Дмитрий Шмельков - Рассказы

– Какого вялого за щеку? Шипение было в телефоне, я не услышала, что вы перед этим сказали.

Стоп. В каком смысле не услышала? Б**ть, да что происходит?

– А как ты должна была услышать? Ты должна (или должен был?) увидеть!

– Увидеть? По телефону? – И куча смеющихся до слёз смайликов.

– Тебе смешно?

– Ну Вы так шутите. И говорите интересно.

– Ага, я ж клоун. В цирке выступаю, обычно в роли животного. Так жена говорила.

– Правда?

– Кривда. Так что с телефоном? Что ты хочешь за него?

– Он государственный, как я могу его поменять? Если только…

– Ну?

– Если только на карточки…

– Ну какие карточки? Не тяни кота за вымя! С покемонами, гоблинами какими-нибудь или монстр хай?

Опять куча смеющихся до слез смайлов.

– Вы правда смешной! У кота вымя не бывает, а дальше я не поняла. А вообще это хорошо, что вы шутите. Когда смеюсь не так кушать хочется.

И тут меня как током торкнуло. 1943 год, война, карточки. Это слишком тонко для ребёнка 21 века. А для взрослого… ну как-то не знаю. Я чувствовал, что оппонент именно ребёнок.

– Ты имела в виду продовольственные карточки? – Написал я, и не знаю почему, но затряслись руки. Я совершенно четко представил двенадцатилетнюю тощую девочку в колготах с отвисшими коленями, в куцей юбочке и перештопанной кофточке, в сером, облупленном коридоре коммуналки, с трубкой в руках от настенного телефона времён наших дедов.

– Да. Маму позавчера ограбили. А новые ей выдадут только через два – три дня. Что было доели вчера. Сегодня сосед меня отваром из картофельных очистков угостил.

– Я правильно понимаю, что ты сутки почти ничего не ела? – Необъяснимо для себя, я начинаю верить в то, что себе нарисовал в голове.

– Да. – С грустным плачущим смайлом.

В этот самый момент я бросил взгляд на свои чипсы и гарлики. Ком встал в городе. На окраине сознания голос мне твердил: ты сбрендил? Это же развод, злые шуточки. Ну этого же не может быть. Ты пишешь – она слушает, она говорит – ты читаешь. Ну дичь!

– Лера, если я тебе дам номер телефона, ты сможешь позвонить мне?

– Секундочку! Я карандаш сбегаю возьму! Не вешайте трубку!

И захоти я, не получилось бы. Она говорит – я читаю. Что со мной? Пиво? Чипсы левые? Перегрелся? Психологическое расстройство от потери детей и кота? Ну не от этой же суки. Нет. Чистой воды нереальность. Этого не может быть. Сюрреализм во всём своём величии и красоте.

– Диктуйте, я пишу!

Я «надиктовал» номер, отправил, и не успев свернуть приложение, как телефон задрожав, отобразил индикацию входящего звонка. Абонент неизвестен. Отдышавшись и глотнув пива, сдвинул движок ответа на звонок вправо по экрану.

– Лера?

Сквозь бульканье слышался неразборчивый голос.

– Чувак, ты че обсаженный? Этот развод тебе явно навредил!

– Жорик, тьфу, б**ть, мудило! Ты перепугал меня, скотина!

– Мужик ты чего?

– Да так, просто спал, сон дурацкий, а тут звонок с неизвестным абонентом. Короче потом, может быть, ну в общем расскажу, если получится. Чего хотел?

– Мужик, тема такая: есть два пацана включая меня и Васю, три по 0,7 джека дениэлса, всякая вкусняха, ну и нос припудрить, а ко всему этому прилагаются три годные тёлки. Сечёшь дисбаланс?

– Секу. Но у меня ж как бы Лерка.

– Х**рка! Вы че женаты? Или может ты ей что-то обещал?

– Нет вроде, так… трахаемся.

