Их понять не сложно. Только понять или узнать обо мне больше, чем возраст никто не хотел. Поэтому я не привыкла рассказывать. Все это время я лишь слушала упреки.

Доказывая словами свою правоту, меня лишь обсмеивали. А когда от слов переходила к действиям, то откровенно не верили.

Но вот когда вера должна уже была со временем зарождаться, она чаще переходила в зависть.

Так я и отгородилась от мира: выстроила успешную компанию, что помогает людям, пусть и не бесплатно; выстроила дом и спряталась в нем. Только здесь я и чувствую себя в безопасности.

Мне непривычна вся суета и такое количество человек, что сейчас будут постоянно проживать вместе со мной. К тому же, совместное проживание не объединяет нас как семью и не сплочит.

Пустые обиды и упреки в чей-то адрес так же не улучшат положения.

– Ты хочешь знать, почему я сердитый и сижу здесь один вместо того, чтоб находится с братьями?

Его вопрос не требовал ответа. Он объяснял суть возникшего риторического вопроса. Но ответ на этот конкретный вопрос 3-ий брат дал сам.

– Я не могу вот так просто веселится и делать вид, что в нашей жизни ничего существенного не поменялось.

Я не могу поверить, что у отца могла быть тайная дочь, которая появляется сразу после его смерти. Она добрая и милая, директор крупной компании. И вдруг перевозит жить всех в свой удивительный дом.

Я не верю.

– Ты не веришь, что отец изменял вашей маме, что она умерла оставив вас на попечение отца. А потом умер и он?

– Наша мама жива.

– С чего ты это взял?

– А ты как смеешь такое заявлять. Ты ничего о нас не знаешь!

– Брат, сестричка… – меленький брат стоял позади них. Он хотел тихо уйти, чтоб не мешать их разговору, но новость про их мать заставила его остановится и вернуться. – Это не правда.

Он убежал быстро. Были лишь слышны всхлипы ребенка, который не мог сдержать слез.

– Вы разве не знали об этом? – вопросительно посмотрела сестра на брата.

Только он больше не слышал ее. А побежал вслед за братом.

Он плакал у себя в комнате тихо, чтоб никто не узнал об его слабости и слезах.

Его решительный настрой исчез и вернулась детская обида и страх незнания всей правды.

Сестра поднялась из бассейна в столовую. Братья уже закончили завтрак и разошлись.

Вся посуда стояла в раковине, лишь одна тарелка на ее вчерашнем месте продолжала стоять.

Взглянув на кухню сестра увидела1-ого брата.

– Ты все же пришла. Я уже хотел убирать твой завтрак.

– Я сейчас говорила с 3-им и 5-ым братьями в бассейне. И у нас зашел разговор о вашем отце и обо мне, и вашей маме. – с небольшими паузами говорила она. – Они разве не знали о том, что она тоже умерла? – не смотря в лицо спросила сестра брата.

– Нет, не знали. Это произошло, когда 5-у брату исполнилось 3 годика. 3-у же брату, просто солгали, как и 4-у.

Об ее смерти знал я и 2-ой брат.

Папа очень долго не мог оправится после трагедии в которой погибла мама. С каждым днем он был близок к смерти. Вот только она как на зло его обходило стороной, лишь унося тех, кто находился рядом.

Многие из-за этого проклинали папу, желая смерти.

Он смог опомнится, когда я и 2-ой брат привели остальных братьев. Они плакали и звали его. В тот момент, когда он их взял на руки, спустя 2 или 3 месяца он пообещал им, что больше их не бросит.

А о маме мы решили тогда им ничего не говорить. На их 18-ти летие мы планировали рассказать правду. Вот только и папа ушел.

И в последнем письме, когда он только говорил о страшной тайне, я подумал о смерти мамы. О том, что кроме этого, он мог скрывать еще одного ребенка и предположить не могли.

– Думаю сейчас стоит собраться вам и сходить к ней на кладбище, и поговорить об этом.

Если бы я знала, то никогда так резко не сказала.

Начало нового дня продолжало черную полосу жизни братьев: трагическая смерть отца, переезд в незнакомый дом и в конце, новость о смерти последнего родственного человека – мамы.

В доме стояла тишина, такая, какой была до их появления. И она все так же одиноко сидела на кухне за завтраком, рассматривая знакомые стены и убранство. Безмолвно смотря в окно на простиравшиеся сады и парки рядом с ее домом. И говорила сама с собой без единого звука.

Она произносила их душой.

К полудню все 5-ть братьев собрались для поездки. Сестра решила не мешать им и остаться дома.

Кроме этого у нее была работа, которая требовала большого внимания, но сколько бы она ей не уделяла, этого всегда было мало.