Ирина Шишковская - Странные соседи

Надежда Сергеевна отлично слышала звонок, но трубку брать не хотела. Знала, что это Вика звонит. Попросила сына, чтобы он поставил на нее отдельную, отличную от всех, мелодию. Кирилл немного приподнял в изумлении брови, но просьбу матери выполнил. И такая предусмотрительность оказалась совершенно нелишней, Вика умудрялась позвонить настолько невовремя, как это не делал никто другой. Маша как-то раз застала Викин «перезвон» в телефоне Надежды Сергеевны, и сказала прямо, без обиняков, как только она умела:

– Мам, ну отключи телефон! Дай мне сюда, я поставлю тебе режим «не беспокоить»!

Но Надежда Сергеевна отказалась, могут же позвонить ее пациенты, нет, нельзя так делать. Она всегда брала трубку, когда звонили пациенты, всегда! Потому что она врач, а врач не может не ответить. Она и Вике первое время отвечала всегда. Но та звонила раз по двадцать за день, совершенно не считаясь с чужими жизнями.

– Она что, и своему отцу так звонила? – спросил Надежду Сергеевну муж. И это был чуть ли не первый раз, когда он вообще вспомнил о том, что у него был предшественник.

Надежда Сергеевна не знала. Она вообще мало что знала о жизни бывшего мужа, но, когда он умер, начала о многом догадываться. Например, о том, как живет их общая дочь Вика.

А жила Вика странной и беспечной жизнью молодой девушки, а ведь ей уже почти тридцать. Где-то когда-то училась, хотя в свое время Надежда Сергеевна предлагала помочь с поступлением, но бывший муж, как настоящий, принципиальный дурак, ответил ей, что нет, пускай ребенок поступает сам и добавил непойми к чему: «Она очень самостоятельная». Теперь Надежда Сергеевна видела, какая она «самостоятельная» – вся в своего отца.

Телефон продолжал трезвонить, и она вынуждена была ответить:

– Надя, привет! – Вика не называла ее мамой просто так, а только когда были нужны деньги. Получалось, что в этот раз звонила она не из-за них.

– Привет, дорогая. Я немного занята. Если вопрос не срочный, то давай попозже… – начала Надежда Сергеевна, но Вика ее просто не слушала и продолжала тараторить.

– Я звоню, звоню, а ты трубку не берешь. Я в магазин зашла и тут такая юбочка, мне очень идет.

Надежда Сергеевна уцепилась за эту фразу:

– Тебе деньги нужны?

Она переводила Вике в начале каждого месяца сумму, которой по всем расчетам должно было бы хватать ей на жизнь, но Вика умудрялась выпросить у матери еще почти столько же. О дополнительных переводах муж не знал, он бы не одобрил. Он вообще не одобрял их с Викой отношения:

– Тебе не кажется, что пора дать девочке вырасти? – спросил он Надежду Сергеевну, когда увидел по банковской выписке сколько та перевела в течении месяца. После этого Надежда Сергеевна открыла еще одну карточку, доступ к которой мужу не давала.

Вику испортил отец. Вначале он решил, что при разводе дочь должна остаться с ним. И с иудиным лицемерием, глядя Надежде Сергеевне прямо в глаза, за ее спиной смог представить все дочери в таком свете, что на суде она четко и категорично сказала:

– Хочу жить с папой!

Надежда Сергеевна билась как могла: подала на апелляцию, сменила адвоката на вроде бы способного что-то сделать, но все было впустую. И тогда она разозлилась и решила, что нет, хватит. И новый муж ее поддержал:

– Надя, она – отрезанный ломоть, – сказал он, и Надежда Сергеевна внутренне содрогнулась, представляя себе, что ее доченька больше не человек, а какая-то горбушка хлеба.

– Алименты от тебя нам не нужны! – объявил нищий и гордый бывший муж, но Надежда Сергеевна сама слала ему деньги. Первые несколько переводов вернулись, а потом возвращаться перестали.

Вика не слышала ее вопроса и тарахтела без умолку, рассказывая, что уж купила и юбку, и две новые блузки. Зачем ей столько вещей было непонятно.

– Вика, может тебе помочь с работой? – спросила она после похорон ее отца.

Вика тогда уставилась на нее с непониманием:

– Какой работой? Папа ведь работает!

– Надя, а ты не думаешь, что ей надо голову проверить? – спросил муж у Надежды Сергеевны, а она слишком поспешно ответила:

– Вадим, не забывай, что я сама врач. Да, это не моя специальность, но я психиатрию изучала. Все с ней в порядке!

– Ну как знаешь, – ответил он.

Надежда Сергеевна все равно не была специалистом в этой области, потому все-таки решила показать Вику кому надо.

– Сеня, будь другом, выручи, посмотри на одну мою родственницу, – попросила она бывшего однокурсника, а ныне одного из светил психиатрии. Сеня не отказал, и на Вику посмотрел. Причем так, что Вика даже не догадалась, что на нее «смотрят».

– Что скажешь? – с внутренним страхом спросила она потом.

– Ну что тебе сказать? Это не мой профиль. Раньше такое ремнем лечили, а теперь уже нельзя, да и поздно.

– Так она здорова? – не унималась Надежда Сергеевна, – понимаешь, она странно себя ведет.

– Да на ней пахать можно! – цинично подытожил Сеня.

И Надежде Сергеевне сразу стало легче. Значит все с Викой в порядке, просто разбаловал ее отец, вырастил свою точную копию. Вырастил и умер, и повесил плод своего воспитания на Надежду Сергеевну. Какой же он эгоист! Вот был таким при жизни и таким же остался после смерти!

Когда они только поженились, то как-то решилось само собой, что он будет делать карьеру, а Надя просто работать. «Зачем женщине карьера?!», казалось совершенно искренне говорила она, вначале повторяя за мужем, а потом и сама, незаметно для себя, в это поверила. Потому он учился, затем еще учился, а потом долго, очень долго защищался. Надя же работала, работала и работала, и однажды от всего этого упала в обморок прямо во время своего дежурства.

– Куликова, – сказал тогда зав отделением, – да я вас уволить после такого могу!

Но не уволил. А когда ушел в фармацевтику, забрал ее с собой. Дома наконец-то появились деньги. Муж презрительно кривил рот:

– Вот стоило из-за такого заканчивать медицинский? – и добавлял, совершенно не щадя ее чувств, – только место чужое занимала.

Надежда глотала обиду, но Вика росла, и ей нужна была мать не на бесконечных дежурствах и подработках, а дома после пяти. И как бы Надежде не хотелось заниматься тем, что она на самом деле любила, но пришлось наступить на горло своей мечте. И тут бывший зав отделением и ее нынешний начальник вдруг начал проявлять внимание, как говорят интеллигентные люди, ну или по-простому – ухлестывать стал за Надей. Может он и раньше пытался, но тогда ей, спавшей по пару часов в сутки, было совершенно не до того.

Первое, что он сказал, когда их отношения все-таки перестали быть сугубо деловыми, заставило Надежду заплакать:

– Может ты бы хотела вернуться в медицину? Я тебя поддержу.