Валерий Орлов фон Корф - Рассказы о животных

Так два семейства, старое и молодое, приросло к этому городу. Мужчины с утра до вечера трудились на рынке, а женщины занимались дома хозяйством. Охраной дома занимались кавказские овчарки, которых щенками привозили через каждые пять-семь лет. Разведением этих собак занимались и они. Щенки пользовались большим спросом, но почему-то, эта порода собак мало жила и часто болела. Если в горах кавказские овчарки доживали до пятнадцати лет, выполняя свою тяжелую работу, то в этой местности их жизненный срок уменьшался в два раза. Может химический комбинат так отрицательно действовал на их здоровье! Последних крепких щенков привез Арон. Через два года, кобель – крепкий здоровый пес погиб под колесами автобуса. Осталась одна сука; щенков она приносила почти ежегодно; ее специально возили к другим кобелям, такой же породы. Вот эта сука и принесла пять щенят, двоих он забраковал, а трех оставил для продажи.

Через два месяца по двору носились и весело лаяли три крупных, толстых «шара», еще мало чем напоминая «грозу волков» – кавказских овчарок. Скоро одного забрали хозяева кобеля, который сделал нужную работу для появления приплода, второго купил знакомый Арона, долго ждавший этого счастливого момента. Третьего тоже хотели выгодно продать, но тесть намекнул Арону, что сука стала стара для производства хорошего потомства, и надо оставить щенка себе. Так и сделали, щенка назвали Джулбасом и поселили около матери в большой конуре… пока, а потом и ему построили хороший домик.

Арон продолжал работать сторожем и дворником на рынке. В ночное дежурство брал собак на работу – помощниками. Рынок по величине был размером с футбольное поле; по его центру располагались места для продажи продуктов частниками; слева и справа – разные продуктовые магазины, а спереди и сзади – две свободные площадки с открытыми стойлами, где можно было купить коров, телят, лошадей, поросят, коз и всякую птицу; но в рабочем состоянии была только одна площадка, вторую, в основном, использовали как склад и свалку ненужной тары, и мусора. Окружала рынок с двух сторон решетчатая ограда, а с двух других – деревянный высокий забор. Со стороны решеток к рынку примыкал небольшой парк, где прогуливались отдыхающие и выгуливали разномастных собак. Решетчатый забор был старый и давно требовал ремонта, через его дыры уличные собаки делали набеги на рыночную помойку, которая в праздничные и воскресные дни привлекала всех своими аппетитными запахами. В деревянных заборах дыр было меньше, с этой стороны некому было пролезать кроме кошек, там находились частные владения.

В ночные часы Арон раза три проходил по своему участку, уделяя особое внимание неосвещенным магазинам; позади плелась старая сука, которая своим устрашающим видом распугивала всю базарную живность встречающуюся по дороге. Вокруг нее носился Джулбас, который был в два раза меньше матери, но страх на ночных обитателей нагонял больше чем его родительница. Его молодой энергии хватало на все: засунуть нос во все щели, облаять попавшуюся на дороге крысу или кошку, пригрозить голодной собаке за забором. Однажды он вспугнул ночного воришку, который устроившись за боковой стенкой магазина, аккуратно вынимал доску за доской, стараясь сделать себе лаз в помещение. Сторожа прошли мимо, но Джулбасу захотелось заглянуть в дыру и он, просунув свою лохматую голову, напугал неудачного воришку, тот с перепуга, громко закричал, а собака яростно залаяла. Арон прибежал на шум; три сторожа препроводили неудачника сначала в сторожку, а потом сдали приехавшей милиции. Так Джулбас стал знаменитостью рынка!

Со временем Арон перестал брать старую суку для охраны – от нее было мало толку: собака все дежурное время лежала около входа сторожки, не обращая ни на какого внимания. Ее оставили дома, где она большую часть времени проводила лежа на крыльце и своим грозным видом пугала прохожих.

Подросший Джулбас считал себя хозяином на рынке, распоряжался всеми живыми тварями, которые находились на этой территории. Особой заботой для него было разгонять скопление собак и кошек на свалке. Он незаметно крался вдоль забора и внезапным громким лаем пугал незваных гостей. Правда, его хозяин не разрешал гоняться за кошками: облаять их было можно, но задирать – нельзя! Кошки тоже играли роль сторожей, уничтожали крыс! Джулбас со временем это понял и перестал обращать на них внимание, но бывали случаи, когда некоторые наглые коты переходили дорогу прямо перед его мордой или лезли своими носами в собственную миску пса… тогда собака становилась охотником и без предупредительного лая бросалась на несчастную жертву. Коты быстро это поняли, поплатившись жизнью нескольких своих собратьев, и перестали задевать собаку.

Кроме котов, Джулбас не любил больших птиц – ворон, которые часто таскали из его миски вкусные куски. Это были очень умные птицы; они добывали себе пищу всегда в паре: одна отвлекала собаку, другая тащила все с его «стола». С ними Джулбас справиться не мог; ему приходилось или съедать всю пищу за один раз, или делиться с «не прошеными гостями».

Когда становилось скучно, он бежал от сторожки к забору, располагающемуся со стороны парка и там, наблюдал за отдыхающими людьми, и собаками. У него не было привычки облаивать прохожих, он просто сидел и смотрел в их сторону. Вот если кто-нибудь пытался пролезть через ветхую решетку, тогда, конечно, инстинкт сторожевого пса брал вверх над добропорядочностью; пес бросался на нарушителя, демонстрируя оскал своих мощных зубов. Связываться с таким сторожем ни у кого не было желания; уже в годовалом возрасте рост Джулбаса в холке достигал почти восемьдесят сантиметров, а вес равнялся шестидесяти килограмм. Его шерсть достаточно густая, а за счет плотного подшерстка вид собаки становился еще более массивным. Бурый окрас в вечерние сумерки делал его мало заметным на фоне серых досок сараев и прилавков; когда перед нарушителем внезапно появлялось такое чудовище, клало ему лапы на грудь, раскрывало страшную пасть, то жертве оставалось только падать на землю и при последнем издыхании молиться о быстрой кончине.

Так называемые «бывалые люди» говорят, что с любой собакой можно справиться… надо только суметь схватить ее за уши, но уши кавказской овчарки по стандартам породы, подлежат купированию; ее призвание защищать стада овец от нападения волков; вступать в бой с хищником. Любая собака инстинктивно бережет уши, как наиболее болезненную часть тела. Именно поэтому в раннем щенячьем возрасте этих собак лишали хрящевой ткани ушей. Джулбасу тоже купировали уши и вместо них на его голове торчали маленькие обрубки, которые играли роль слуховых органов.