Константин Богатски - Некроз. Шокирующая история нераскрытых убийств

– Я помню, как ужасно обиделся на свою дочь, когда она впервые мне сказала, что выходит замуж за немца и собирается навсегда уехать в Германию. Я назвал её тогда предательницей украинского народа и два месяца не общался с ней, но уже через полгода, стоя у небольшой кирхи в Людвигсбурге, по моим щекам текли слёзы, когда я увидел Анну в свадебном платье. Она была так похожа на свою мать, такая же красивая. И тогда я понял, что не должен обижаться на неё и мешать её счастью. Зачем ей Украина? Ей не нужна такая Родина, которая издевается над собственными детьми, где граждане живут хуже любых мигрантов, где могут убить без всякой причины. Ты скажи, Андрей, ты ведь по возрасту почти как моя дочь, разве я могу её в чём-то обвинять?

– Нет, – после небольшой паузы коротко ответил Андрей. Затем он очередной раз вынул из кармана сотовый телефон и снова безуспешно попытался кому-то дозвониться.

– Теперь она зовёт меня в Германию, уверяет, что поможет со всеми документами, – продолжал Сергей Фёдорович, – но я не могу собраться с силами. Она молодая, легко привыкает ко всему новому. Это вас, молодёжь, ничего здесь не держит, а моё поколение знало другую Украину: процветающую, обеспеченную, культурную.

Тем временем автобус приехал в центр города и остановился на конечной остановке. Все оставшиеся пассажиры неторопливо вышли из него со своими вещами.

Был майский день 2004 года. Отвыкнув от отравленного криворожского воздуха, Андрею было тяжело дышать, и слезились глаза. Попрощавшись с Сергеем Фёдоровичем, Андрей взял такси и попросил водителя отвезти его в ближайшую гостиницу.

– Есть «Братислава» на Макулане, есть «Киев» на Мелешкина, но она сейчас закрыта; есть «Аврора» на девяносто пятом квартале, но…

– Разве на девяносто пятом квартале есть гостиница? – удивился Андрей.

– Да, не так давно построили, – сказал с кавказским акцентом таксист, – но на девяносто пятом квартале недавно стреляли.

– В Кривом Роге везде стреляют, – печально произнёс Андрей.

Девяносто пятый квартал был одним из немногих мест в Кривом Роге, которое достаточно сильно изменилось за последние два года. Повсюду были построены небольшие магазины, салоны мебели и представительства украинских операторов сотовой связи. На площадке посередине квартала, образовывающей круговое движение автомобилей, была сооружена высокая рекламная конструкция.

Андрей отлично знал эти места. Он часто гулял со своими друзьями и подругами вдоль центральных шумных улиц, когда ещё жил в Украине. Знаменитые подземные переходы квартала совершенно не изменились: там по-прежнему шла активная торговля и собирались нищие.

Спустя несколько минут Андрей уже стоял у входа в недавно построенную гостиницу «Аврора». Перед тем, как зайти внутрь здания гостиницы, Андрей опять позвонил по мобильному телефону, но ему в который раз никто не ответил. Получив ключи у стойки регистрации и заплатив сразу за два дня, Андрей зашёл в свой номер и прилёг на широкую кровать.

О своём прилёте в Украину Андрей сообщил многим своим знакомым, но сейчас он желал видеть только одного человека. Это желание и осознание невозможности сиюминутной встречи вытесняло все его мысли, и он уже машинально нажимал на кнопку повтора набора номера на своём мобильном телефоне, всё ещё сохраняя надежду. Необходимо было найти решение; наверняка есть хоть кто-нибудь в этом городе, кто сможет ему помочь организовать эту столь желанную встречу.

Растянувшись на мягкой кровати, Андрей внезапно ощутил невероятную усталость, которая мигом завладела его телом после столь изнурительной поездки. Гробовая тишина на несколько секунд воцарилась в отеле, но вскоре пронзительные гудки и сирены автомобилей, пьяные крики бесцеремонной молодёжи и рёв дизельных моторов строительной техники, работающей над новым объектом чуть позади одноэтажного здания фаст-фуда, начали разрывать тишину, хладнокровно разрезая её на мелкие невидимые лоскутки.

Резко встав с кровати и взяв мобильный телефон, он снова нажал на кнопку повтора набора выученного наизусть номера. В телефоне, как и ранее, неизвестный ему роботизированный голос сообщил, что абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети.

Всё переменчиво, и тот мир, который видится нам в данный момент, уже через секунду становится совсем иным. Хотя он на самом деле всегда не такой, каким мы его себе представляем, и в этой обманчивой иллюзорности многие перемены происходят незаметно для нас.

Андрей тоже за два года сильно изменился. Он отлично помнил, как неуверенным парнем в дешёвых джинсах и потёртых кроссовках садился в Киеве в автобус, который увёз его в страну мечты, Родину его предков. Будучи потомком этнических немцев, Андрей впервые увидел Германию только в двадцать лет. Увидел не как турист или дипломатический работник: в его заграничном паспорте уже красовалась надпись «на постоянное место жительства в Германию». Помимо визы в загранпаспорте и четырёхсот пятидесяти евро в кошельке, Андрей имел неоконченное украинское высшее образование в области машиностроения, которое намеревался продолжить в Германии.

Покидая в радостном ожидании Украину, он тогда о многом мечтал, возлагал большие надежды. Теперь, спустя два года жизни в пригороде Штутгарта, Андрей не мог сам до конца понять, случилось ли так, как он предполагал. Постоянный труд и стремление достичь большего помогали ему все два года, хотя проблемы с оформлением документов отбирали много сил. Улицы города были наполнены мигрантами, отовсюду слышалась русская, арабская и турецкая речь. Штутгарт был для Андрея интересным, но чужим. Всё было похоже на сон, на параллельную реальность, которая навязчиво вплелась в его сознание, вытеснив привычную криворожскую, такую отвратную, но при этом такую близкую повседневность.

И была внутри его сознания странная мысль, которая не давала ему покоя. Почему-то постоянно казалось, что жизнь в Германии временна, словно это курортная зона для приезжих туристов. Всё время было ощущение, будто вскоре этот сон закончится, и взору Андрея снова откроются до боли знакомые виды Кривого Рога.

Первый год в Штутгарте Андрей старался вообще не вспоминать об Украине. Он жил первые месяцы в общежитии-приёмнике, по-местному называемом «хаймом», среди русскоговорящих «шпэтаусзидлеров» 1 1 Шпэтаусзидлеры – поздние переселенцы в Германию из стран Восточной Европы, имеющие немецкие корни. , которые также переехали в Германию навсегда. Было много разговоров и споров, но Андрей избегал подобного, чтобы не тревожить трепетный мир собственных воспоминаний.

Благодаря полученным ещё в Украине знаниям немецкого языка, специальные интеграционные курсы были для Андрея несложными. Он совершенствовал немецкий язык по собственной программе, в основном во время разговоров с коренными жителями. Ошибок в его речи становилось всё меньше, появлялось больше уверенности. Так в бюрократической суматохе, учебниках и пособиях для подготовки к учёбе в местном университете прошёл первый год его жизни на новой Родине. Но ежедневно с невиданной силой Андрея тянуло назад… Хотя бы на пару дней, чтоб только увидеть, только снова почувствовать…