Наталья Медведская - Две стороны жемчужины

– Ещё холодно, куда ты лезешь, – возмутился Саша, оттягивая Арину от воды.

Начало мая выдалось солнечным, впрочем, для Анапы это не было исключением, солнце в этом благословенном городе баловало жителей и отдыхающих почти триста дней в году. Воздух прогрелся до двадцати восьми градусов, но вода не отличалась теплотой – всего восемнадцать. Глядя на серо-синие волны, накатывающие на берег и вылизывающие пенными языками бледно-жёлтый песок, он поёжился. Он не испытывал никакого желания попасть в холодные объятия моря и не очень понимал, какое удовольствие может испытывать Арина от такого плавания. Однако её лицо выражало нетерпение и досаду, он смирился и отпустил её руку.

– Простынешь, потом не жалуйся.

Арина закрутила косу на макушке, сооружение из волос для надёжности закрепила шпильками.

– Это я-то заболею, кто из нас двоих вечно с соплями ходит, – подколола она друга и с разбега бросилась в воду.

Тело на пару секунд обдало холодом, кожу стало покалывать, но потом появилось уже знакомое ощущение, будто море вливает в неё силы, наполняя каждую клеточку тела здоровьем и счастливым восторгом. Арина, позабыв о нежелании намочить волосы, нырнула и юркой рыбкой поплыла под водой. Море, ещё не замутнённое водорослями, поприветствовало её и приняло в свои прохладные объятия. Девочка вынырнула, помахала рукой другу, сидящему на берегу, перевернулась на спину, раскинув руки и ноги, закачалась на лёгких волнах морской звездой. Необъятная синь майского невыгоревшего неба куполом возвышалась над ней. Арина обожала так лежать на воде, появлялось ощущение, что парит в воздухе, все обиды и тревоги отступали, в душе воцарялся покой.

– Хватит уже. Выходи! Вон посинела вся, – крикнул Саша, ему надоело сидеть одному, он всегда слегка ревновал Арину к морю и её любви к воде. Находясь в этой солёной стихии, она забывала о нём, отчего-то становилась далёкой и загадочной, словно с морем у неё были свои непонятные ему отношения, в которые даже другу не полагалось доступа.

Ощутив, что замёрзла, Арина перевернулась на живот и поплыла к берегу. Выйдя из воды, она почувствовала: всё тело покрылось мурашками. Прохладный ветерок обнял её за плечи, толкнул в спину, коснулся тонких рук и ног. Саша смотрел, как она, продрогнув, бредёт к нему, чуть загребая носками ног песок, быстро вытащил из рюкзака махровое полотенце.

– Скорее снимай мокрое бельё, – скомандовал он. – Именно из-за долгого нахождения в мокрых вещах заболевают женщины. Им рекомендуется сразу же переодевать купальник.

Арина фыркнула.

– Ты уже разговариваешь как врач, как взрослый. Нет у меня купальника, только майка и трусы.

– А они что, не вещи? Чего ты майку напялила? В прошлом году лишь в трусах купалась.

Арина смутилась. Саша иногда бывал невыносимо прямолинейным. В восемь лет, решив, что он станет, как и его отец хирургом, начал готовиться к этой важной миссии. Принялся за детскую энциклопедию о строении человеческого тела, затем за два года проштудировал все школьные учебники биологии, потом взялся за отцовские книги. Сейчас Саша самостоятельно пытался разобраться с первым курсом мединститута. Он мог без запинки назвать любую косточку в человеке, знал симптомы многих болезней. Знания этого десятилетнего мальчика были хаотичны, но весьма обширны.

– Напялила потому, что я уже не маленькая. Держи лучше полотенце и закрой глаза, – недовольным тоном произнесла Арина. Сняв майку и трусики, надела сухое бельё.

– На что там смотреть, – ухмыльнулся Саша. – К тому же, ты мой друг.

Уголок его губ дёрнулся, он вспомнил, что чуть не засмеялся, когда Арина, сбросив футболку и джинсы, осталась в тонкой девчачьей маечке и трусиках в горошек. Обычно она прикрывала лишь низ. По его мнению, стоило и дальше так делать, пока её тело не сильно отличалось от мальчишеского, розовые кружочки сосков походили на его собственные, и майка ей пока не требовалась. В прошлом году он вполне успешно считал позвонки и ребра на её худеньком теле, касаясь пальцем, называл, какие косточки расположены под мышцами и кожей. Арина служила живой натурой, ей он рассказывал всё интересное и новое, что удалось узнать. Она была благодарной слушательницей, с круглыми от ужаса глазами внимала повествованию о жутких паразитах, опухолях и вирусах, иногда живущих внутри человека. Отец Саши поощрял увлечение сына к медицине, мечтал, что тот пойдёт по его стопам. Медицинские случаи обсуждались в семье Фламер, как самые увлекательные и детективные истории, что, впрочем, так и было. Отец Саши относился к болезням своих пациентов, как к распутыванию загадок их тел, и радовался, когда удавалось полностью победить коварного врага. Этим он увлёк и сына. Тот от природы, обладая живым воображением, тоже собирался вступить в схватку с недугами и хворями. Незаметно для себя по мере изучения строения и функций тела, мальчик перенял у родителей чуть циничное отношение к жизни, отвергающее любое ханжество. Саша казался странным для десятилетнего мальчика, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Вот и сейчас в ожидании пока Арина переоденется, он заявил:

– Я думаю, что ты отстаёшь в физическом развитии от сверстниц. Надо у папы спросить, какие лекарства нужны тебе? В нашем возрасте уже проявляются первичные половые признаки. А у тебя их нет. Ты лишь подросла и всё. Вот посмотри, у меня уже появились.

Арина хоть и привыкла к неожиданным высказываниям Саши, всё же непроизвольно покраснела, когда он задрал руку и показал редкие светлые волосы под мышкой.

– А у тебя ничего нет.

Арина поняла, что он обратил внимание на её подмышки, когда она снимала майку и натягивала футболку. Она покраснела ещё сильнее, подумав, на что ещё он мог смотреть.

– Прекрати меня изучать – это неприятно и неловко.

Саша свернул полотенце, подал Арине. Та, упаковав в пакет мокрые вещи, отправила и пакет, и полотенце в рюкзак.

– Что тут неловкого? Процесс взросления самое естественное состояние человека. Значит, когда загружаешь организм топливом это нормально? Когда выделяешь отходы, тоже нормально. А вот говорить о взрослении стыдно. Что за глупость! – возмутился Саша.

Арина хихикнула и запнулась.

– Загружать топливо в организм – это ты про еду? А выделять – про какашки?

– Фу, как не научно. Мы почти не отличаемся от машин. Им требуется топливо и масло, нам еда и жидкости, Саша коснулся сооружения на макушке Арины и совсем другим тоном произнёс: – Ты намочила косы, высуши их на солнце.

Арина улыбнулась: знала, ему нравится смотреть на её распущенные волосы. Год назад, ныряя, она нацепляла на голову водоросли, пришлось расплести косы. Пока они свисали мокрыми тёмными прядями, Саша спокойно помогал выбирать тёмно-зелёные нити водорослей, но когда волосы высохли и флагом затрепетали на ветру, восхитился.