Анастасия Столярова - Градации черного. Книга 2

– Ну? – угрюмо спросил Роман, ощупывая тяжелым взглядом его согнувшиеся плечи, – могу чаю налить? Или ты есть хочешь?

Дима угрюмо покачал головой, и Роману стало смешно, у него был такой испуганный и в тоже время воинственный вид, как у взъерошенного воробья перед котом.

– Ну, что скажешь-то? – вновь спросил его Роман, – в прошлый раз ты был прямо ураган, а сейчас в штаны наложил?

Дима с трудом поднял голову, подошел к Роману и положил пред ним на стол смятые купюры.

– Вот деньги. Извинятся не буду, – процедил он сквозь зубы, также не поднимая головы и спустя несколько мгновений судорожно сглотнув, добавил, – а полезешь – получишь, понял?

Роман еле сдержался чтобы не расхохотаться.

– Ну, допустим, понял…– проговорил он с трудом сдерживая улыбку, – а за что деньги?

– За разбитый стол… – тихо проговорил Дима.

Роман кивнул, кажется, теперь он понимал, что Дима просто боится, ему сейчас будут припоминать устроенный тогда погром и жестко усмехнулся. Он уже давно не обращал внимания на такие глупости.

– А извиняться за что не будешь? – продолжил он.

Дима снова шмыгнул носом.

– За то, что побил Женьку и наговорил ему гадостей…– тихо ответил он.

Тут уже Роман не сдержался и хохотал во все горло, рассматривая Диму с усмешкой, Дима неуверенно следил за ним взглядом.

– Ну, это очень громко сказано, что ты побил Женьку, – наконец выговорил Роман, – насколько ты помнишь, когда я его от тебя оттащил, ты лежал на полу, а он выкручивал тебе руку в болевом. А про гадости разбирайтесь сами…

– Я и тебя обозвал идиотом, – негромко промямлил Дима, и поднял голову. Внезапно вся его скованность ушла. – Потому, что это правда, – выпалил он, – зачем ты его отпустил? Ты же не хотел! Ты что, не понимаешь, что с этим человеком его нельзя было отпускать? Он испорченный, циничный и капризный. Ему же Женя не нужен, ему нужна была победа, ему же скучно, вот он и решил поиграться…

Роман долго молчал, эти слова неожиданной болью резанули ему по сердцу.

– Это решение Жени, – наконец с трудом проговорил он. – Он уже не ребенок. Я не имею больше права диктовать ему свою волю. И давай не будем об этом. Это точно не твое дело. Деньги забери свои для начала…

Дима упрямо покачал головой, тогда Роман встал и силой положил их ему в карман.

– Сейчас затрещину получишь, – предупредил Роман, когда Дима попытался их вытащить назад, – бери, а то будешь потом месяц сидеть на хлебе и воде. Я тебя вот зачем позвал – выкладывай, что ты там Жене говорил про Сочи. Я слышал обрывки фраз про наркотики. Это Адольф тебе дал их?

Он вперил в Диму долгий угрюмый взгляд, Дима судорожно сглотнул и затравленно посмотрел на Романа.

– Ну? – коротко приказал тот, – давай говори, раз начал. Ты боишься, что ли?

Дима снова опустил голову и долго молчал, крепко сцепив пальцы рук, Роман увидел, что его руки чуть подрагивают.

– Я все рассказал Жене, – наконец с трудом произнес он. – Потому что должен был ему рассказать. И пусть решает он. А тебе я ничего не должен. И эта тема мне не приятна…

Роман подошел к нему и грубо встряхнул за плечи.

– Давай говори, – процедил он сквозь зубы и больно сжал ему плечо своими железными пальцами, – ну?

Дима начал вырываться, он попытался оттолкнуть Романа от себя, тот перехватил его руку и больно сжал в своих железных пальцах, чувствуя, как хрустят его кости, Дима зарыдал взахлеб и Роману пришлось отпустить его, он усадил его на диван. Ситуация складывалась дурацкая, Женька никогда не плакал, когда Роман наказывал его, молча терпел, а этот разревелся как ребенок. Роман мерил большими шагами комнату, не зная, что делать дальше.

– Ты понимаешь, что мне нужно это знать? – скупо процедил он, – Мне тебя пытать, что ли? Не сомневайся, я это сделаю, да калечить тебя не хочется. Давай, говори по-хорошему…

Дима сидел на диване и просто трясся от страха, Роман слышал, как стучат его зубы. Роман не знал, что ему делать, с одной стороны, ему хотелось лупить его до тех пор, пока тот не сознается, но что-то его останавливало. Он молча подошел к шкафу, налил полный стакан коньяка и протянул Диме, тот сделал несколько судорожных глотков, подавился и долго не мог прокашляться. Роман молчал.

– Я не понимаю, ты боишься? – наконец спросил он. – Его? Меня?

Дима долго молчал:

– Мне стыдно просто. И мерзко, – тихо ответил он, – я никому не рассказывал, а Женька просто не стал меня слушать…

Роман сел рядом и снова наполнил его бокал:

– Давай выкладывай, – твердо сказал он.

Дима сделал еще несколько глотков.

– Это в Сочи случилось, – наконец пробормотал он. – За три дня до отъезда. В тот день, когда я пришел домой никакой…

Роман кивнул. Он хорошо помнил тот день.

– Накануне я услышал, как Адольф разговаривает с кем-то по телефону, он обещал рассказать что-то важное и мне стало ужасно интересно. Я запомнил адрес и в назначенное время пришел туда, ко входу. Потом я подумал, что Адольф поймет, что я тут не случайно, что я подслушал его разговор, поэтому я не придумал ничего лучше, как зайти внутрь и сесть в кафе за самый дальний столик. Я подумал, что он с кем-то встретится в фойе и я незаметно посмотрю и уйду…

– В детектива решил поиграть, – угрюмо проронил Роман.

Дима судорожно сглотнул и кивнул.

– И действительно, когда Адольф вошел, его ждал какой-то тип наркоманской наружности… Но они не стали подниматься в номер, а решили посидеть в кафе… Я плохо соображал, что делаю, я залез под стол…

– А они сели именно за этот стол, – продолжил Роман. – Они тебя видели?

Дима отрицательно покачал головой.

– Сначала нет. Стол был в самом углу, они решили поговорить с глазу на глаз….

Дима осекся и долго молчал.

– Я слышал весь их разговор, – наконец нехотя продолжил он. – А потом они увидели меня. У этого его друга упала зажигалка, он вытащил меня из-под стола, начал трясти за плечи. Подумал, что я официант. А Адольф улыбался и мне… мне было так страшно, что я не понимал, где я нахожусь. Потом они затащили меня в номер. Я вырывался, кажется, но от страха я просто отупел и почти не сопротивлялся. Они связали мне руки скотчем за спиной…– Дима замолчал и долго смотрел на свои руки, пытаясь унять дрожь… Роман ободряюще похлопал его по плечу.

– Потом они начали задавать мне вопросы, – продолжил Дима тусклым голосом. – Я не понимал, о чем они говорят, я и сейчас не могу вспомнить, что они спрашивали. В памяти все стерлось. Тогда они повалили меня на диван, этот друг держал меня, чтобы я не бился, а Адольф закрывал мне лицо подушкой. Когда я почти терял сознание, они лупили меня по щекам и смеялись. Потом Адольф сказал, что я слышал лишнего и меня нужно убить. Они что-то вкололи мне в вену, я помню обжигающее ощущение тепла по всему телу, потом темнота… Когда я пришел в себя, они меня отпустили, вот и все…