Ирина Эфт - Лента Мёбиуса

– Слушай, зая, давай с этими тварями что-то делать! – едва сдерживая гнев, сказал Андрей. Его тон не предполагал возражений.

Аня взяла отпуск и поехала с кошками к бабушке в маленький провинциальный городок. Нина Ивановна жила в своём доме, построенном руками покойного мужа. Участок был огорожен высоким дощатым забором. Напротив калитки, метрах в десяти от входа – собачья будка. Ещё во дворе имелся сарай, где раньше был курятник, и туалет, который почему-то называли «уборная». Всё остальное пространство занимали огород, малинник и сад.

Анюту этот замкнутый мирок устраивал. Люське и Фиске будет, где погулять и есть, кому присмотреть за ними. Да, наверняка, бабушке-пенсионерке с ними будет веселее.

Но Нина Ивановна кошкам не обрадовалась.

– Кормить согласна, чай, не объедят, а в доме им делать нечего. Ты не переживай, найдут они где приютиться.

Кошки никогда прежде не видели улицу. Фиска, оказавшись на воле, лишилась чувств. Люся превратности судьбы встретила мужественно. Ничто не могло её смутить или испугать.

Аня осталась на пару недель, чтобы побыть с кошками и посмотреть, как они приживутся в бабушкином имении. Внучка выторговала для питомцев разрешение квартировать на кухне или в терраске. Она гуляла с ними по двору, оберегая от цепной собаки, которой доходчиво объяснили, что кошки «свои» и обижать их нельзя. Скоро умная дворняжка смирилась с тем, что у неё под носом теперь постоянно шастают две мерзкие мяукающие твари.

Обет воздержания Лайма нарушила лишь однажды, о чём потом горько пожалела. Дело было так. Собака отвлеклась на общение с бабушкой и Анютой, а в миске меж тем благоухала аппетитная похлёбка. Фиска не преминула воспользоваться ситуацией. Лайма, заметив факт наглого грабежа, рванулась к кошке. Аня и Нина Ивановна оторопели, ожидая жестокой расправы. Но тут к собаке подлетела Люська. Заняв удобную боевую позицию, она нанесла хук справа. Дворняга развернулась в сторону обидчицы, и в эту же секунду получила удар по морде от Фиски. Как две футболистки, перепасовывая друг другу собаку, будто мяч, сёстры загнали несчастную в конуру, откуда та не рисковала высовываться ещё пару часов.

Внучка и бабушка посмеялись, решив, что такая дружная команда нигде не пропадёт. Судьба, однако, распорядилась иначе.

Ночи были тёплые, и Нина Ивановна решительно заявила: пусть кошки гуляют, уж очень они шумные и шустрые. Никакого порядка в доме нет.

Вечером бабушка выдворила сестёр за порог, а утром Фиска появилась с проломленной головой и в тот же день умерла. (Как выяснилось, она решила поохотиться на соседских цыплят, была поймана и понесла наказание).

Аня вырыла могилку на участке и похоронила питомицу. После гибели сестры Люся канула, как в воду. Хозяйка искала её, облазила каждый уголок и закоулок, но всё без толку.

Прошла неделя, кошка так и не появилась. Аня уехала домой. Она чувствовала себя предательницей, за порог шагнула с уже накатившимися слезами и сразу разревелась.

– Что случилось? – озабоченно спросил Андрей. Аня, всхлипывая и бесполезно пытаясь успокоиться, сбивчиво рассказала.

– Да слава богу! – выдохнул Андрей с облегчением. – Туда им и дорога!

Слёзы мгновенно высохли:

– Ах, так?! И тебе тогда тоже скатертью дорога. Чужие здесь не ходят.

Анюта живёт теперь с постоянным чувством вины. Часто, поглядывая на любимое кресло питомиц, спрашивает чуть ли не вслух: «Где же ты, Люся?» – и на душе скребутся чёрные-чёрные кошки.

Мерный стук колёс поезда не успокаивал, а только ещё больше бередил душу. Я пытался смотреть в окно, потом вскакивал с места и ходил по вагону туда-сюда. Хорошо, что до Москвы ехать всего три часа. Иначе меня кто-нибудь обязательно сдал бы в психушку.

Весь день я мотался по столице, а вечером завалился к другу детства с большим боезапасом пива.

– Шо? Выгнали? – ощерился Пашка и пропустил меня в дверь. Отшучиваться не было ни сил, ни желания.

На кухне приятель быстро организовал закуску, и пошло-поехало. Первый же стакан развязал мне язык. После второго я уже не мог остановиться. Говорил, говорил, говорил. Пашка молча слушал, иногда кивал или чесал затылок.

– Понимаешь, дружище, спасти меня могла только смерть. Героическая, настигнувшая во время свершения подвига во славу, во благо, во имя моей любимой заиньки. Я сам загнал себя в этот тёмный пыльный угол, забыв про её день рождения. В мозгу колотило: «Прости, прости, прости».

Ждать понимания и снисхождения от девушки с норовом бешеной львицы? Ну, не такой я наивный. В общем, способы жестоко наказать себя так и роились в моей голове. Я намеревался сделать следующее:

– утонуть во время погружения в Мариинскую впадину, доставая со дна морского бесценную жемчужину в подарок ко днюхе;

– сорваться в пропасть с вершины горы вместе с букетиком эдельвейсов;

– улететь в космос, чтобы найти райски уютную планетку, на которой мы счастливо и беззаботно, только вдвоём, да-да-да, как Адам и Ева, проведём целую вечность. Ха! Погибнуть на обратном пути из-за сверх перегрузок, потому что гнал космический корабль, превышая сверхсветовую скорость.

Когда паника и патетика улеглись, я, Пашуль, решил сдаться на волю судьбы. Прям чётко обозначил для себя: «Мы распишемся. И не абы когда, а непременно восьмого августа». Ты же слышал эту ерундистику, что, мол, «цифра из двух переплетённых колец – знак бесконечной любви». Хотелось вину красиво загладить.

Мне перед Кристиной неудобно было. Сколько можно тянуть кота за хвост? Мы с ней тринадцать месяцев вместе прожили. А знакомы-то и вообще, аж четыре года. Но рок я тебе скажу нас с самого начала отношений преследовал.

Как сейчас помню. Пришла она к нам в молодёжный театр на премьеру спектакля «Ромео и Джульетта», где я играл главную роль. Мне было шестнадцать лет, а ей четырнадцать. Видел бы ты, как эта девчонка на меня смотрела. Глаза большущие и прямо обжигают страстью. Потом оказалось, что Кристина ещё и звезда, солистка популярной вокальной группы. Кстати, в её репертуаре вскоре появилась песня «Валера». В мою честь, между прочим.

Родители нам такие скандалы закатывали… Всё по Шекспиру. Правда, обошлось без кровопролития. А после того, как она школу окончила, мы сняли квартиру. Оплачивал я, разумеется. Зарабатывать большие деньги не трудно, если на плечах голова, а не кочан капусты. Ну, ладно, вернёмся к нашим овцам. Надумал я сделать Кристине предложение. Та-да-да-дам. Звоню ей, назначаю свидание:

– Зай, встречаемся в восемь часов в ресторане. Целую, пока-пока.

Ну ты меня знаешь, Паш, я обставил всё по высшему разряду. Пришёл в заведение чуть раньше, при полном параде, с букетом алых роз. Договорился с официантом, что он вынесет цветы к моменту «икс». И вот под конец ужина при свечах я встал перед Крыской на колено… Ну и так далее. Колесо судьбы завертелось с невероятной скоростью. Дни так и мелькали.