Марина Цуркова - Запретная любовь

– Да успокойся ты! – с пылом успокаивала подругу Настя. – А может он во вторую смену завтракает. Расслабься. Пойдём сейчас на экскурсию… Смотри, какой остров. Аж дух захватывает! Мы ж не за этим сюда ехали. – Она кивнула головой в сторону проходившего мимо лысого мужчины.

– Да. Не за этим, – подтвердила Ангелина. – Но… ради этого.

– Ой, да брось ты, Гелька! Встретишь ты ещё своего принца на белом коне. Вон посмотри на меня. Я тебя старше, аж на два года! А не парюсь вовсе оттого, что не замужем. Кому нужны эти козлы? Ты ещё молодая, Гелька… – Она обняла подругу за плечи.

– Тридцатник уже. Какая уж там молодая… – горько усмехнулась Ангелина.

У пристани группу путешественников ждала экскурсовод. Молодая девушка лет двадцати. Оказалось, что летом на Валаам приезжают подработать студенты из разных городов России. Но в основном из Москвы и Петербурга. Есть возможность и отдохнуть, и немного заработать, как пояснила экскурсовод Лариса любопытному мужчине из группы.

Экскурсия по острову оказалась удивительно интересной, хоть и немного утомительной. Один скит сменял другой, церкви, соборы, часовни, центральная усадьба монастыря, старое кладбище… Широкая дорога то устремлялась вверх, то неожиданно спускалась вниз. А вокруг лес, лес, лес… А то, вдруг, обнаруживалось совершенно уединённое место с небольшим скитом и озером, вокруг которого простирался утопающий в цветах и различных травах, издающих пьянящий аромат, луг. И солнце палило нещадно…

Притомившиеся путешественники во главе с Ларисой присели на ряд скамеек, образующих полукруг, на высоком скалистом берегу. Открылся изумительный вид на небольшую уютную бухту.

– Лепота-то какая! – воскликнул какой-то мужчина из группы. Все заулыбались и согласились. Да, лепота.

Лариса предложила:

– Уважаемые путешественники, если кто устал, тот можете возвращаться к теплоходу. А у кого ещё есть силы… Хочу предложить прогуляться до монастырской фермы. Ну? – она окинула взглядом притомившихся путников. – Есть кто желающий?

Настя сидела с закрытыми глазами, сбросив босоножки и вытянув ноги.

– Чего, Насть, пойдём? – ткнула её в бок Ангелина.

– Не-е, Гель… Что-то меня совсем разморило. Сил нет никаких. Ноги гудят…

– А я схожу! – бодро сказала Ангелина. – Я пойду! – обратилась она к экскурсоводу.

Ещё несколько человек подняли руки. В общей сложности набралось человек десять.

Ферма находилась неподалёку от озера Сисяярви. Это название вызвало улыбку у многих. Лариса пояснила, что некоторые финские слова звучат для русского уха странновато и даже смешно. Но в названии этого озера нет ничего смешного, и по-русски оно звучит, как «Внутреннее озеро».

Когда они добрались до фермы, на небе появились похожие на куски ваты облака, которые наконец-то прикрыли собой жаркое солнце. Но всё равно очень хотелось пить.

– Попить бы… – сказал кто-то из группы.

– Сейчас, – отозвалась Лариса, – сейчас нас монахи напоят. У них тут и молоко есть и чай… Целебный.

Ангелина встала в очередь. На деревянном узком столе под навесом стояли пластмассовые стаканчики и бутыли с водой, в которой плавали разные листики и соломинки. Тут же были большие бидоны с молоком. Два монаха разливали чай и молоко в стаканчики и раздавали их всем страждущим.

Когда подошла очередь Ангелины, к ней обратился один из них:

– Ну, а вы, что пить будете, девушка? Молоко или чай? Попробуйте чай. Он у нас очень вкусный, и полезный. На травах.

