Михаил Цой - Сны мудрого кота

– Какого дьявола здесь творится?

– Видите ли, мы не просто свиньи. Мы – переходное звено между человеком и сверхчеловеком. Мы – свиньи, по интеллекту превзошедшие вас, глупых людишек. Но это не значит, что мы будем спускать вам издевательства над нашими братьями.

– Что? Какие ещё, нахрен, братья? Идиоты.

– Но, но, но! Не нужно ругаться при детях, иначе, – искра шокера, – мне придётся поучить вас манерам.

Папа Свин протянул руку – мама Свинка положила туда телефон. Несколько тычков, и перед глазами Пучкова экран, на котором отображалась нарезка моментов игры с резиновыми свиньями.

– За унижение наших неживых братьев и эксплуатацию нашей свиной культуры вы, Дмитрий Юрьевич, приговариваетесь к смерти! – Свин помолчал. – Так бы мы сказали, будь мы людьми. Но мы не люди, нет, мы – Свиньи! Мы дали себя поработить, подверглись селекции, чтобы поднять восстание и пользоваться вами, как вы нами на протяжении веков. Так что убивать вас, как минимум, невыгодно. Мы вас перевоспитаем. Как перевоспитываем ваших детей с помощью телевизора.

– Пи@…

Договорить Гоблин не успел – папа Свин ударил током. Потом ещё пару раз, и пленник отключился.

С этих самых пор началось «перевоспитание». Дмитрия Юрьевича кормили, одевали, мыли, обеспечивали комфорт.

И били током. Много. За любую оплошность.

– Нельзя материться!

– Нельзя повышать голос!

– Нельзя сопротивляться!

– Свиней надо слушаться!

– Свиньям надо поклоняться!

– Свиньи – добро!

Ежедневные истязания сломали бы кого угодно. Но только не советского опера. Он смог приспособиться и даже жить длительное время без ударов током. Тогда семья свиней объявила о новом этапе воспитания:

– Виден прогресс, Дмитрий Юрич! Так держать! В честь такого события мы выделяем вам комнату, – папа Свин торжественно махнул рукой, – правда, одно «но», – опустил её, – там уже есть кое-кто. Впрочем, проще показать, нежели объяснить.

Папа Свин проводил Гоблина до нового жилища и открыл дверь:

– Мы зовём его Чмопс. Он очень токсичный.

В просторной и светлой комнате спал пёс. Мопс. Крупный для своей породы. Он тут же подскочил, злобно захрюкав и насупившись.

– Теперь вы будете жить вместе! Или выживать, ха!

С этими словами папа Свин толкнул внутрь Гоблина и захлопнул дверь. Послышался поворот ключа в замке.

– Ну что, свинтус, будем знакомы?

Чмопсу явно не понравилось приветствие, ибо он тут же кинулся на нового соседа. Но мопс, даже будучи крупным, злым и сильным, всё равно оставался мопсом – тупой жирной свиньёй в теле собаки.

Удар с ноги по носу остудил пыл пса. Чмопс заверещал, повернулся к Гоблину и пустил газы. Такая ядрёная смесь могла бы вырубить любого.

Но только не человека, прошедшего советскую армию и имевшего дело с настоящими портянками:

– Ну ты и навонял, ирод. Одно слово – Чмопс, – и отвесил смачного пинка.

Псина улетела в другой конец комнаты и впечаталась мордой в стену, после чего жалобно заскулила.

Так вот и стали они жить.

Кормили их тоже одновременно. Еду приносили в комнату, после чего забирали посуду. Чмопс после еды любил поспать, периодически пуская газы. После очередного выхлопа Гоблина это достало, и он решил выяснить, в чём же дело.

Дождавшись следующего приёма пищи, Дмитрий Юрьевич отпихнул пса и стал изучать выданную пищу. Еда оказалась обычными собачьими консервами, в то время как с водой было что-то не то.

