Александр Быков - Демократия, не оправдавшая надежд

Архангельск остро нуждался в продовольствии. На рейде стоял британский пароход «Экберт» с запасами всевозможной снеди, и члены местного Совета требовали разрешения на разгрузку парохода.

Линдлей, которому доложили, что в городе задержаны несколько сотен английских подданных, потребовал немедленно выдать им разрешение на отъезд.

– Еще чего? – Решительно и даже грубо прервал его Павлин Виноградов. – Эти люди останутся здесь до тех пор, пока британские суда не покинут Мурманск.

– Вы хотите сказать, что они заложники? – Возмутился поверенный в делах. – Надеюсь, вам известно, что британские военно-морские силы охраняют север России от возможного вторжения немцев и действуют на основании разрешения товарища Троцкого.

– Я прекрасно знаю это, – пошел на попятную Виноградов, – но разрешение на выезд может быть дано только после того, как в наше распоряжение поступит груз с «Экберта». Это на какое-то время снимет проблему нехватки продовольствия.

– Не может быть и речи ни о каких подобных условиях, – ответил Линдлей. – Завтра я уезжаю в Москву и там буду докладывать о вашем самоуправстве на самом высоком уровне. Надеюсь, господин Чичерин [4] Чичерин Г. В., глава наркомата иностранных дел. или кто-то из его замов сумеют вам объяснить, что такое соблюдение международных договоров.

Виноградов замолчал.

На другой день Линдлей действительно уехал в сторону Вологды и Москвы. Вопрос с продовольствием так и остался не решенным.

Вскоре английские продукты попали в руки коммерсантов и появились на черном рынке. Виноградов, мечтавший об отправке очередной партии продовольствия в Петроград, был в ярости. Для него, человека идейного, население края с его тягой к торговле, в том числе с заграницей, всегда было чуждым элементом.

– Мелкобуржуазная сволота, – процедил он, – питерские рабочие голодают, а они спекулируют продовольствием.

Он видел себя здесь только в качестве лица, исполняющего решения Петроградского Совета. Опускаться до уровня решения местных проблем Павлин Федорович не желал.

В конце июля по городу пронесся слух: из Вологды прибыл дипломатический корпус стран Антанты. Дипломаты ожидали на левом берегу Двины, имея намерение остаться на несколько дней в Архангельске. Местная власть, исполнявшая директиву из Москвы, была категорически против. Совет настаивал, что дипломаты должны уехать, и чем быстрее, тем лучше.

Ходили упорные слухи, что в любой момент может случиться вооруженный переворот и начаться союзная интервенция. Полным ходом шла переброска в глубину территории важных грузов с причалов порта Бакарица. Дипломаты появились совершенно некстати.

Положение осложнялось и тем, что в городе практически отсутствовали первые лица. Кедров уехал для доклада и консультаций в Москву. Павлин Виноградов с отрядом красноармейцев отбыл на юг в Шенкурск, подавлять восстание крестьян, протестовавших против мобилизации. Большая часть военного руководства губернии, в том числе бывший царский генерал Самойло, зачем-то были отозваны в Вологду. В Архангельске не осталось никого, кто бы мог в случае опасности возглавить оборону города. Нет, конечно, такие люди были, адмирал Викорст, например, но, как показали последующие события, большинство бывших кадровых офицеров, формально служивших новой власти, сами оказались участниками заговора.

К великому разочарованию горожан уже на следующий день дипломаты со штатом посольств отправились на пароходах по Белому морю в сторону Кандалакши.

Власти, как могли, пытались сохранять уверенность в своих силах, но слухи о том, что со дня на день может возникнуть заговор против красных, упорно держали в напряжении советские учреждения.

Очевидное и давно ожидаемое событие случилось в ночь с 1 на 2 августа.

Группа офицеров во главе с капитаном второго ранга Георгием Ермолаевичем Чаплиным, полтора месяца жившим в Архангельске с британским паспортом на имя Томсона, подняла восстание и захватила власть в городе.

Спустя несколько часов в Белое море вошла эскадра союзников. Для большинства жителей Архангельска прибытие союзников стало настоящим праздником.

Казалось, весь город, желая увидеть это событие, вышел на набережную. Среди публики были девочка тринадцати лет по имени Женя Шольц и ее тетя Маргарита, выпускница гимназии, высокая артистичная девушка, которую за красоту в патриотических постановках всегда ангажировали на роль символа России. Девочки смеялись от радости и хлопали в ладоши.

Через много лет в эмиграции миссис Евгения Фрезер, в девичестве Шольц, опишет в мемуарах свои впечатления тех дней:

«Весь день на набережной толпились люди. Они стояли на пристани, сидели на камнях у воды и на парапете. С балкона нашего дома открывался прекрасный вид на реку, и мы с друзьями ждали появления первого корабля.

– Вижу мачту! – Закричал какой-то сорванец, забравшийся на телеграфный столб. Публика замерла, и вскоре вдали действительно показались корабли. Они медленно шли в кильватерном строю на фоне заката. Реяли флаги: русские, английские, французские, американские.

По набережной неслось: «Наши пришли! Ура!». Люди на кораблях тоже что-то кричали и махали руками. Старушка, стоявшая рядом, прослезилась и, перекрестившись, повторила: «Слава тебе, Господи!». Город ликовал несколько дней».

На кораблях союзников прибыл небольшой международный воинский контингент, всего несколько сотен штыков, ничтожно мало для защиты огромной территории, оставленной большевиками.

На площади маршировали французы, ветераны сражений на Западном фронте, которые прибыли в уверенности, что будут охранять склады с имуществом Антанты от возможного посягательства немцев и большевиков. После подписания сепаратного мирного договора в Бресте, никто в армиях стран Антанты не сомневался, большевики – союзники Германии, а, следовательно, враги Антанты – «Сердечного Согласия». Французы прислали сюда и два батальона колониальных войск.

Великобритания отправила на Север России наибольший воинский контингент. Кроме собственно английских отрядов в состав контингента входили королевские шотландские стрелки, щеголявшие по городу в галифе и юбках-килтах, канадская артиллерия, австралийская пехота.

Почти все британское офицеры имели боевой опыт, но они воевали в основном на юге. К особенностям военных действий на арктическом севере никто из них готов не был.

Впрочем, наступления и не планировалось. Союзники пришли в Архангельск, чтобы помочь лояльным Антанте силам сформировать русскую армию, которая сама решит исход этой войны.

В числе участников высадки были и американцы с крейсера «Олимпия», бравые морские волки. Основные силы, которые правительство Соединенных Штатов отправило в Северную Россию были еще в пути.