Елизавета Кэннэт - Как мне дальше жить?

Он сделал это. Ну и что, что я была пьяна, я особо и не сопротивлялась. Во мне не было сил сопротивляться ему. Я что-то пробормотала шёпотом, но его это не остановило. Я попросила отпустить меня, но он не послушал. Он смеялся и раздевал меня. Он целовал, я отворачивалась, он зажал мой подбородок и целовал. Я вырывалась от него, но он схватил мои руки. Я больше ничего не чувствовала. Мне было очень страшно, впервые я почувствовала свою беспомощность, и я ничего не смогла сделать. Он сильнее меня. Как лев схватил овечку, пронзая своими клыками её горло, и она издаёт последние вдохи. Так и я в его руках безнадёжна мертва. Мне больно, и только слёзы вытекают из глаз. Он зажал своей рукой мне рот и продолжал насиловать. Я думала: а почему я? Почему сейчас? Чем я это заслужила? В голове собрались как будто тысячи мыслей: первая любовь, первый поцелуй… А это был первый секс. И он был насильственным. Нет, не секс, а насилие! Это не было с любимым человеком, я этого не хотела, но теперь не изменить. Мне придётся с этим жить. В этот момент я думала: а почему это произошло со мной. И я была эгоисткой. В мире каждая четвертая женщина до двадцати пяти лет сталкивалась с насилием. Я не первая и не последняя, мне так хотелось прекратить это, в тот момент я возненавидела всех мужчин, и мне так хотелось умереть. Он остановился, оделся и спросил, понравилось ли мне. Я лежала обнажённая, со слезами на глазах, с потёкшей тушью на ресницах, потрёпанными волосами, смотря на потолок. А он ехидно улыбнулся и ушёл. Мне пришлось быстро прийти в себя, одеться и выбежать из этой комнаты. Когда я вышла из комнаты, за мной побежали две подруги, с которыми я пришла на эту вечеринку, Катя и Мила.

Мила:

– Эй, Алиса, ну и куда ты пропала? Я тебя по всему дому ищу, звоню, не отвечаешь, ты где вообще была?

Мне так не хотелось ничего говорить. Хотелось укутаться в одеяло и плакать, заснуть и забыть всё, как страшный сон. Но нужно было говорить, нужно было хоть что-то выдавить из себя. Я дрожащим голосом ответила:

– Знаешь, мне стало так плохо, я выходила на улицу, а затем побежала в туалет, меня несколько раз вырвало, и я иду домой.

Катя:

– О, милая, давай мы тебя проводим?

Катя такая добрая, отзывчивая и спокойная, как я. Она из нас троих самая уравновешенная. Я очень ценю её как подругу, и я ей всегда рассказываю свои тайны. Но сейчас мне пришлось им соврать, наверное, впервые за столько времени. Я ненавижу ложь, по мне лучше уж горькая правда, насколько больной бы она ни была, но это правда, принимать или не принимать – это дело каждого, но каждый должен её услышать. Но я не смогла, я соврала. Мне просто стыдно. Я понимаю, что не мне должно быть стыдно, а насильнику, но почему-то во мне именно так. Я смотрю на них и пытаюсь не заплакать. Как же я хочу исчезнуть отсюда, убежать, уехать, улететь, только чтобы не находиться здесь. Я хочу всё забыть, эти пятнадцать минут с ним мне показались вечностью. Раньше я думала, что так быстро летит время, но в тот момент мне казалось, что оно просто остановилось на неопределённый срок.

Я:

– Спасибо вам, девчонки, но я дойду сама, мне сейчас намного лучше, я просто хочу спать, а вы тут оставайтесь, не беспокойтесь, я хорошо себя чувствую.

Катя:

– Хорошо, солнышко, только позвони или напиши, как будешь дома, ключи есть?

Я:

– Да, у меня в сумке лежат.

Я развернулась и пошла, мне вслед закричала Мила:

– Не забудь позвонить, чтобы мы знали, что ты дома, а не валяешься посреди улицы пьяная! – и усмехнулась.

Я обернулась и тоже улыбнулась им, мне стало немного смешно, наверное, на секунду я забыла, что произошло, но сразу вспомнила, и улыбка пропала. Я направилась к выходу, громко играла музыка, она немного заглушала мысли в голове. И вот я почти у цели… И проходит он. Я поняла, что в тот момент я особо и не разглядела его лица, но сейчас я увидела все его черты. Мы смотрели друг на друга секунд семь, и я запомнила его всего. Он был высокий, наверное, под метр восемьдесят, блондин, густые и немного взъерошенные волосы, на нём была белая футболка и тёмные потёртые джинсы, у него татуировка на левом плече, но из-за слёз я не увидела, какой рисунок. Светлые глаза и ухмылистая улыбка, как будто у него нет другого выражения лица. Он как будто сканировал меня, а затем ушёл. У него были широкие плечи и сильные руки, конечно, разве смогла бы я сбежать от него. Я, не оборачиваясь, выбежала из дома и побежала прочь. Все эмоции, вся боль, все слёзы, которые я сдерживала внутри, всё выплеснулось в одно мгновенье. Я бежала куда-то вперёд по ночной улице. Слёзы летели по ветру, и боль проходила, свежий воздух наполнял мои лёгкие, и я наконец-то дышала полной грудью. В этот момент я думала, что если бы я не пошла на эту вечеринку. Этого не произошло бы со мной. Я давно бы уже спала и видела какой-нибудь сон. А сейчас я несусь с болью в сердце куда-то вперёд, чтобы только как можно дальше от этого дома. Как можно дальше от этих людей. Сердце так быстро бьётся, я уже задыхаюсь, надо бы остановиться, но ноги не хотят, они несут меня вперёд, я и сама не знала куда.

Я настолько устала бежать, уже выдохлась и без сил остановилась возле какой-то остановки и села, чтобы дух перевести. Хорошо, что я всегда ношу с собой бутылочку с водой, сейчас она была мне необходима как воздух. Я жадно глотала воду, чтобы утолить жажду. Я сидела и обдумывала всё происходящее, вдыхая жадно воздух. Я закрыла глаза, опрокинула голову назад, открыла глаза, надеясь увидеть небо, но увидела лишь крышу остановки. Вдруг резко похолодало и начался дождь. Я была в летней майке и чёрных джинсах, пара браслетов на руке, а было три. Один где-то обронила. И грязные, уже серые кеды от пыли, но изначально белые, но я так бежала, что пыль поднималась столбом и оседала на моей обуви. Я быстро достала телефон и вызвала такси. От холода побежали мурашки по телу. Я только достала сигарету и искала зажигалку, как подъехало моё такси, на удивление, быстро, я взяла рюкзак и села на заднее сидение. Я поздоровалась с таксистом, и мы поехали по направлению к дому. У него играла спокойная грустная песня, но я не поняла ни слова, она, кажется, была на немецком, хотя немецкий язык мне казался грубым и под него отлично получаются песни в жанре рока или метала, но тут, наверное, было исключение, я бы слушала эту песню вплоть до своего дома, но она быстро прошла, и заиграла другая. Мы доехали до дома, я расплатилась, мы попрощались. Я вышла из такси, и дождь к тому времени закончился. Как будто его и вовсе не было, всё сухое и только дует прохладный ветерок. Я села на лавочку возле дома и хотела закурить, уже достала сигарету, зажигалку, как зазвонил телефон. Мне снова помешали закурить, как будто специально Вселенная не даёт мне вдохнуть никотин. Я достала телефон, ну конечно, это была Катя, даже не сомневалась. Мне так не хотелось говорить, хотелось сидеть в тишине, курить и плакать, но пришлось: