Владимир Козлов - Рядом с ней, красивой! Строго для взрослых

– Почему? – выпустил он на неё струю дыма.

Она забрала у него сигарету и выкинула её в раковину:

– Потому что жила восемнадцать лет рядом с таким красавцем и не могла прикормить тебя.

– К чему такое длинное предисловие Ольга? – сказал он. – Скажи прямо, что ты хочешь? Я не глупый, пойму тебя. И будет лучше, если ты подберёшь с пола свою накидку с секретом и прикроешь груди. Сама понимаешь, равнодушно я на них смотреть не могу. Она подняла своё одеяние, но одевать на себя не собиралась, а повесила его на спинку стула:

– Я тебя Серёжа хочу попросить, чтобы ты с ней был искренним? Признайся ей в своих намерениях? Не знаю, каковы они у тебя? Если ты не думаешь построить с ней серьёзных отношений в будущем, так и скажи. Только ничего ей не обещай? Она будет рада тебе даже приезжающему. Должно быть всё честно! То, что я делала с тобой в бочке, она знает. Это мой излюбленный приём для моего радиоактивного Гарика, только ему он не помогает. Представляешь, я, когда ухватилась за твой «аршин», вспомнила случай из детства, когда мы шли с речки с девчонками и наткнулись на тебя голого. Ты сидел в небольшой воронке и выжимал свои трусы. А я тогда у тебя вырвала их, ты стоял перед нами с маленькой пипкой и чуть не плакал. Потом вырвал клубень с картошкой, и давай меня стегать им, пока я не выбросила твои трусы. И мы с девчонками тогда заметили, когда ты меня бил пипка твоя на глазах выросла. Тогда Танька Денисенко самая старшая из нас девчонка сказала. Что когда ты будешь взрослым, то будешь дорогим человеком для женщин. Мы тогда посмеялись между собой и ей естественно не поверили.

– И что из этого следует? – спросил Сергей.

– Я к чему это говорю, как мы подвластны течению жизни. Кому-то она улыбается, а кому-то кукиш показывает. Ты маленький был забавный мальчишка, и я иногда думала, что из тебя получится второй клоун Карандаш, а из тебя смотри, какой интересный и статный мужчина получился. Когда ты меня отстегал на берегу, сколько в тебе было решительности и злости. Ты, наверное, помнишь, что я с тех пор не стала тебя доводить. Но зато ты меня стал доставать по-советски, зажимая иногда по вечерам в тёмном подъезде, а иногда и у вас дома, когда я приходила за книгами.

– Я тоже помню этот случай с трусами, – зарделся он от воспоминания, – учился я тогда в пятом или в четвёртом классе. А зажимал я тебя, когда за девчонками уже бегал, но только с одной целью, чтобы напугать, – не больше, предварительно выкрутив лампочки на этажах. Хотя я тогда уже был вполне созревший юноша и мог запросто стянуть с тебя трусики. К тому же я уже благодаря тебе умел целоваться.

– Ха, – Ха, – засмеялась она, – кто бы тебя допустил в то время до моего нижнего гардероба. А вот сегодня ты имеешь этот допуск. Наряд – допуск в устном виде ты безоговорочно от меня получил. Действуй дружок!

Он давно уже понял, что секс с Ольгой неизбежен, но заигрывать с ней пока не спешил:

– Давай мы Оля, выпьем с тобой за наше незабываемое детство? – предложил он и достал бокалы.

Разлив вино он подвинул к Ольге коробку с пастилой. Раздался звон бокалов. Вино было выпито до дна. Ольга, молча, заедала вино пастилой. Сергей же, выпив, встал со стула и открыл кран с холодной водой. Наполнив ладони водой, он ополоснул своё лицо и закрыл кран.

– Тебе жарко стало? – спросила она.

