Кира Мюррей - В сети

Женщина держала в руках клатч Айсун и девушка потянула к нему руку. Схватила и все содержимое выпало на пол. Айсун принялась слепо шарить по полу руками, низко склоняясь.

Уборщица вновь закрыла дверь и устало простонала, присев на корточки. Схватила телефон Айсун и попыталась разблокировать его.

– Разряжен, – повернув экран к Айсун, будто та могла сейчас это подтвердить, сказала, – потрясающая у тебя подруга. Я ей сказала, что тебе помощь нужна. Она заявила, что ей домой нужно и умчалась по своим делишкам. Давай я такси тебе вызову. Адрес скажи.

– Адрес? – непонимающе просила. Уборщица опять тяжело и устало вздохнула, кивнула.

Чтобы узнать у Айсун адрес ей понадобилось минут пять. Потом она приобняла девушку и повела к черному выходу. Бурчала себе что-то под нос и едва не тащила Айсун на себе.

Черный выход вел в зловонный, полный мусора переулок. Воняло мочой и рвотой. Стены были чем-то заляпаны. Но когда женщина отпустила Айсун, чтобы позвонить, девушке было все равно. Знала, что если не обопрётся на что-то – упадет. Даже когда оперлась на грязную стену, начала медленно сползать вниз.

Её спасительница подлетела и удержала в стоящем положении.

– Такси отказались. Настолько пьяных не везут, – сказала женщина, будто Айсун понимала о чем она, – я позвонила знакомой. Она тебя доведет до кроватки. Все таки мир не без добрых людей.

– Спасибо, – невнятно буркнула в ответ. Всучила в руки женщины кошелек, невнятно сказав, что это благодарность. Уборщица вскрикнула и принялась пихать его обратно девушке в руки. В кошельке было едва ли не её три зарплаты. Айсун же закрыла глаза, казалось, уснув или войдя в странное состояние оторванности от реальности.

Не поняла, как её усадили в машину. Все было будто сквозь воду или же вату. Положение её тела в пространстве менялось, но она не осознавала этого. Её тело было послушным, под чужими прикосновениями, как тесто. Единственное яркое понимание, которое у неё было пришло к ней, когда легла в свою кровать. Узнала запах своего кондиционера для белья и тут же погрузилась в глубокий сон, большее похожий на потерю сознания.

Айсун проснулась от приступа тошноты. Громко простонала. Перед глазами все плыло. Ей казалось, что она находится в лодке, дрейфующей по волнам.

Перевернулась и упала с кровати на четвереньки. Колени тут же обожгло болью, а к горлу подошел кислый комок. Девушка плотно сжала губы и поднялась. Опираясь на стены и покачиваясь, она пошла в ванную.

Вновь упала на колени, на этот раз перед унитазом. Удар об плитку был намного болезненней. Таким, что вспоминалось детство, когда она бегала под ярким солнцем и оббивала коленки.

Держалась за унитаз одной рукой, другой сгребла волосы в кулак, чтобы не испачкать их.

Едва не засмеялась от иронии. Ей вспомнилось, как она маленькой девочкой разбила колени, упав с велосипеда. Теперь же она оббивает колени от того, что ей плохо после очередной алкогольной вечеринки.

У Айсун было такое раньше. Будто тоска по чему-то далёкому, давно прошедшему или не случившемуся. Пыталась заглушить мысли шумом, алкоголем и вечеринками. Не желала оставаться наедине с самой собой.

Поднялась и навалилась на раковину. Держалась за неё, глубоко дыша. Включила воду и несколько секунд смотрела на то, как она утекает в канализацию. Подставила руки под холодную воду и умылась. Прополоскала рот, но от этого тошнота лишь вернулась.

Скривила губы в усмешке, глядя на свое отображение.

Косметика размазалась, под глазами были черные потеки туши. Лицу опухло, волосы растрепались. Губы казались какими-то болезненными. Она была бледна, белки глаз же налились кровью, капилляры лопнули.

Айсун обняла себя за плечи, сутулясь. Казалась себе какой-то жалкой, уродливой.

Это было ещё одной причиной, почему она не желала оставаться наедине с собой. Не спрятаться от себя. Не укрыться. Может видеть за маской макияжа и филлеров себя совсем маленькой. Себя ребенком.

Всеми силами старалась заглушить мысли, что та маленькая девочка, которой она была, будет разочарована ней.

«Ну, один в один проститутка после рабочей смены!», – иронично подумала Айсун.

Вернулась в комнату и плюхнулась на широкую кровать, растянулась. Но тошнота начала возвращаться и она неловко поерзала. Оперлась спиной на подушки, чтобы находиться в положении полусидя. Несколько раз тяжело сглотнула, пытаясь проглотить неприятный комок в горле.

Её сумочка была возле кровати и Айсун достала с неё телефон. Несколько раз нажала на кнопку блокировки, но экран оставался черным. Страдальчески вздохнула и закрыла глаза, пытаясь найти в своей памяти то, как она в пьяном или наркотическом угаре, его топила, роняла или ещё что-то. Но вспомнила лишь скучную истину – разрядился.

Подсоединила провод и не зная, чем себя занять, наблюдала за тем, как на экране появился знак загрузки. Перед глазами все поплыло. Погрузилась во вспоминания и не могла сосредоточить взгляд на чем-то одном.

Скривилась в презрении к себе, вспоминая, как уборщица её вытаскивала из клуба в грязный переулок. Вспомнила, как едва не сидела в луже собственной рвоты. От этого во рту вновь стало горько-кисло, а в горле образовался ком.

Напряглась всем телом и закрыла глаза ладонью, чертыхнулась. Вспомнила, как и почему она вообще оказалась в туалете.

«Ничего-ничего, – успокаивала себя Айсун, – Диме точно никто не поверит. А Вова не трепло».

Она не считала себя невинной девой. Событие в клубе с двумя своими одногруппниками смущало лишь одним – общественное порицание. Само происшествие её не волновало.

Но вот, если парни примутся болтать, придётся как-то категорично и яростно отрицать.

Ей было не привыкать. Как-то она уже развлекалась с одним парнем из её университета. Тот попал в него исключительно из-за интеллекта и способностей. Был из обычной семьи, но для них, рожденных с золотой ложкой во рту – он был едва ли не бездомным.

Одна сумочка Айсун стояла дороже, чем весь его гардероб.

Но лицо у него было довольно милым. Он, гордясь собой, начал рассказывать о том, что, как и когда он делал вместе с Айсун. Она обсмеяла его во всеуслышание. Одарила презрительно-холодным взглядом, скривилась в усмешке и напомнила о его положении.

До сих пор помнит, как парень стушевался от её холодных слов: «посмотри на себя и на меня». Ей не за чем портить свою репутацию тем, что она развлекается с кем-то не своего круга.

Телефон загрузился. Высветилось время – было уже за полдень.

Айсун фыркнула, решив, что это означает, что ей не суждено сегодня пойти на пары. Нахмурилась от резкого и постоянного звука приходящих оповещений. На значке её инстаграма все росла и росла цифра оповещений.