– Ну вот! Чувак, адрес я тебе сейчас скину, давай на тачку и это… там прихвати в аптечке «чего-нибудь к чаю», а то мы как-то с этим делом про**али.

Пока говорил с Жорой меня отпустило. Я пришёл в себя. Какие девочки в 1943 году без продовольственных карточек ещё и в ватсаппе? Бред. Внатуре спал. Всё приснилось.

По дороге к Жорику допивал пятый Гролш. Вяло переговаривался со всезнающим таксистом. Я уже окончательно успокоился и настраивался на настоящую пятничную ночь. Ливень продолжал хлестать, периодически приправляя мокрую темень вспышками молний. Встретили меня Жора в обнимку с двумя и прямо симпатичными девчонками. Васян с третьей что-то о чём-то чирикал на кухне.

– Мотя, знакомься: на кухне с жирным Вика, а это Анастасия и Валерия.

«Ещё одна Лера» – подумал я. И меня как будто ударили в лоб пыльным мешком. Рука сама потянулась в карман за телефоном, а ноги к входной двери.

– Я сейчас. Погодите.

– Твой друг, по-моему, уже весьма тёплый. – сказала одна из тёлок.

– Заткнись! – рыкнул Жорик, и пошёл за мной.

В дверях я развернулся и попросил пару минут, мол поговорить надо, кося глазами на телефон. Жора пожал плечами и шлёпнув по аппетитным задницам Насти и Леры, увлёк их на кухню.

– Давай там не сильно задерживайся, девочки зреют!

Я закрыл дверь, сел на ступеньки открыл переписку с Лерой. Переписка действительно была. Не приснилось.

– Лера?

– Ой! Как хорошо, что Вы позвонили! Телефонистка сказала, что таких номеров не бывает. Очень много цифр. Я уже думала, что мы больше не поговорим.

– Лера. Скажи, где точно ты живёшь. Может я что-нибудь придумаю с едой.

Что я придумаю? Идиот! Тебе все приснилось. А если и нет? Что ты можешь? Отправить ей фотку жратвы? Пусть послушает шипения?

Отец! Отец же был всю жизнь преподавателем истории до самого своего последнего дня. Кандидат исторических наук. Специализировался на истории Кубани и Кубанского Казачества. Вот он бы может что и знал о том, где тогда располагались какие-то центры помощи, если такое вообще было. Виктор Иванович! Друг отца, он живой ещё, тоже историк, даже в «кубике» факультативы ведёт время от времени, может что-то подскажет. Набираю телефон мамы.

– Мам! Привет. Прости, что так поздно. У тебя точно остался телефон одноклассника отцовского дяди Вити. Мне он очень нужен!

– И тебе привет, Матюша. То неделю не звонишь, то вот время выбрал пол одиннадцатого. И ладно то я. Он старый человек, спит, наверное.

– Мам, пожалуйста! Скинь смской. Очень надо. Люблю тебя, мам! Потом всё объясню.

За окном подъезда ливень бушевал вовсю. Гром и молнии, казалось, участились. Через три минуты на мой телефон упало смс с номером. Жму на него и слушаю гудки.

– Алло. – старческий голос явно недовольный таким поздним звонком.

– Виктор Иванович, простите пожалуйста за поздний звонок. Это сын Дмитрия Алексеевича, Матвей.

– Аааа. Матюша. Здравствуй. Да я и не сплю, Лиды как не стало, все чаще сижу за бумагами. А ты прям давненько меня не беспокоил. Всё никак…

– Дядь Вить, да как-то… ну в общем вопрос очень срочный.

– Ну ладно, ладно. Чем могу?

– Дядь Вить, долго объяснять, да и трудно будет поверить. В общем вопрос такой. Если бы маленькая голодная девочка в 1943 году в Краснодаре потеряла продуктовые карточки и голодает, что можно было бы сделать с этим?

– Девочка в 43-ем?