Анастасия Столярова - Градации черного. Книга 2

– Со мной все в порядке, – через силу улыбнулся он, Женя видел, как стучат от озноба его зубы, – просто я выпил лишнего, не стал садиться за руль и решил прогуляться пешком, сегодня, как и всегда, просто отличная погода, сыро, ветрено и холодно, льет дождь, завывает ветер. Представляешь, пока я шел, я не встретил на улицах ни одного человека, я был совсем один и шел куда-то сам не зная куда…

Ах, наверно таким бездомным

Не блуждал ни один человек

В эту ночь по улицам темным,

Как по руслам высохших рек…

Он негромко проговорил он, рассмеялся и умолк, лукаво поглядывая на Женю, с его мокрых спутанных прядей на лоб стекали капельки воды, Женя бережно вытер его полотенцем и крепко сжал его руку:

– Почему же ты не вызвал такси или не позвонил мне, я бы забрал тебя, – воскликнул он, – с тобой же могло случиться что-то плохое, на тебя могли напасть, ты мог попасть под машину…

И он умолк, лишь в его глазах на мгновение застыл ужас, вызванный пониманием смысла этих слов, Адольф негромко рассмеялся, и Женя вновь помог сделать ему глоток горячего чая.

– А ты думаешь, что мы достаточно близки, чтобы я мог просить тебя в любое время забрать меня пьяного из какой-нибудь грязной лужи? – негромко рассмеялся он и Женя кивнул:

– Да, ты можешь звонить мне в любое время, и я всегда приду тебе на помощь… – глухо сказал он и Адольф снова рассмеялся:

– Я понял, Жень, – улыбнулся он одними губами и задумался, – мне так приятно слышать эти слова, приятно осознавать, что о тебе кто-то беспокоится, думает, ждет… Но я не стану тебе звонить и просить помочь мне, ведь это будет означать, что я впущу тебя в свою душу, доверюсь тебе, буду зависим от тебя. Я привык решать свои проблемы сам. Не беспокойся, я не стану больше так напиваться, это некрасиво. В ближайшие два-три дня я буду чувствовать себя разбитым, это плохо… Мне очень холодно… – совсем тихо пробормотал он и Женя принес ему еще один плед и осторожно укрыл его им, Адольф блаженно откинулся на спинку дивана.

– Наверно, нужно вызвать доктора, у тебя жар – неуверенно проговорил Женя, потрогав ладонью горячий лоб Адольфа, – и завтра тебе не стоит идти на работу, а нужно лежать в постели…

Адольф улыбался чему-то своему:

– Мне будет скучно в моей большой, но одинокой постели, – с усмешкой проговорил он и махнул рукой, – не обращай внимания, иногда меня накрывает. Я же не слишком перегнул палку с твоей невестой, Женя? Мне показалось, что она сегодня была чем-то расстроена…

Женя печально посмотрел вниз:

– У нас что-то происходит, но я не могу понять, что… – тихо проговорил он.

Адольф понимающе кивнул и вновь откинулся на диван, пристально наблюдая за Женей из-под полуопущенных ресниц:

– Зачем я пришел сюда, Жень? – спросил он с привычной легкой улыбкой, но его глаза были печальны, Женя пожал плечами:

– Наверно, соскучился… – в шутку проговорил он и осекся на полуслове, Адольф это заметил и рассмеялся:

– Верно, проницательный малыш, – после долгой паузы ответил он, – я часто скучаю по тебе, и хочу быть к тебе ближе. Мне так нравится с тобой общаться, просто находиться рядом. От тебя исходит такое тепло, что людей к тебе тянет, как к огню. Но это не обжигающий огонь, нет, это как теплый огонь домашнего очага… Да, я и все твои многочисленные друзья и подружки стали жертвами твоего обаяния. Даже она. Хотя ты ей не нужен, Жень. Ей нужны только деньги…

Женя молчал, Адольф видел, как нахмурилось его лицо, как печально опустились уголки его губ, и он продолжил:

– Не бери в голову, Жень. Считай, что я говорю это из зависти. Я же знаю, что ты не видишь плохого в тех, кого ты любишь. Знаешь, иногда мне становится так страшно, что я тебя потеряю. Поэтому я и ничего не говорю тебе про нее…

