Владимир Минеев - Тандем

– А, вы в каком звании?

– Ещё недавно был майором, а теперь капитан.

– Это почему?

– Разжаловали.

– За что? – не унималась она.

– Это к делу не относится.

– К делу всё относится, даже самая мелочь – настаивала она.

Он задумчиво погладил по щеке.

– Ну, если так, то ответим протокольно. Физическое оскорбление вышестоящего офицера.

– Вы ударили офицера?

– Да, я выбил публично майору четыре зуба. Впрочем, я не жалею об этом.

– Да, но, ты тоже был майором, не так ли?

– Верно, только по должности он старше меня.

– Значит, ты драчун.

– Да, но за справедливость.

Она недоверчиво показала головой, давая понять, что не очень этому верит.

– Надо же, борец за справедливость. Справедливость всегда восторжествует. А, тебя понизили в звании, значит, виновен ты. Значит, ударили ты его, и совсем не справедливо.

– А, знаете, Ольга Владимировна, что правда бывает разная?

– Хотелось бы знать, почему правда, разная.

– Если я расскажу, то эта, правда, с моей колокольни, а если он, то правда совсем другая.

– Тогда я хочу, услышать вашу правду – потребовала она.

– Ох, вы какие настырные Ольга Владимировна!

– Ну, ладно – смягчилась она, – интересно все-таки.

– Ну, если интересно, то это выглядело так. Собрались офицеры за одним столом, и как водится, ведут разговор о жизни, о женщинах, о военных походах. И вот, когда все уже в хорошем подпитии, один майор, начинает рассказывать про жену лейтенанта. Хочу отметить, что лейтенант сидит с нами. Сама понимаешь, какие гадости он говорил. Но! Но, главное, как это он говорил. Неизвестно, хотел майор показать свою неприкосновенность перед лейтенантом, или на папочку рассчитывал. Он у него в генералах ходит, только лейтенант не мог его ударить. Вот, я ему врезал по зубам. В итоге четыре выбитых зуба, трибунал, и меня разжаловали в капитаны. Разумеется, в трибунале истинную причину драки не сказали, сослались на потерю памяти, и пьяную драку.

– А, того майора тоже разжаловали?

– Он пострадавший. Да, на трибунале, его папа генерал настоял.

– А, когда ты выбил ему зубы, он дал сдачи?

– Куда там! Это тыловая «крыса».

– Я всё поняла, там, в больнице лежит жена лейтенанта. Вы встретили её, и поняли, что она продолжает вести разгульный образ жизни. Это значит, что дрались вы зря. Я понимаю, вам обидно, вы лишились звания, вот и ударили её ножом в живот.

Он снова театрально почесал затылок, и усмехнулся.

– Версия красивая, но снова мимо. Должен сказать, что жена лейтенанта, боевой офицер, в звании капитана. Она погибла в Южной Осетии. В тот день мы отмечали девять дней. Не думаю, чтоб майор не знал об этом, но о покойнике говорят хорошо, или ничего. Честно скажу, что наши пути с ней не пересекались, и ничего хорошего или плохого, я о ней сказать не могу. А, поливать грязью покойного, тоже не позволю. Ну, что, и эта версия твоя распалась. Что придумаешь ещё?

– Вот я думаю, что вы не зря мне рассказали, о первой любви. Прошло много лет, вы её встретили, и выяснили, что она вас не ждала. По принципу, если не мне, то пусть не достанется никому, вы решили её убить. Как вам такая версия?

– Должен заметить, что вы настойчиво хотите привязать меня к потерпевшей. В очередной раз, хочу огорчить вас Ольга Владимировна. Моя первая любовь, еврейка. Она давно вышла замуж, и живет в Израиле. Два года назад у неё было двое детей, и она была снова беременна. Вполне уверен, что она счастлива в браке, а то бы не стала рожать столько детей.

– Это даже хорошо, что вы создали себе алиби, но возможно ли их проверить?

– Легко.

– Ладно, поверим на слово. И, всё же мне хотелось узнать больше о пострадавшей. Имя, фамилия, адрес.

– Вы решили меня допрашивать в моей пижаме? Оригинально!

Только сейчас она осознала, что до сих пор находится в его пижаме. Вообще, как бы обнаженная, а ещё допрашивать собралась. Действительно оригинально.

– Хорошо, я сейчас оденусь. Скажите, что вы мне вчера подсунули, а главное, зачем?

– Подсунул, как вы изволили сказать, я вам бабушкино зелье. Сам я в этом не разбираюсь, она была специалистом в этой области. Моя бабушка, бывшая военврач. Ещё до войны, она училась на медсестру, а в шестнадцать лет попала на фронт. Начала она под Москвой, а закончила в Венгрии. Именно в Венгрии произошло событие, круто изменившую её жизнь. Шел бой, и она вытаскивала раненых. Когда вернулась с раненым, в лазарет попал снаряд, и весь медперсонал убило. Командир батальона назначил её старшей по лазарету. Делать было нечего, и нужно было становиться хирургом. Как потом выяснилось, это у неё хорошо получалось. Медикаментов не хватало, и она стала использовать рецепты своей бабушки, которая лечила на травах. Вот, один отвар, в виде конфет, я всегда ношу с собой. Когда покидают последние силы, я съедаю одну конфету и три, четыре часа, глубокий сон. Потом ощущаешь легкость во всём теле, и даже прилив сил.

–Что верно, то верно, сегодня утром я ощутила то же самое. Только вот зачем, вы мне это дали?

– При всей своей симпатии к вам Ольга Владимировна, хотел бы сказать, что вы лгунья. В дружеской беседе со мной, а именно в такой обстановке я хотел дать свидетельские показания, вы умышленно выдали фразу, после которой, можно понять, что девушка скончалась. За час, до вашего прихода, я звонил в больницу, и мне сказали, что пострадавшая дает показания следователю. Вот, тогда я подумал, что после этого следователь придёт ко мне. От дежурной я узнал, что следователь находится в палате с субботы. Конечно, я считал, что следователь, это мужчина, и честное слово, растерялся, увидев на пороге вас, Ольга Владимировна. Я сразу понял, какой уж тут допрос, если вы на ногах едва стоите. А, потом общение с вами, мне доставляет удовольствие.

Она поднялась и виновато опустила глаза. Нужно признать, что он абсолютно прав. Хотя, если он её не усыпил, то она сама бы уснула без всякого зелья.

– Могу, я позвонить своим родителям? Они волнуются, когда я не ночую дома.

– Да, да, это ещё одна твоя раковая ошибка. Позвонить нужно было ещё вчера.

– А, в чём собственно дело?

– Ты пошла на встречу с предполагаемым преступником, и не предупредила никого. Учти, что такая ошибка, может стоить тебе головы.

– Почему ты решил, что я никого не предупредила? – встала она в позу.

– Ну, это понятно. Если бы предупредила, то наряд милиции, ещё ночью бы явился.

А, ведь он опять оказался прав. Преступник хитрый, изворотливый, прямо страшно. Кажется, он слишком самоуверенный. Она подошла к телефону, и тут обратила на смятый диван. Нет, военные всегда аккуратные, а он грязнуля. Постель не убирает, посуду не моет, бельё не стирает.

– Колесников, вы слышите меня? – крикнула она в сторону кухни.