Кристина Попова - Да придёт рассвет! Книга 2. Ответы

Я приподнялась со своего места, оставив на тарелке большую часть своего завтрака:

– Спасибо! Знаете, очень хочется обсудить с вами всё случившееся…, но не сейчас. Мне нужно проветрить мысли и кое-кого навестить…

Тут же быстрыми шагами я направилась к двери. На тумбочке, я заметила круглую деревянную чашку с ключами, и осознала, что мне ведь как-то нужно добраться до дома.

«Блин, мы же не в Гае, а поездка на автобусе – не вариант!»

Не раздумывая, я взяла одну из связок, и подняла над головой:

– Джейкоб, это же твои?

– Тебе не стоит сейчас прогуливаться в одиночестве, – постарался он меня отговорить, – и тем более самой управлять транспортным средством.

– Я воспользуюсь твоей старушкой, окей? – риторически спросила я, и распахнула дверь.

Притормозив в дверном проёме, я силилась сказать что-либо ещё, но у меня не вышло. Мне вдруг, резко захотелось на свежий воздух, захотелось прочистить лёгкие, рвануть со всех ног и не останавливаться. И я бегом спустилась вниз по крыльцу. В нос ударил аромат зелени, яблони, солнца.

«Как же долго я спала!»

– Крис…, – Джейкоб сдвинулся с места, желая меня остановить.

– Оставь её. – притормозил его Евгений вытянув руку вперёд. – Пусть развеется, ей это нужно! А за свою старушку не переживай, ей уже ничего не страшно.

– Да иди ты…

Добравшись до дома, я минут пять стояла снаружи, около ворот. В моей руке был крепко сжат ключ, который я уже вставила наполовину в замок, но не решалась повернуть. Было страшно. Было страшно возвращаться в пустой дом! Но ничего другого мне не оставалось. Повернув ключ, я открыла первую дверь.

Окинув быстрым взглядом двор, я мысленно поблагодарила своих друзей, которые подчистили наш внутренний дворик, убрав невинное животное с крыльца, и собрав все поломанные цветы. Открывая ворота, я больше всего боялась вновь увидеть все эти мерзости и окунуться в те неблагоприятные события. Но всё равно было жутковато, чувство тревоги было со мной постоянно, оно проникало под кожу становясь частью меня. Такое ощущение, словно я нахожусь на месте, где произошло убийство. (По факту, тут и так произошли убийства…)

Я приобняла себя за локти, стараясь унять дрожь, а затем с осторожностью прошла ко второй двери и вставила ключ. Дверь поддалась, и я медленно прошла во внутрь. Там царила тишина.

Я сразу поняла, что и тут мне не легче. Кажется, что в этом месте вечность никто не жил. Пусто и слишком тихо. Слишком! Дом перестал быть живым. В нём не осталось ничего живого! Стены давили сильнее прежнего. Я прошла чуть дальше.

«Неужели это мой дом? Всё такое чужое…»

А комната родителей вызывала у меня лишь воспоминания и нервный срыв. Прошлое окутывало со всех сторон, что я просто не могла спокойно его принимать, захотелось кричать и снова бежать, бежать не останавливаясь.

Затем, я зашла в свою комнату. Там было всё по-прежнему, всё по своим местам, только безжизненное. Не было прежнего тепла, будто теперь на всё я смотрю чужими глазами.

Первым делом, мне нужно было переодеться, так как те вещи, которые были на мне, довольно сильно потрепались и были запачканы кровью.

«Я сделаю им огромное одолжение, если выброшу их! – швырнула я их на пол.»

Быстренько переодевшись и дав телефону, возможность немного подзарядиться, я постаралась поскорее покинуть то место, куда всегда рвалась и спешила. Удивительно, насколько сильно может измениться окружающая тебя обстановка, убери из неё всего лишь один элемент, в моём случае – одного человека! Для вселенной это мелочь, смех. Но как быть, если для меня этот человек и являлся самой вселенной, составляющей всего этого мира?

На данный момент, остался лишь один человек, к которому я могу сейчас обратиться и благо до него дорога близка.

– Ты меня заставила сильно поволноваться! – вскрикнула Альбина, открыв дверь. – Где ты пропадала? Я звонила, заходила к вам пару раз. Ты ведь в курсе для чего придумали сотовую связь, да? Вы что уезжали?..

Вопросы сыпались как из пулемёта, но это же была моя Альбина, а для неё это норма.

– Можно сказать и так. – переступила я порог, крепко обняв подругу. – Я соскучилась…

Она ответила радушным объятием и затем очень внимательно посмотрела мне в лицо.

– Ты в порядке? Какая-то бледненькая… Пойдем поднимемся в мою комнату, – подтолкнула она меня вперёд.

– Я не знаю… – наконец произнесла я, когда мы поднялись в комнату. – Ничего не знаю.

Я устроилась около окна. Страсть как захотелось рассмотреть улицу, которая виднелась вдали… Хотелось делать, что угодно, но только не вспоминать.

– Я точно не в порядке. – решила я заговорить. – Я не знаю, что мне делать и как жить дальше.

Альбина, подошла ближе и нежно приобняла меня за плечи, будто опасаясь, что я могу расколоться на множество осколков.

Моя голова опёрлась о её руку.

– Послушай…, – начала она, – это депрессия и это нормально! Посттравматический синдром. Иначе и не бывает в таких ситуациях.

Она правела рукой по моим волосам. Это было приятно и успокаивающе.

– Ты потеряла самого родного человека. Ты имеешь право на депрессию и разочарования. Моя хорошая, – склонилась она надо мной, – ты сейчас, не поверишь, но позже тебе станет легче, обещаю…

– Пока меня не было, ты что, пристрастилась к прочтению умных книжек? – постаралась я разрядить обстановку и саму себя. – «Посттравматический синдром!» У тебя что, где-то записана эта фраза, чтобы в нужный момент ты смогла её произнести в слух?

Альбина, слегка закатила глаза, а затем произнесла:

– Я просто тебя люблю! И если ты разрешишь, я конечно же помогу тебе пройти через это. Слава Богу, конечно, я не сталкивалась с потерей близкого человека, но, если ты не против, я буду с тобой. Только не закрывайся, не отстраняйся. Мы же подруги! Мы должны помогать друг другу.

Слушая её, я разревелась словно ребёнок, и еле смогла выговорить:

– Спасибо тебе…

– На то мы и есть друг у друга! – она ещё несколько раз погладила меня по голове. – Зато волосы у тебя сейчас прекрасные и причёска тебе идёт.

Последующие минут двадцать мы сидели молча, то плача, то, вновь успокаивавшись. Естественно, я не могла ей рассказать всего, по крайней мере сейчас. Хотя, больше всего на свете я хотела поделиться с ней правдой. Мне было необходимо выговориться, рассказать, но я не могла. Я не могла объяснить своих диких слёз, не могла сказать, что мою маму убили, что прошедшие дни были залиты кровью и мои руки тоже были запачканы этой отвратительной красной жидкостью…

«А что будет, если она узнает, что я зверь, а мои новые приятели вампиры и охотники! Нет. Сейчас я не могу потерять ещё одного дорогого для меня человека.»