Василий Борисенко - Самая долгая дорога к Высшей Космической Цивилизации

Ещё с раннего возраста, когда ему только перевалило за тринадцать лет, он любил подглядывать в комнату своих родителей, которые занимались там сексом. От всего увиденного он начинал мастурбировать свой отросток до полного оргазма. До 18 лет, закрывшись где-нибудь в уединение он каждый день занимался онанизмом. И всё-таки уже перед службой в армии, он решил расстаться с девственными годами и попробовать женской плоти, путём изнасилования.

Его выбор не пал-таки на какую-нибудь молодую девушку. Нет. А выбор его пал на одну вдову-пенсионерку, которая сильно употребляла алкоголем. Он подмешал в самогонку побольше снотворного порошка и пошёл на первое своё такое свидание. Как только бабулька от-рубилась от такого пойла и уснула, он раздел её до гола, и до самого утра наслаждался с первой вот такой, со своей подругой.

В последствии вдове очень понравился такой юноша, и всегда радовалась, когда он приходил к ней в гости. Почти полгода они занимались такой пахотой, тайной любовью. Но осенью, после десятилетки его забрали уже в армию. Пока он служил, его вдова однажды напилась зимой, заблудилась и замёрзла под забором. После службы армии, мой отрицательный герой, решил взяться за ум и всерьёз заняться учёбой. Поступил в пищевой техникум, и по истечении учёбы окончил его на одни пятёрки. Приехав домой он первым делом женился, и притом взял в жёны не девушку, а разведённую женщину с ребёнком. Как только этот отрицательный мой персонаж переехал в Октябрьский, он тут же для карьерного роста вступил в партию КПРФ. После этого ему предоставили по специальности на одно не большое предприятие, и сразу же предоставили ему трёх комнатную квартиру. А уже через несколько лет его поставили и директором, этого предприятия. Где он руководил, очень умело на отлично до самой пенсии.

Но тут, мой дорогой читатель, нужно сделать небольшое отступление и рассказать ни как он хорошо работал и руководил предприятием, а как на самой этой работе превратился в маньяка-недочеловека. Естественно, мне придётся говорить не о хорошей стороне медали, а обратной её стороне, которая была покрыта чёрным мраком. В общем, как говорится, я начинаю говорить о нём с азов.

Когда приходили к нему женщины с заявлением об устройстве на работу, он как полагается, чин по чину, проводил собеседование. Конечно, больше его интересовало о её личной жизни. Если в разговоре он видел кокетство к нему, то без промедления подписывал заявление. Если поступавшая на работу жила с мужем и была очень строга на любую тему о любви, то этим она тут же подписывала, себе приговор – быть непринятой на работу. Но были и исключения, он её принимал, но потом через какой месяц увольнял женщину под любым предлогом. Коллектив женщин, которые были на предприятие, а их было под ним, примерно, в 20 человек – это был его личным гаремом. Жена его обо всём знала, но после третьего ребёнка, врачи ей сделали столько операций, что строго запретили заниматься интимной жизнью. Она также работала на этом предприятие, но только на лёгком труде. Бывало подойдёт к ней какая-нибудь коллега по работе, назовёт её учтиво по имени и отчеству и спросит:

«Подруженька моя дорогая, почему мужу не даёшь в постели?!Ведь проходу не даёт проклятый, как зверь какой голодный. Зажмёт где-нибудь в тёмном углу и прёт так, что кормилицу мою разодрать на части хочет».

А та ей в ответ, да и всем бабам, которые к ней подходили, завсегда им отвечала:

«А чего то вам её жалеть, пусть натирает до мозоля. Где вы такого сайдака ещё найдёте, да я уверена ни где. Думаете я заревную, да в жизни никогда, да ещё и спасибо скажу. Я вот столько операций перенесла, что мне к этому делу, совершенно, не испытываю желанья. Вот вы ему дадите, тогда он дома никогда ко мне не пристаёт, да и спать ложимся рано».

