Сергей Гончаров - Хранители голоса

– Мы, наконец, сможем избавиться от Паши. Он ни за что не попрётся за нами в Питер. Тут без вариантов. А если и поедет… вряд ли у него есть там знакомства. Там он бессилен. Понимаешь? Второе – ты, наконец, сменишь обстановку. Избавишься от теней прошлого, которые тебя преследуют. Отец, мать, – тихо произнесла последние два слова. – Я же вижу, как это тебя гнетёт. Ты прямо сам не свой стал. Третье – зарплаты. Думаю, сам понимаешь, что там мы будем зарабатывать в разы больше. Да и работы там больше!

– Если ехать за длинным рублём, то уже в Москву.

– Не за длинным рублём, – Дина покачала головой. – Я говорю о переезде. Навсегда. Насовсем.

Стёпа сделал глоток воды, ещё не до конца осознавая всю масштабность задумки супруги.

– Где мы жить будем?

– Купим, – просто ответила Дина. – Мы молодые, здоровые. Неужели не заработаем? Что нам здесь делать? Мыкаться по низкооплачиваемым работам, да ждать, когда этот долбанутый Паша найдёт способ тебя посадить? Давай уедем отсюда, а?

Стёпа допил воду. Глаза не отрывались от дерева за окном, но мысленно он был далеко-далеко – в Москве. Он много слышал рассказов о тамошней, лучшей, жизни. Несколько знакомых когда-то уехали, и никто обратно не вернулся. Наоборот, во время коротких приездов они хвастались, что зарабатывают серьёзные деньги.

Степан посмотрел на жену.

– Москва, – сказал он.

Поезд медленно полз к Казанскому вокзалу. В проходе столпились люди. С сумками, чемоданами – они спешили покинуть осточертевший за сутки плацкартный вагон. Многие ехали из отпуска – так решили Дина со Степаном, исходя из того, что на улице середина августа.

Деньги на переезд им занял двоюродный брат – Саша. Договорились, что вернут, когда освоятся на новом месте жительства.

Стёпа с Диной сидели на собранной нижней боковушке. Оба смотрели в окно на проползавшие мимо составы, на рельсы параллельного пути. Рядом остановилась полная женщина, разговаривавшая по телефону.

– Слышь сучонок, – шипела она. – Я сейчас приеду. И если ты сдал мою квартиру в субаредну посуточно, то я тебе яйца оторву. Понял? У меня ремонт там стоит дороже, чем твоя жизнь. Понял? – несколько мгновений слушала, затем бросила. – Пасть закрой, сопляк. Ты имеешь здесь столько же прав, сколько и мои грязные носки. Понял? Ты здесь никто и звать тебя никак. Понял? Щенок, – и демонстративно разъединила вызов.

Стёпа с Диной переглянулись. В следующий миг показался перрон. Послышался приглушённый голос диспетчера, объявившего посадку на поезд до Кисловодска. За женщиной, разговаривавшей по телефону, моментально столпилась очередь.

Поезд остановился. Проводница загрохотала замками на двери. Люди начали покидать вагон.

– Мы это сделали, – прошептала Дина.

– Да, – Стёпа и сам чувствовал тугой сгусток тревоги, вперемешку с воодушевлением, засевший в груди.

Гусеница из людей закончилась. Степан подскочил и стянул с третьей полки тяжёлый чемодан на колёсиках. Дина медленно встала, подхватила сумочку.

На перроне они попали в толпу встречающих, обступившую приезжих. Сыпались вопросы, как доехал, или доехала. За этим вяло наблюдала не выспавшаяся проводница. Пахло поездами.

Степан начал пробираться сквозь толпу по направлению движения состава. Дина старалась не отставать. Стоило им выбраться, как на пути возник полноватый мужик с хитрыми глазками.

– Такси! – гаркнул он Степану на ухо.

Выдравшись на свободный от людского потока участок сбоку вагона, Стёпа остановился. Дина уткнулась ему в спину. Сбоку текла река прибывших в столицу.

– Москва! – сказал Стёпа чуть громче, чем хотел. – Мы пришли за тобой! – добавил тоном заклинателя.

– Ты нам покоришься! – подыграла жена мужу. – Или умрёшь!

Стёпа усмехнулся и с улыбкой посмотрел на супругу.

– Это ты уж слишком сурова.

Первая квартира, которую Стёпа с Диной отправились смотреть, располагалась в пяти минутах ходьбы от метро «Новослободская». Домофон зипилиликал и запустил их в подъезд с широкой входной площадкой. Чтобы подняться на первый этаж, требовалось преодолеть десяток ступеней. Дину привлёк двойной рельс, укреплённый на стене. Он мог бы походить на поручень, но внизу к нему крепилась поднятая вертикально платформа. А также имелись кнопки вызова внизу и вверху.

– Это лифт что ли?! – супруга даже остановилась, поражённая увиденным.

– Похоже на то, – кивнул Степан. – Наверно для инвалидов.

– Обалдеть!

– Пойдём, – Стёпа взял жену под локоть.

У двери их встретила полная пожилая женщина в старом тёмно-синем халате. Она тяжело налегала на четырёхопорную трость. Видно, что вертикальное положение хозяйке квартиры давалось с большим трудом.

– Проходите, – вымолвила она бесцветным голосом, делая при этом маленький шаг вбок.

Дина скользнула первой. За ней вошёл Степан. Хозяйка прикрыла дверь. Щёлкнула собачка замка. Первое, что бросилось в глаза – грязный палас.

– Проходите, – махнула хозяйка на коридор.

Три двери в комнаты были закрыты. Заканчивался коридор раздельным санузлом. Соседняя с туалетом дверь раскрыта. В квартире висел запах варёного мяса. В центре коридора белым светом горела плоская люстра. Справа располагалась кухня. Один из стульев оказался офисным, из дешёвого сегмента. На нём лежала подушечка. Напротив, на кронштейнах, висел слишком большой для кухни телевизор.

– Пойдём, – сказала хозяйка и первой зашагала к открытой комнате. – У меня живут две кошки. У вас нет аллергии?

Она передвигалась медленно, натужно, всем своим немалым весом опираясь на четырёхопорную трость.

– Аллергии нет, – Дина раскрыла сумочку, чтобы достать бахилы.

– Проходите, не надо разуваться, – предугадала хозяйка, обернувшись. – Невестка с работы придёт, помоет полы. Здесь, кстати, она с моим сыном живёт, – указала на ближайшую дверь. – У них восьмилетний ребёнок.

Дина со Степаном двинулись следом за женщиной. Смотреть в коридоре не на что, если не считать старых обоев.

– Я почти всё время на кухне, – продолжала рассказывать хозяйка о своём быте. – Как видите, ходить мне тяжело. Телик смотрю громко! – с нажимом произнесла она, хотя в данный момент громкость телевизора близилась к нулю.

– Если нам не будет мешать, то как-то и без разницы, – сказала Дина.

Женщина ничего не сказала. Она дошагала к раскрытой двери. Тяжело опёрлась на стену.

– Здесь туалет, – показала пальцем. – Тут ванная. А тут ваша комната. Осматривайтесь, – махнула рукой на раскрытую дверь.

Степан с женой прошли в маленькое продолговатое помещение. Вся меблировка состояла из потрёпанного дивана и старой тумбочки. Прямо в центре комнаты лежал пучок проводов: электрические, витая пара, коаксиальный. Степан тяжело вздохнул, представляя, сколько терпения понадобится, чтобы распутать этот гордиев узел двадцать первого века.