Ангелина вздрогнула. Что-то в этом голосе ей показалось знакомым. А, может, показалось? Она подняла голову и посмотрела на говорившего. Перед ней стоял… Вадим.

Сомнений никаких не было. Это был он! Только сейчас на нём вместо футболки и бриджей было надето длинное чёрное одеяние, а на голове – маленькая чёрная шапочка.

Она стояла и не в силах была произнести ни слова. Вадим улыбнулся и протянул ей стаканчик с чаем:

– Ну, что же вы, девушка? Берите.

Ангелина подняла руку и опять замерла.

– Вадим?..– чуть слышно, удивлённо спросила она.

– Да. Вадим, – подтвердил, всё так же по-доброму улыбаясь, монах.

– А вы… Вы… меня не помните? – Она очнулась от оцепенения и забрала стаканчик, во все глаза, неотрывно, глядя на своего случайного знакомого с теплохода, представшего вдруг перед ней в столь неожиданном виде.

– Отчего ж не помню? Помню. Вы – Ангелина.

– Как же так? Почему? – растерянно спросила она.

– Павел, – обратился Вадим к сотоварищу, – я отлучусь ненадолго. А ты тут другую группу встреть. Без меня.

– Хорошо, отец Вадим. Идите, – сказал второй монах. – Я сам управлюсь тут.

– Отец?.. – прошептала, как обухом по голове стукнутая, Ангелина.

– Ангелина… Ну что это такое с вами? – Вадим подошёл к ней и, как тогда, вечером на теплоходе, слегка коснулся её локтя. – Давайте, пройдемся.

Некоторое время шли молча. Вадим заметил у озера скамейки и предложил присесть. Ангелина, теребя в руках лёгкий шёлковый платок, который она машинально стащила с головы, повиновалась и села на край. Вадим сел рядом. Она опустила глаза и тихо спросила:

– Как же так? Вы… такой молодой. Современный. И вдруг здесь…

– Но… Вы ведь тоже здесь, – спокойно сказал Вадим.

– Ну… Я просто экскурсантка. А вы… – боясь даже взглянуть в его сторону, проговорила она.

– Да. Я здесь живу. И это мой дом. Понимаете, – он чуть помолчал, – у каждого человека свой путь. Вы вот, я думаю, сюда тоже не просто так приехали. Не только на теплоходе поплясать и поразвлекаться. Вас, Ангелина, тоже что-то другое сюда привело. Или… я не прав? – Он внимательно посмотрел на оробевшую девушку.

– Да. Вы правы. Другое… – всё так же, не глядя на Вадима, ответила она. Потом добавила: – Мне так стыдно. Стыдно…

– Отчего же? – улыбнулся Вадим.

– Там на теплоходе… Я так себя вела… Простите, Вадим. Отец… – Она смутилась, так как совершенно не знала, как теперь к нему обращаться.

Вадим опять улыбнулся и слегка коснулся её руки.

– Ангелина, обращайтесь ко мне просто. Как на теплоходе. Вадим.

Ангелина закрыла лицо руками и вдруг заплакала.

– Ангелина… Ну, не нужно. Успокойтесь, – Вадим мягко погладил её, как маленькую девочку, по голове. – Что же это с вами?

– Не знаю, – отрывая руки от лица, сказала она. – Просто мне так плохо. Так плохо, Вадим…

И её прорвало. Прорвало, как плотину, долго сдерживающую огромный натиск большой воды. Она начала рассказывать Вадиму обо всех своих бедах, обо всех переживаниях. И, что в детстве часто болела, и, что отец бросил их с мамой, когда ей было пять лет. Она думала, что он ушёл оттого, что она болела часто, а оказалось, что у него была другая семья и сын там уже рос… И как в школе её дразнили кнопкой из-за невысокого роста, она тоже вспомнила. При этом она грустно улыбнулась и сказала: – К десятому классу подросла, а прозвище так и осталось. Кнопка…