Темур Баблуани - Солнце, луна и хлебное поле

Чомбэ и Хихона встретили нас на маленькой грязной площади за кладбищем рядом с заброшенными складскими помещениями. Они сидели на длинной деревянной лавке. Завидев нас, приподнялись и приняли деловито-сердитое выражение лица.

– И ты выходи, – сказал мне Трокадэро, он холодно скользнул глазами по Чомбэ и Хихоне, не ответил на приветствие, подошел и сел на лавку. Затем повернулся ко мне. – Какая здесь вонь, – сказал он и с отвращением сплюнул.

Я согласно кивнул головой, поморщился и присел рядом с ним.

Чомбэ и Хихона, они были почти одного роста, слегка опешили. Который из них был Чомбэ, а который Хихона, я узнал, только когда менты повели меня в морг и показали их тела.

– Ты, приятель, вообще-то, к нам пришел или как? – спросил Чомбэ.

– А вы как думаете?

– Мы знали, что ты должен прийти, и, если я не ошибаюсь, ты уже здесь, вот, сидишь рядом.

– Лучше было нам не встречаться по этому делу, – прямо взглянув ему в глаза, сказал Трокадэро.

Хихона не согласился с ним:

– Я так не думаю, братан, много хорошего о тебе слышал, надеюсь, мы и с этим делом управимся так, как положено достойным людям.

Годами они оба были старше Трокадэро, хотя с первого взгляда об этом трудно было догадаться, седая голова и сморщенное лицо Трокадэро вводили в заблуждение. В это время на площадь на большой скорости влетела машина Романоза, чуть не наехав на Чомбэ, так что ему пришлось отпрыгнуть в сторону. Из машины вышли Романоз и Куса. Романоз развел руками:

– Что поделаешь, старая, тормоза барахлят.

Чомбэ и Хихона прекрасно поняли, что тормоза тут были ни при чем, и на их лицах промелькнула ядовитая усмешка, только и всего, больше ничем это не выразилось.

На площади стали собираться любопытные – сразу две машины здесь, по-видимому, было большой редкостью.

Толик сидел в машине и спокойно глядел на нас.

– Сколько просите? – спросил Трокадэро.

Те как будто замешкались.

– Двадцать тысяч, – сказал Хихона, – и больше хотели запросить, но из уважения к тебе согласны на двадцать.

Затем Чомбэ продолжил:

– Если они дадут больше двадцати, будет ваше.

Трокадэро не торопился вступать в беседу.

– Больше двух тысяч они не заплатят, – сказал он наконец.

– Мы думали, вы серьезные люди, – Хихона оторопел.

– Для вас и это много, – огрызнулся Куса.

– Не надо так, – Романозу не понравилась выходка Кусы, – давай поговорим спокойно.

– Хм, – злобно ухмыльнулся Хихона.

Чомбэ напрягся:

– Мы дело сделали, а вы хотите деньги заграбастать? Что, за дураков нас держите?

– Я защищаю интересы своего друга, – процедил сквозь зубы Трокадэро.

– Нам не важно, почему ты ввязался в это дело. Двадцать тысяч – и ни копейкой меньше, – раздраженно сказал Хихона.

– Столько вам никто не заплатит, – покачал головой Романоз.

– А две тысячи – это что? Смеетесь над нами? – Чомбэ уже не мог скрыть злости.

– У евреев денег куры не клюют, заплатят, – стоял на своем Хихона.

– Не заплатят, – Трокадэро тоже не собирался уступать.

– Значит, не похоронят? А что же они будут делать? Хранить, как Ленина? – На губах у Чомбэ заиграла презрительная усмешка.

Я не сдержался и засмеялся, Куса так взглянул на меня, что мурашки поползли по коже.

– Двадцать тысяч, и никаких разговоров, – не соглашался Хихона.

– Они нам и шанса не оставляют, войны хотят. – Куса повернулся к Трокадэро.

Тот ничего не ответил.

У Чомбэ и Хихоны одинаково ожесточился взгляд.

– Вы думаете, нас легко запугать? – спросил Хихона.

Трокадэро взглянул сначала на одного, потом на другого и ухмыльнулся, он был абсолютно спокоен.

– Нет, так не пойдет, – забеспокоился Романоз, – спор дураков кончается дракой, а умные люди всегда находят общий язык.

– Не нравится мне это место, пошли за склады, – встал Трокадэро.

– Зачем? – удивился Хихона.

Трокадэро показал на зевак:

– Не люблю, когда на меня пялятся, я не клоун в цирке, – повернулся и пошел в сторону складов. Для Хихоны и Чомбэ такое поведение было не совсем понятно, но что они могли поделать, пошли следом.

Мне показалось, что Трокадэро осматривался вокруг с особенным вниманием. «Что же он задумал?» – пытался понять я.

– Менты с этого дела собираются взять свое, – сказал Чомбэ.

– Сколько? – спросил Трокадэро.

– Десять тысяч.

– Какие менты? – теперь спросил Романоз.

– Начальник отделения милиции нашего района и его заместитель, – уточнил Хихона.

– Они нам дали это дело, – продолжал Чомбэ, – так что и в наше положение войдите, нам тоже деньги нужны, что ж, мы зря старались?

Они говорили еще полчаса и сговорились на пятнадцати тысячах. Чомбэ и Хихона были не особенно довольны.

– Только из уважения к вам, другим мы бы ни за что не уступили столько, – сказал Хихона.

Встретиться уговорились на другой день в десять часов утра. Трокадэро должен был принести деньги, а они – выдать парня, которому нужно было пройти под гробом.

– Как только сделает, что надо, сразу отпустите, чтоб никто его не тронул, – потребовал Чомбэ. – Не стоит из-за такой мелочи нас обижать и терять наше уважение к вам.

Трокадэро нехотя кивнул:

– Только завтра встретимся здесь, за складами, на площади слишком много зевак собирается.

Романоз решил подмазаться к кукийским.

– Если такие люди, как мы с вами, не поймут друг друга, кто же еще сможет это сделать? – расплылся он в улыбке до ушей и с обоими попрощался за руку.

– Спасибо, – сказал Трокадэро с серьезным выражением лица и тоже обменялся с ними рукопожатием.

Куса даже не взглянул на них, на лице его было презрение, он подошел к машине и сел. Я догадался, что у каждого из них была своя роль.

– Ты что, остаешься? – окликнул меня Трокадэро.

Я очнулся. У меня было странное ощущение, что меня с ними ничего не связывало, что я просто наблюдал за событиями.

Только Толик завел машину, как к нам подошел Чомбэ.

– По дружбе хотим вас уважить, примите от нас курево, – предложил он Трокадэро.

– Не надо, – покачал головой Трокадэро, – мы далеки от таких удовольствий.

Когда съехали вниз, Толик сказал:

– Как появился новый министр внутренних дел, город наполнился куревом и наркотой, в прошлом году такого не было.

– Чем больше одурманенных, тем им спокойней, – заключил Трокадэро. Он говорил обычно таким тоном, будто предупреждал: только посмей не поверить.

Романоз и Куса подъехали к той же закусочной, их поджидал Вагиф. А мы переехали через пути и стали спускаться к центру города. Трокадэро повернулся ко мне:

– Поужинаем вместе?

Я устал быть рядом с ним в постоянном напряжении, хотелось только одного – убраться поскорей, но я испугался, как бы он не обиделся и не переменил своего отношения ко мне, поэтому улыбнулся и кивнул.