Людмила Мороз - Путевка в Париж

– А мы полетим в Париж на вертолете. Это будет быстро. Твоя мама даже не узнает, что тебя не была дома! Так ты согласна лететь со мной?

– Вы еще меня спрашиваете? Конечно, согласна!!! – Легкий румянец смущения проступает на щеках. – Закричала, боясь, что откажут, не так поймут. И президент из комнаты уйдет один.

– Тогда пошли со мной! – Президент подаёт руку, и мы выходит во двор. На пустом огороде, заросшем сорняками, стоит белый, с голубыми полосками, вертолет. Пилот вежливо распахивает передо мной дверцу.

– Проходите, занимайте свободное место! Усаживаюсь в мягкое кресло, и удивленно смотрела на президента, – Скажите честно, откуда вы узнали, что мечтаю побывать в Париже?

– Это мой маленький секрет! Я много чего знаю, не зря ведь выбрали президентом! – Губы президента тронула хитрая улыбка. С невероятным спокойствием пододвигает ко мне плетеную корзиночку с круасанами. – Угощайся! В этот миг заработали винты, и вертолет плавно, как птица, взлетает вверх. Меня впереди ждёт Париж. Вот город мечты, точно такой, как на журнальных картинках, которые выучила практически наизусть. Душа наполнилась неземной радостью. Это дарило покой. Все тревожные мысли ушли далеко за горизонт. Вот площадь Согласия, Дворец Инвалидов, и в нем могила самого Наполеона. А вот здесь Триумфальная арка. Вот Лувр, а там сияет разноцветными огнями Мулен Руж. Но символ Парижа, Эйфелева башня, манит больше всего. Она, такая большая, и загадочная, наполненная синим туманом тайны. – Глубоко вдыхаю воздух, чтобы немного успокоиться. – Ведь моя мечта лежит у моих ног.

– Тебе действительно интересно? – Спокойно спрашивает президент. Под пытливым взглядом щеки заливаются румянцем.

– Конечно, интересно! Ведь это город моей мечты!

– Ляля! Лялечка, проснись, дочка! – Словно издалека слышу голос матери. Открываю глаза. Вертолет, президент, Париж, всё это исчезло. Мама держала в руке любимые журналы. Увы, вертолет, президент, и Париж, все это исчезло с моим сном в один миг.

– Мама?

– Ляля, ты так крепко спала! – Кладет ладонь на пылающий лоб. – Ты обратно мечтаешь о Париже?

– Отдай! Сейчас же отдай журналы! – Выхватываю из рук матери журналы, и прижимаю к груди. Но краем глаза успеваю уловить мимолетное удивление на лице матери. – Париж, Париж…. Тяжело вздыхаю. Обижено всхлипываю. – Размечталась о Париже, как маленькая девочка, что такая чушь приснилась!

– Не грусти, малышка! – Мать улыбается, но замечаю, что как в глазах матери вспыхивают едва уловимые хитрые искорки. – Недавно по телевизору слышала, что скоро отменят все визы в страны Западное Европы.

– И что это значит? – Настораживаюсь.

– Это значит, что во Францию можно будет намного легче попасть. Всего лишь нужно оформить загранпаспорт. Глядишь, малость разбогатеем, и твоя мечта очень скоро сбудется. – Мама гладит волосы. Однако по грустным глазам матери понимаю, что успокаивает. А в ближайшее время могу рассчитывать на покупку зимних сапог. Но никак не на путевку, пускай даже самую дешевую, в Париж. Обратно Ангел-хранитель грустнеет.

– Ты разуверилась в мечте? Ты потеряла веру в себя? А потом жалуешься, что заветная мечта не сбывается?

– Поживем – увидим, кто прав! А пока у меня хватает неприятностей без Франции, без Парижа!– Мысленно огрызаюсь в ответ Ангелу-хранителю. Тот ничего не отвечает, поудобнее устраиваясь на правом плече. А с левого плеча бесенок с осуждением шепчет прямо в ухо:

– А зря ты обидела этого парня! Он, хоть и глупый, но добрый.

