Берус Виталий - Пазлы. Сборник рассказов и эссе

Гуманитарная кафедра давилась смехом и печенюшками с чаем: ты глянь, она еще и с претензией на философское осмысление! При этом из пистолета стреляла как ковбой, а бегала на спортзачетах, как его лошадь. Наморщив аккуратненький носик и отклячив обтянутую форменной юбкой попку в «штурмовой» стойке, она неизменно всаживала свои четыре пули в мишень. Инструкторы из «огневой» кафедры, с трудом оторвав взгляды от ее зада, и глянув в монитор тирного компьютера, только плечами пожимали – откуда что берется, при ее-то сугубо гражданском образовании!? Опасались коллеги этакой непредсказуемости, вот и «помогли» ей «сократиться». Теперь она дотягивала до заветной «двадцатки» в районном отделе, вдали от областного центра. В личной жизни у нее тоже «не зер гуд» было. Мужики боялись этой «лапочки» как смерти, поскольку беспощадна была: ходила туманная и зловещая легенда о том, как сделавшись любовницей некоего чиновника, она лихо развела его на приличную сумму «откупных», пригрозив заявлением об изнасиловании, да «покаянным» письмом к жене.

Видимо что-то на этот счет ей мамаша, под хмельком, и высказала. Но «девочка» была крепко на жизнь озлоблена, дала мамане в лоб, однако и мамаша не плоха – ответила. Клубящийся паром, дерущийся, воющий и грызущийся бабий клубок выкатился из избы на улицу, видимо дома пространства и свежего воздуха уже не хватало.

На свою беду мимо проходил участковый, старший лейтенант Сорокопятов. Он же участковый, от слова, стало быть, участие, а может быть и участь. Он и поучаствовал, смело вошел во двор и сказал дерущимся бабам «брэк»! Та, которая дочка, спокойно развернулась, и четким ударом женского сапога, поразила промежность участкового. Хрипящий и обиженный участковый временно отступил, но рука его тянулась к мобильнику.

На удивление быстро прибыл наряд, патрульники, хоть и не спецназовцы, но крепкие все же парни. Вы думаете, они запросто повязали нашу героиню? Как бы ни так! Двоих она вогнала в растерянность точными и решительно нанесенными ударами все того же женского сапожка: если носком, да в голень, – то, знаете ли, больно! А когда ее все же взяли «под ручки», она, в яростном экстазе вырвалась, упала, разбив в кровь губы и лоб. Так ее и привезли в отдел, с перекошенным от злобы на весь «блядский мужицкий мир», окровавленным личиком. Между прочим, суровые сибирские менты очень даже осторожно выводили ее из машины, заляпанное кровью служебное удостоверение, дивясь и матерясь, разглядели.

Отдел в тот день проверял прокурорский. Видит, отдел как отдел, можно, конечно, по мелочам придраться, но, оно того стоит? Вздохнул, прикрыл свою папочку, и уходить собирался, не солоно хлебавши. Вдруг, видит, – из патрульной машины во дворе под руки вытягивают окровавленную, и вполне даже ничего себе, женщинку! Ни хрена себе! Да тут все налицо (вернее, на лице)! И грубость в работе с населением, и превышение полномочий, да мало ли еще чего можно «копнуть»! Он встрепенулся: «Ко мне ее, – кричит, – в кабинет!».

Вообще-то, это был ее шанс, да и его тоже. Но на почти нежно и трепетно произнесенный вопрос: «Вас обидели?», – она глянула мутным взглядом, и произвела прямой удар в прокурорский нос. И, опять же, удачно попала, аж сопли во все стороны полетели. Четыре удара, четыре попадания, – оценка за упражнение – «отлично»!

ПОЧЕМУ АНГЛИЧАНЕ ГОВОРЯТ ПО-АНГЛИЙСКИ

«Наш самолет следует по маршруту Санкт-Петербург – Новосибирск, высота полета…» – женский голос с легкой хрипотцой возвещал и успокаивал: летим господа-товарищи, полет нормальный.

Бузин прикрыл глаза в надежде заснуть, усталость отзывалась внутренней дрожью и легким звоном в ушах.

Круговерть последних дней его трехмесячного пребывания в Питере была такой, что к концу дня он еле передвигал ноги, а ночью вспоминалось недоделанное, какой тут сон. В спешке, забывались документы, пропадали из поля зрения нужные люди, даже компьютер найти в начале девяностых в чужом городе было проблемой (о существовании мобильных телефонов большинство тогда лишь слышало). И все это замешивалось на сомнениях в благополучном исходе, а еще, ему так хотелось вернуться домой к Новому году, вот никогда, наверное, больше так не хотелось… Ему казалось, что великолепный Питер медленно, с каменной неуступчивостью, вытягивает из него силы и способность радоваться. В голове вертелось: «Этот город создан не для живых, его строгая красота меня доконает».

Но получилось – диссертацию защитил, документы быстро собрал. Ученый секретарь, женщина с интеллигентской язвительностью во взгляде, усиленной диоптриями очков, на следующий день после защиты предупредила: «Вы, молодой человек, с бумагами не затягивайте. А то, знаете ли, на радостях…», – какая радость? На защите не улыбнулся ни разу. Председатель диссертационного совета, для которого все это давно стало рутиной, усмехаясь, молвил: «Вы, прямо-таки по-уральски суровы: его хвалят, а он даже не улыбнется». Помнится, в ответ хмуро буркнул: «Я из Сибири», – что неожиданно развеселило петербуржского мэтра.

Тридцатого декабря, в десять утра он уже отправлял в ВАК свое дело, а в одиннадцать из окошка авиакассы бледнощекая кассирша с герпесом на нижней губе ему ответила: «В Барнаул билетов нет, – но, глянув, на его обессилено умоляющую улыбку, предложила, – на завтра есть Новосибирск, оформлять?»

– А во сколько он прилетит?

– В семнадцать ноль ноль местного времени.

«Час-полтора от Толмачево до автовокзала или жэ-де…, а там, если в семь вечера выеду, к половине двенадцати буду…» – пронеслось в голове. О зыбко балансирующем «если», он старался не думать.

– Оформляйте!

Сзади раздался писклявый детский голос, пронзивший ровный гул самолета и больно отозвавшийся в голове.

– А что тетя говорит? – женский голос по-английски дублировал информацию о полете.

– Это она по-английски все повторяет. – Привычно монотонно отвечала ребенку мать.

– А зачем по-английски? – не унимался почемучка.

Бузин отчего-то представил себе мозглявого и ушастого мальчишку лет пяти и раздраженно подытожил: «Поспал!».

– Чтобы англичанам было понятно. – Отвечала мать.

– А кто это англичане? – не унимался почемучка.

– Люди, которые живут в Англии.

– А англичане тоже в Новосибирск летят? А почему?

Бузин усмехнулся: «Действительно, с чего бы это им?»

– К папе на Новый год? Как мы? – не унимался малыш.

Почему-то представилось, что невидимая мама вздохнула.

– В гости, в гости.

– А почему англичане говорят по-английски? – Бузин прислушался: интересно, что она ответит?

– Прекрати баловаться с печеньем! Весь в крошках! Сядь спокойно, извертелся весь! – Голос матери сделался таким же высокочастотным, как и у сынульки.

Читать дальше