Надежда Терещенко - Салат от шефа. Сборник рассказов

Содержимое карманов ложится рядом с трупом. Бумажник, жвачка, диктофон и мобильник, из под чехла которого, выкатывается ультрамариновая таблетка.

– Это чьё? – указывая на таблетку, цедит Леша.

– Я думала расшевелить его в клубе, – голос Ляли уходит в шепот.

– Ляля! Мужику пятьдесят два! Какой, на хрен, клуб!

Я все ещё в шоке, взгляд приклеен к таблетке. Откуда-то издалека, доноситься ничего не понимающий голос Марго:

– А что это?

– Это, солнышко, – Лешенька не скупится на сарказм, вероятность того, что хозяин дома скопытился не от его коньяка, придаёт ему сил, – какая-то синтетическая наркота!

– Ты убила его, идиотка, – с явным облегчением выдыхает Марго. – У него же год назад инфаркт был.

– Я не знала-а-а…

Лицо Ляли не красиво морщиться. Слезы, приправленные тушью, текут по щекам. Вот теперь даже я вижу, что они настоящие. Она бросается к трупу и целует его руки.

Серёга со всхлипом блюёт рядом.

– Вот теперь можно звонить в полицию, – предлагаю я, но меня как будто не слышат.

Лешенька открывает бумажник, проверяет карманы и достает из бокового огрызок листа.

– Какой-то номер, – говорит он, демонстрируя бумажку.

Наверно, только я успел заметить, как часть денег исчезла в его кармане.

Марго схватила листок. Она вертела его и так и эдак, разве что на зуб не попробовала.

– Да позвони уже, не мучайся, – предлагаю я.

Но она уже оглядывается в поиске телефона.

Сергей хватает мобилку почившего и тянет руку к бумажке:

– Дай я.

Набрав номер, он демонстративно ставит телефон на громкую связь. Пару секунд все с жадностью считают гудки.

– Здравствуйте, Вениамин Маркович. Все уже готово, осталось только подписать, – вещает приятный женский голос.

Серёга тупит, Марго нетерпеливо машет рукой мол, давай говори что-нибудь:

– Все, как договаривались? – креативит Серёга.

– Да. Завещание переписано в пользу фонда защиты прав сексуальных меньшинств.

Я с удовольствием наблюдаю, как вытягиваются лица присутствующих. Улыбаюсь. Ну надо же, как одновременно и с выдумкой можно послать всех нахлебников…

– Сможете сегодня подписать?

– Вряд ли, – Сергей даёт отбой.

Марго с Лялей одинаково взвизгивают:

– Вот сука!

Лешенька в попытке отвлечь их включает диктофон, незаметно вытаскивая оставшиеся деньги из бумажника.

Запись хрипит, но разобрать голоса возможно. Через минуту нам становится известна мошенническая схема вывода государственных средств через сеть оффшоров. От указанной суммы, даже у меня сводит челюсть.

Офигеть, Серёга встрял!

– Вот сука! – он слишком поражен, и с размаху бьёт труп ногой в лицо.

Голова дёргается, челюсть съезжает в бок. Меня передергивает.

– Хватит! – Лешенька с помощью женщин оттаскивает его от тела. – От чего он сдох: от бухла, наркоты или мотор не выдержал уже не важно. Главное для полиции, что мотив его грохнуть был у всех.

Его взгляд медленно скользит по нам, я согласно киваю. Иногда я сам испытывал такую ненависть, что руки тянулись к стволу.

– Что же делать? – всхлипывает Ляля. – Я в тюрьму не хочу-у-у.

– Вызываем полицию? – подаёт голос Марго.

– Какая полиция! – Серёга сплевывает на пол. – И так наследии. Вроде и сам помер, а фиг докажешь. Так все, делай как я!

Он наклоняется.

Вокруг темнеет. По спине проходит сквозняком, я оборачиваюсь и вижу яркий свет. Последнее, что я чувствую, как мое тело поднимают за ногу и куда-то тащат.

– Сти-и-ив!

В ушах ещё звенит собственный крик.

–Тсс, это всего лишь сон, – родные руки крепко обнимают. Тело бьёт озноб, сухие рыдания сводят спазмом грудь. Она задыхается. – Сейчас, – на мгновение тепло уходит, слышится журчание воды в ванной. Он вкладывает в ладони стакан и помогает сделать первый глоток. Потом она уже справляется сама. Знакомый кисловатый вкус успокоительного и спасительное забытьё.

***

Внизу хлопнула дверь. Джеки открыла глаза. Косые лучи солнца с трудом пробивали тяжёлые шторы. На тумбочке вместе с телефоном и таблетками лежала записка. "На работе, буду поздно, люблю и безмерно скучаю". На часах уже почти десять, значит это Рокси. Её сиделка и сестра Стива. Им сейчас не по карману нанимать кого-то и не хочется, чтобы её видели в таком состоянии чужие люди. Да и она никого видеть не хочет. После нападения Джеки полгода не выходила на улицу. Что там, улица! Её мир сжался до размера комнаты.

– Дорогая, ты проснулась? – из коридора вкусно потянуло свежей выпечкой из почти забытой кофейни. Переживает. Наверно Стив ей рассказал о ночном приступе.

***

Дверь хлопнула. Джеки открыла глаза. Солнце остановилось прямо над их улицей, от открытого окна пахло раскалённым асфальтом. Часа два по полудню. Рокси пришла. Наверно ходила по делам, пока она спала. Джеки потянулась к телефону. Иконка соцсети мигнула тремя непрочитанными сообщениями. Джеки открыла ленту. Вот Стив на работе. Скучает по ней. Потом на обеде, очень хочет домой, увидеть её. И снова в офисе, любит и переживает. Пару месяцев назад Стив наконец-то получил новую должность. Пока она приносила лишь ненормированный рабочий день. Но Джеки знала: он справиться, ведь он так талантлив! Чувство стыда шевельнулось в груди. Стив столько работает, а дома она со своими кошмарами, сидит у него на шее, пачками ест таблетки и боится выходить из дома. Слеза скатилась с ресниц на футболку. Господи, ну почему она не может жить нормально? Она всхлипнула. Испугавшись, что Рокси услышит, вцепилась зубами в подушку и поливала её слезами, пока в бессилии не уснула.

***

Джеки разбудил хлопок двери. Рокси пришла или ушла? Да, какая разница.

Солнце уже спряталось за крыши домов. Наверно часов шесть или семь. Джеки взяла телефон. С заставки ей счастливо улыбались двое влюблённых. Теперь она так не умела. Чёрт, хватит уже!

Джеки открыла поисковик. Сонник. Итак, сны – это отражение происходящего наяву… пропускаем. Тревожные воспоминания из прошлого? Не то. Ага. Значение: препятствие в текущих делах. Бред. Джекии уже собралась уйти со страницы, но справа заметила иконку консультанта. Судя по всему? он был на сайте.