– Нет, это я охладил своё лицо, чтобы оно после вина не покраснело. Я так, часто спасаюсь. В последнее время, что-то красное вино мне не всегда катит. Поэтому не пью его большими дозами, а сегодня в честь тебя я пропустил завышенную дозу, к тому – же я утром уже брусничной настойки стакан выпил.

– Может у тебя аллергия на красное вино?

– Возможно, поэтому я им и не злоупотребляю, а сегодня особый день, – отказываться нельзя. Меня посетила шикарная барышня с невероятно красивыми сисями и опаленным солнцем прекрасным телом. Но хочу тебя предупредить, что все твои помыслы насчёт разового секса, могут оказаться пустой затеей для нас обоих. Ты понимаешь, что в моём подсознании Ольга Ульянова так и осталась соседкой, и я не смогу возбудиться, какой бы ты красивой не была. Ров глубокий, какой-то между нами стоит. Ты же для меня всегда была родным человеком. Понимаешь, теперь, почему я не бык производитель?

– Я Герасимова, а не Ульянова, – напомнила она ему. – И я тебя вчера тебя смогла возбудить как заводного игрушечного бычка. Я смотрела в твои глаза, из них летели стрелы и, попадая в моё слабое сердце, воспламеняли во мне бешеную и похотливую страсть. Не удивляйся, что я работаю по части мужской селекции, но тебя отпустить это не в моих правилах. Вдруг ты мне подаришь, то, чего я всю жизнь жду. Бывают же чудеса на свете. Пускай ты не бык производитель, а ров, между нами, я зарою прямо сейчас. Только выпьем с тобой ещё по бокалу этого отменного вина, и я всё сделаю сама. Сергей смотрел на Ольгу и думал про себя:

«Если её подослала ко мне Луиза, то можно считать, что даже после нашего разговора с Ольгой, я её потерял, так же быстро, как и нашёл. Я не скрывал от Ольги, что женщины, это важнейшая часть моей жизни. А Луизе нужен спутник, с которым она встретит старость, но это буду не я точно. Семью я не брошу на произвол судьбы. Так, что я ничего не потеряю, если эту незваную гостью (обрадую) прямо сейчас на кухне без всякой романтики».

Он налил Ольге ещё вина, дав понять, что полностью согласен с её словами. Она не стала пить вино. Отодвинув от себя бокал в сторону, Ольга улыбнулась ему, резко поднялась со стула от чего её груди, словно бубенчики запрыгали по телу. Он хотел вновь взять их в руки, но она повернулась к Сергею спиной:

– Дёрни, пожалуйста молнию на юбке? – попросила она. Не задумываясь, Сергей расстегнул молнию до разреза, и юбка так же разделилась на две половинки и упала на пол. Ольга стояла задом перед ним совершенно голая. Его возбудила больше не она, а её наряд с секретом. Он сзади взял её за груди и прижал к себе. Она начала крутить попкой по его переду. Убедившись, что он созрел, для секса Ольга развернулась к нему передом. После чего лихорадочно стала расстегивать Сергею брюки:

– А ты мне про глубокий ров, какой-то говорил глупый, – шептала она. – У страсти преград нет Сережечка. Погоди не входи в меня сразу? Дай мне тебя вначале всего погладить. Ты такой сахарный! Так бы тебя и проглотила!

Сергей откинулся к стенке кухни, держа руки на её плечах, а она в это время гладила его бедра, прижавшись своим животиком к его «воспламенителю». Для него это была нестерпимая хоть и приятная, но мука и он, не выдержав сексуального напора Ольги, грубо развернул её задом и без промедления вошёл в неё.

И Сергей заметил, как её спина изогнулась, как у пантеры. Эта изящная поза его возбудила до крайности. В пылу они не заметили, как их тела из кухни переместились в прихожую и остановились около большого зеркала, где отчётливо было видно, как он пылко «карает» пещеру своей бывшей соседки. Она, повернув голову в сторону зеркала, наблюдала за его действием. Её рот был открыт полностью, и она им глубоко втягивала в себя воздух, иногда закрывая глаза.