– Заткнись хоть ты! И без тебя тошно! – Мысленно огрызаюсь с ним, в расстроенных чувствах засовывая журналы под любимую подушку. Чертенок обиженно умолкает, и демонстративно поворачивается ко мне спиной. Вслух говорю:

– Мам, жутко проголодалась! Пошли обедать!

– Скорее всего, ужинать! – Поправляет мама. На лице улыбка, но замечаю, что глаза странно заблестели. – Ты купила себе сладкого?

– Нет, не купила. Так хорошо спалось, что все на свете проспала! – Честно призналась, выходя на кухню. Баба Клава приготовила борщ, густой и ароматный. Но есть почему-то не хотелось. Ах, Париж, Париж! Ты мне пока можешь только сниться. В дверь громко, настойчиво стучат. Вздрагиваю от неожиданности. А вдруг это сбывается мой сон, сейчас войдёт президент, и мы улетим в Париж?

– Интересно, кто это только мог быть? – Мама, отложив ложку в сторону, накидывает серый пуховой платок, еще бабушкин, на плечи, и выглядывает в сени. Через минутку возвращается.

– Девочка моя, побудь одна, мне нужно уйти. Сделаешь уроки самостоятельно. Я проверю, если вернусь не слишком поздно.

– А что случилось? Кто тебя позвал? Куда ты уходишь? – Растерянно хлопаю глазами.

– Это твой одноклассник, Анатолий, прибежал.

– Какого черта приперся? – Фыркаю, точно кошка, понюхавшая перца.

– Алена, нельзя так! Мальчик меня ждет, чтобы проводить к больной бабушке. А я пока чемоданчик возьму, да куртку надену. Хоть идти почти рядом, но сейчас можно простудиться. Всё-таки осень, а не лето.

– Мама, что случилось? Зачем сосед за тобой пришел? – Начинаю нервничать.

– Я тебе уже говорила, соседке очень плохо, «Скорая» на выезде, поэтому никто, кроме меня помочь не может! – Мама потрепала по щеке, а потом взялась за врачебный чемоданчик. Надев куртку, торопливо скрылась в темноте осеннего вечера. Было слышно, как хлопнула калитка. А я осталась обратно одна. В этот момент почувствовала себя глубоко несчастной. Кое-как домучив тарелку борща, машинально перемываю и убираю в полку тарелки. Париж, Париж, ты пока что можешь быть пока только моей несбыточной мечтой! А мне остаётся зубрить туманную физику, выводить глупые, никому не нужные теоремы, и заучивать малопонятные французские слова. Только это было мне интересно. Ведь в Париже мне обязательно пригодится французский! Пусть даже плохой, на уровне школы. В тайничке было спрятано несколько кусочков шоколада, остатки роскоши, как любила говорить мама. Подношу один из кусочков, и вдыхаю приятный аромат какао и ванильки. Откусываю небольшой кусочек. Вкус нежный, воздушный, просто восхитительный. Настроение немного приподнялось открываю учебник французского языка и принимаюсь заучивать французские слова. Всё равно поеду в Париж!

Раннее утро. Накрапывает мелкий осенний дождик. Сердитый ветер обрывает пожелтевшую осеннюю листву. Обратно противная школа! Господи, какой только идиот придумал учиться целых двенадцать лет! Целых двенадцать лет вырванных из жизни, когда нужно только зубрить, зубрить, зубрить! И больше ничего! – С убитым видом уныло плетусь по мокрой дороге. В этой в жизни уже ничего не радовало. Даже ароматное земляничное варенье, которое мама налила в розеточки, и подала к чаю на завтрак. С пушистыми, румяными булочками. Даже это не радовало. Вспоминаю разговор с мамой.