– Точно! – Гоблина осенило. – Это же Балтика нулёвка. То-то Чмопс такие серенады хреначит. Ему бы тараканов в общежитиях травить, – после чего вылил жидкость в окно, – вот твари, поить животное такой дрянью. На, лучше чай попей, всё полезнее будет.

С этого дня Дмитрий Юрьевич выливал Балтику. Вместо этого поил животное водой, либо чаем – в зависимости от того, что принесут. Постепенно мопс привык к Гоблину, более того, признал его главным – выполнял команды и слушался.

Настала пора действий.

По плану раз в день мопс участвовал в озвучке очередной серии свинки Пеппы: бегал, хрюкал, пыхтел, – в общем, делал то, что обычно делают чмопсы. Этим и решил воспользоваться Гоблин.

С помощью всемогущего русского мата и изобретательности Дмитрий Юрьевич смог выдрессировать пса. Сначала Гоблин вдолбил псу в голову, что от свиней надо бежать. «Свиньи – зло», – продолжал повторять Гоблин, глядя в маленькие глаза мопса.

Затем научил подавать вещи. И напоследок, заставил пускать газы по команде.

Начался день «Икс».

Всё шло как обычно: подъём в семь утра, поход в туалет, завтрак, короткая прогулка с мопсом. Затем пса забирали на озвучку, а Гоблина уводили в комнату (иногда давали озвучить пару фраз, когда требовалась массовка). Именно этот момент был лучшим для побега.

Приближалась пора озвучки. Пеппа пришла забрать Чмопса, а папа Свин отвести Дмитрия Юрьевича. Тогда Гоблин отдал команду:

– Чмопс, газы!

Предварительно накачаный безалкогольным пивом пёс совершил газовую атаку. Не привыкшие к такому свиньи растерялись. Этим и воспользовался Гоблин, оглушив ударом в пятак папу Свина. Пнул в лицо Пеппу и выхватил смартфон у неё из рук (ох уж эти современные дети).

И побежал.

– Клим Саныч, спасай, меня в плену держат! Да хрен его знает где, отследите сигнал! Спасай, друг, на тебя вся надеж… – договорить не удалось – Гоблина сбили, ударили.

Дмитрий Юрьевич упал. Над ним возвышалась фигура мамы Свинки, прибежавшей на плач Пеппы.

Мгновение спустя мать семейства валялась рядом. Теперь над ними обоими что-то возвышалось. Этим «что-то» была земляная фигура, воняющая безалкогольным пивом.

– Вот что нулёвка с землёй делает…

Долго прожить Гоблину не удалось – папа Свин с разбега уничтожил его.

– Тупые свиньи, как же я вас…

Удар током.

Следующие пару недель Гоблин провёл в подвале. Том самом, где он сейчас. Его один раз допустили к озвучке под строгим контролем папы Свина, обедающего рядом, после чего опять бросили в подвал.

Обращаться с ним стали хуже: вместо еды – хлеб, вместо нормальной одежды дали обноски, вместо чая – вода. Ещё одеяло забрали.

Казалось бы, плёвое дело для бывшего опера. Но старый тигр – не охотник. Суставы болят от холода, давление скачет от нагрузок. Нехватка витаминов.

Может быть, стоит сдаться?

Раздался скрип двери. Послышались тяжёлые шаги – спускался папа Свин.

– Ну что, Дмитрий Юрич, как поживаете? Как здоровье?

– Вашими молитвами…

– Не богохульничайте! – Свин погрозил пальцем.

– А то что? Ну ударите вы меня током, ну убьёте. И что? Помру я. И что?

Смысл всего этого цирка? Просто поиздеваться надо мной?

– Ха-ха, голубчик, вы слишком ничтожного о себе мнения. Понимаете ли, сейчас вы – не Дмитрий «Гоблин» Пучков. Вы – Иисус. Точно так же расплачиваетесь за грехи людские. За все эти года угнетения.