Том Смит - Пустота

Вторым помощником в перемещении меня в пространство улицы была моя прекрасная работа, огромное везение и счастье. Самая любимая иллюзия, невероятно красиво написанная. Как много можно отдать за возможность обладать стимулом, заставляющим просыпаться по утрам. Это было то самое: причина, цель, смысл, наваждение. Кайф тянул к себе каждое утро и был даже сильнее всего, что способно держать. Один из главных артефактов моей жизни, так и не разгаданный, но очень мощный. Предвкушение новой дозы заставляло двигаться как ни что другое. Остановиться было просто невозможно. Я походил на ту крысу из эксперимента, которая не могла перестать стимулировать центр удовольствия. Но вот в чём удовольствие заключалось? В какие компоненты замешивалось? Сказка об удовлетворении базовых потребностей? Или сладкая зависимость с узаконенной, социально одобряемой аутоагрессией? Неважно как, но механизм действовал безотказно и сбоев не давал. Любимая работа заполняла собой пустоты, занимала мысли, забирала время и здоровье. Да, за всё нужно платить. Но последствия приходят позже. До наступления развязки, финала есть только восторг и торжество иллюзии, а опустошение и потеря смысла дальше, чем первая влюблённость от твоего среднего возраста. И если закрыть лицо руками и продолжать игру…

***

Найти это здание совсем не трудно, тем более если есть опыт поиска. Карты тут не действуют, их нет и быть не может. Многослойный мир со сложной структурой пересобирается словно калейдоскоп, снова и снова, меняя форму и координаты своих частей. Освоение техники перемещений требует времени, обучения и серьёзной работы над собой. Искусством этим овладевает не каждый, но каждый нуждается в защите, информации и смене местонахождения. Вот зачем нужны проводники, которые словно имеют врождённую предрасположенность, тесную связь со всем вокруг. Мир похож на живой организм со своим разумом, непрерывно изменяется и вплетает в себя других существ. Мы все каким-то образом переплетены друг с другом. А проводник за счёт повышенной чувствительности воспринимает движения и состояния мира как самого себя, без возможности даже выделить собственное тело как нечто отдельное и личное. Он в каком-то смысле себе и не принадлежит, хоть и знает дорогу к точке сборки. За всё приходится платить.

Ах да, главное здание. Огромное помещение со сложной сетью коридоров, проходов, этажей, комнат, подвальных лазеек, тайных ходов. Находится под пристальным наблюдением иерархии. Трансформируется постоянно. Может предстать в виде небольшого дома, квартиры, школы, замка… Да чего угодно, наверное. Может удерживать или наоборот скрываться, закрывать и открывать разные двери, притягивать людей и хранить секреты.

Один из наших заметил меня, когда прятался рядом с лестницей. Он и помог дойти до нужной комнаты. Я, конечно же, в состоянии искать сам, но иногда в пространстве слишком много защитных программ, которые приходится запутывать, особенно в этом помещении. К тому же даже самый опытный из нас оставляет следы, и их можно считать, а правила безопасности лучше соблюдать. В том числе поэтому мы стараемся не использовать имена: имя оставляет слишком заметный след и позволяет считывать человека легче на расстоянии.

В комнате он ждал меня. Старый знакомый.

– Здравствуй.

– Здравствуй.

– Ты быстро добрался.

– Ты же позвал. Рад, что тебя не сожрали.

– Снова намёки? Садись.

– Я никогда не скрывал, что хочу видеть тебя среди наших. Слушай, а ты кресло своё можешь трансформировать в другое кресло или вообще не кресло? Или тут всё жёстко неизменно?

– Я как всегда отвечу, что это слишком опасно. Они не отпустят. Тебе не нравится моё кресло?

– Наоборот, удобное. Я постарался бы увести и спрятать тебя.

– Не сомневаюсь. Но и ты не обладаешь всемогуществом. И ты прекрасно знаешь: каждый чует своих. А у некоторых нюх такой, что мне придётся бегать даже в мыслях.

– Ты уникум. Но… Как тебе удаётся? Сделал выбор в их пользу, но помогаешь нам… Для меня это загадка…

– Ты знаешь: я не могу обсуждать такие вещи. Да и думать тоже не стоит.

– Но если бы мы знали, то смогли бы…

– Переводить на свою сторону? И это достаточно быстро стало бы общеизвестным фактом, из-за чего пришлось бы переписывать правила. Стало бы кому-то лучше? Хотя мечты у тебя красивые.

– Это возможно. Я уверен.

– Даже если и так. Разве я перешёл? Не забыл ли ты поинтересоваться моими желаниями?

Он останавливается, как будто подавляя лёгкое раздражение. Этот человек никогда не любил проявлять эмоции, а тема явно непростая для него. Но мне до сих пор не удалось разгадать его тайны. Любит говорить, но не о себе. После паузы следует продолжение беседы, так же спокойно, как в начале:

– Тут ничего не меняется. Сколько я себя помню. Это моя клетка и моё проклятие. Тема закрыта.

– Хорошо. Рассказывай.

– Рассказывать?

– Или ты звал меня для чаепития? Слушай, а может, ты просто любишь раскрывать секреты?

– И именно тебе. Точно. Да, мне есть что рассказать. Пошуми тут. Дополнительная безопасность не помешает.

– Сейчас…

Создаю зашумление вокруг нас. Громкий густой хаос… Немного бредовых мыслей бонусом, немного сумасшествия, немного легенд и сказок… Комната готова. Даже красиво получилось.

– Готово!

– Завязывай с перфекционизмом. Мне ещё потом подчищать за тобой. Любите вы красоту.

– Как есть.

– Ладно… – он задумывается, глядя в окно, почти не пропускающее свет из-за толстого слоя пыли на нем. – Артефакт… Они называют его шкатулкой. У каждой стороны есть одна из двух частей. Они старательно прячут свою половину и очень хотят найти вторую, а потом забрать себе. Хотя, насколько я понимаю, это незаконно.

– Законы обходить они умеют. Что это вообще такое?

– Начало всего, – выпрямляется, складывает руки за голову и откидывается назад, на спинку дивана.

– Сундук сказок что ли?

– Да. Тех сказок, в которых мы живём. Видимо, когда образовался наш мир… Точнее, вся эта система миров… Когда всё образовалось, оно сразу разделилось на две стороны. Возможно, без этого ничего не произошло бы.

– И каждой стороне досталось по половине…

– Очень может быть.

– А если они соединятся?

– Думаю, даже они не знают ответа. Конец? Пересборка? Новое начало? Окрашивание в один цвет? Абсолютная власть одной из сторон?

– Последнее – слишком просто.

– Пожалуй. Но вдруг возможны варианты? Допустим, абсолютное господство таки случится, и одна сторона получит всё…

– Тогда, если двойственность является необходимым условием существования всего, то… Возникнет второй мир, в котором вся власть будет у вторых.

***

Меня разрывает на части. На куски, которые просто невозможно соединить. Одна часть любит через всю жизнь, без привязки ко времени, событиям, решениям. Воспоминания порождают слёзы и ощущение в груди, похожее на чистое счастье, сильное до оцепенения и глубокое до боли. И тут всё распадается на созерцание и желание, уважение и привязанность, благодарность и вину. И где-то здесь же сидит звериная тоска по человеку. Зверь воет, раздирая глотку, расцарапывает себя в кровь, пытаясь вырвать, выскрести то, что заставляет чувствовать, не даёт успокоиться. Этот дар, этот яд, наркотик, иллюзию… А кто-то рядом спокойно отпускает, гладит зверя по голове и готов двигаться дальше.