Но вот время неминуемо шло вперёд и нашему маньяку стукнуло за сорок с хвостиком. Его горем уже его не вдохновлял, и ему хотелось иметь в судьбе, что-то новое, свежее. В летнее время на его предприятие приходило с десяток учеников со школы, чтоб немножко подработать на каникулах. В основном, это были школьники от 6-го, до 8-го классов. Все они были задействованы на полке травы, а также по уборке мусора. Лишь только в полдень солнце начинала жарить своим пылом, школьники разбегались кто куда, чтобы укрыться в тени. До обеда ещё так сяк, работа как-то продвигалась, а вот после обеда ихняя работа останавливалась полностью. А вот этому директору, с пониженной социальной ответственности, и жара нипочём, и он тут же приходил на розыск ребят. Естественно, он их всех находил, собирал, и приводил в пустой, прохладный гаражный бокс, где начинал им давать разгон по всей программе. Удивительно было и то, что этот субъект никогда не ругался матерными словами. Но всё равно он их заменял несколько другими фразами, которые даже и в близь не подходили к вульгарности. В его лексиконе они звучали вот так: «Ети его вашу мать», или в обратном направление: «Мать его вашу ети».

После поругания и нотаций, этот директор становился добрее, и он начинал рассказывать анекдоты. Сперва рассказывал их как бы из простых, но потом незаметно переходил на интимные. Войдя с мальчишками в доверительные отношения, этот директор как бы невзначай, начинал показывать карты с голыми девицами. Рассматривать эту порнуху, шеф предприятия засовывал руки в карманы, которые были всегда без дна. Он засовывал руки так далеко, что свободно хватался за свой член и судорожно начинал разминать его. Лицо у него становилась багряным, и он как бы подбадривая подростков только и мог им говорить так: «Ну как-а?! А?!А?!А?! Ну как вам ребята такое?! А?! А?! А?!». В таком положение «аканья», этот директор мог находится и до пол часа, а то и до часа, не сказав больше ни каких связующих слов, совершенно, просто ни каких. Растлевая – этих малолеток, он очень зорко наблюдал, какие подростки больше всех поддавались эмоциям. Таких маньяк выбирал по одиночке, и приглашал к себе в кабинет после работы, чтоб просмотреть другие фотки с такой порнухой. Как только подросток заходил к нему в кабинет, он закрывался на ключ, и начинал показывать фотки голых девиц.

Что происходило дальше, можно только строить различные догадки. Но были и такие случаи, когда директор заводил в свой кабинет и взрослого парня, которому было уже за 18 лет, для собеседования для работы на предприятии. Он также показывал ему парнографию, но не такую какую показывал подросткам, а совсем другого рода, где происходил секс между женщины и мужчины. Если у такого парня, сразу же захватывался дух, и у него дыбом вставал его член. Вот тут-то у этого директора моментально срабатывал его грязный план. Он быстро и беспрепятственно залазил руками к нему в трусы, хватался за его стояк и начинал интенсивно мастурбировать его конец. Добившись быстрой эрекции, он тут же подставлял пустой стакан к его отростку, для слива молодого семени. Через какую минуту другую, маньяк снова повторил-эту процедуру и пополнив стакан со спермой. Юноша, который возможно в первый раз в жизни получил необыкновенное снисхождения блаженства, стоял перед маньяком как вкопанный. Он не мог не то что оттолкнуть его от себя, но даже шевельнутся с учащённым дыханием. Будто под каким гипнозом этот парень от таких интимных чувств, даже языком не мог шевельнуть, и он на действия маньяка, не мог даже слово какое ему молвить. Прошло минут пять после последнего слива в стакан девственной спермы, как маньяк опять приступил к интенсивной терапии члена у этого паренька. Как только его отросток увеличился до нужного придела, директор опускался на коленья перед ним и засовывал его конец к себе в рот. Он сосал его с таким наслаждением, как будто это был какой-то божий леденец. Как только он сглатывал очередную порцию спермы, он тут же закусывал зубами за головку отростка. Мало того когда у этого парня от этого снова подымался член, он засовывал его до самых гланд к себе врот. Примерно, больше часа так, маньяк блаженствовал, со своим новым рабочим в кабинете, а когда заканчивал, он ещё и допивал со стакана, и всё содержимое в нём семя, без остатка.