Он молчал, на его красивых пухлых губах играла улыбка:

– Жень, я давно хотел попросить тебя об одной вещи, обещай, что выполнишь… – он умолк и лукаво посматривал на Женю из-под свисающей на глаза челки: – когда ты надумаешь бросить меня, не исчезай, не сказав ни слова, хорошо? Не лги мне, что вернешься. Я хочу, чтобы ты сказал мне это прямо глядя в глаза…

Женя хотел возразить, но потом умолк и молча кивнул. Женя хотел что-то спросить, но замолчал, Адольф подбодрил его взглядом:

– Поэтому ты избегаешь меня? Игнорируешь? Предпочитаешь не замечать? Мне это так больно… – с трудом выговорил он.

Адольф громко рассмеялся, он смеялся и не мог остановиться, наконец, он успокоился и вытер выступившие на глаза слезы тыльной стороной ладони. Его глаза блестели озорством:

– А давай поиграем, Жень, – предложил он, – сегодня я очень пьян, и я готов честно ответить тебе на любые вопросы, спрашивай…

Женя внимательно посмотрел на него и отрицательно покачал головой:

– Почему? – коротко поинтересовался Адольф.

Женя помедлил, но потом все же ответил:

– Однажды твой друг Вадим сказал, что ты боишься открыть душу, чтобы никто не использовал это против тебя, – тихо проговорил он, – если тебе так будет спокойнее и легче, я не хочу ничего знать…

Адольф на мгновение задумался, но кивнул показывая, что принимает его ответ. Его глаза горели озорным весельем:

– Я все-таки скажу тебе одну свою тайну, Жень, – рассмеялся он, – это, конечно, глупость, но мне от этого легче. Я придумал себе, что ты – это он, он снова вернулся ко мне, у вас похожи глаза, черты лица, характер… Ты можешь посидеть со мной, пока я не засну? Он часто делал так…

Женя кивнул, отвел Адольфа за руку в спальню, помог ему раздеться и укутал. Он сидел в кресле рядом с его постелью и держал его руку в своей руке:

– Спи, я буду рядом, всегда буду с тобой рядом… – негромко произнес он.

Адольф смотрел на него долгим взглядом, и Женя не мог понять его смысла, он робко опустил глаза вниз, не зная, что ему говорить или делать.

– Ты знаешь, где живет любовь, Жень, если она вообще существует? – наконец произнес Адольф после долгого молчания. – Любовь живет на кончиках пальцев…

Адольф вскоре заснул, и Женя долго смотрел на его лицо, размышляя над его словами и не выпуская его руки из своей ладони. Вскоре его тоже сморил сон, и он уснул прямо на кресле рядом с его постелью.

Уже наступало утро, за окном забрезжил несмелый золотой рассвет. Небо совсем очистилось после вчерашнего дождя и все еще дышало ночной прохладой, робкий рассвет спустился в комнату с небес, оставив на сверкающем золоте потолка бледно-розовые и золотые пятна. Женя проснулся рано утром, все тело затекло от неудобного положения, он осторожно встал и размял затекшие мышцы. Когда он снова вошел в комнату, где спал Адольф, Женя нерешительно остановился на пороге, ему почему-то стало ужасно жаль будить его. Он просто стоял и долго смотрел на него, он был так близко и в тоже время бесконечно далеко, Женя с грустью подумал, что теперь они стали совершенно чужие друг другу, из их общения почему-то ушли близость и душевное тепло, и Женя не мог понять причины. Он еще раз внимательно посмотрел на Адольфа, его лицо было сосредоточено и спокойно, пухлые губы крепко сомкнуты, на высоком лбу, казалось, отпечаталась сладкая нега сна и свежесть короткой ночи. Женя уже в который раз подумал, что Адольф сказочно красив какой-то утонченной дерзкой красотой. Они были похожи, но все-таки сравнивая себя с ним, Женя всегда делал сравнение в его пользу, Адольф казался ему красивее, изысканнее, на его лице лежала печать тонкого аристократизма, высокий лоб был наполовину скрыт золотыми прядями. Он негромко позвал Адольфа по имени и тот сразу открыл глаза, словно не спал. Он медленно обвел комнату глазами и остановил взгляд на Жене: