Василий Гурковский - Одесса таким не мама

Они случайно встретились с Розой в городе. Обрадовались. Все-таки вместе ходили в школу, хотя и в разные классы. Лиза была на пару лет старше, подругами они не были, но знали друг друга неплохо, тем более, что обе были из еврейских семей Слободки. Это уже как-то роднило, несмотря на разные положения в обществе. Отец Розы был известным адвокатом, мать- преподавала музыку, а в молодости – играла в театре. У них был довольно приличный дом, повар-горничная и свой конюх, возивший отца на работу на одноконной двуколке. За отцом числились индивидуальное хозяйство, юридически он выступал, как Единоличник. Это разрешалось советскими законами.

Чтобы быть адвокатом в Одессе, в двадцатые-тридцатые годы прошлого века, – мало было изучить юриспруденцию, завести знакомства с судейскими, прокурорскими и главарями отдельных криминальных группировок, надо было и самому побывать в нарушителях закона, чтобы не только знать, но и чувствовать ситуацию, изнутри. Отец неоднократно успел побывать и в местах не столь отдаленных, правда, еще при царской власти, что было зачтено ему в достоинство и, при умелом использовании, – мошенничество, подлог, обман, шантаж и многие другие его действия, были засчитаны, как борьба с ненавистным монархическим режимом. Потому он и сохранил часть своих привилегий, в том числе дом, прислугу и гужевой транспорт. Пройдя такую школу, он чувствовал себя уверенно и брался за самые сложные дела, которые, как правило, – выигрывал. Отец Розы пользовался авторитетом у людей по обеим сторонам закона – и правоохранителей, и правонарушителей. И у него это довольно долго и неплохо получалось.

Но такое положение не могло быть постоянным. В одном очень серьезном деле, схлестнулись интересы двух крупных преступных группировок и обе обратились к нему за помощью и содействием, обещая неслыханные гонорары. Адвокат понимал, что это его конец, не только карьеры, но и самой жизни. Он не мог отказаться от участия в этом деле и, одновременно понимал и чувствовал физически, что любой исход дела, в пользу любой из враждующих сторон, это приговор, в первую очередь – ему. И ничто, и никто ему в этом не поможет. Пришло Его время. Он, изучив досконально дело, определился с наиболее «правоверной» стороной-истцом и взялся защищать её интересы. На суде, сторона, интересы которой он защищал, не то, чтобы победила, а не проиграла, в то же время отдельные видные фигуранты проигравшей стороны, из свидетелей превратились в подозреваемых, а некоторые были взяты под стражу в зале суда. И – началось!.

Приехав после суда в свою контору, он только успел сесть за стол, как зазвонил телефон: дежурный из городского отдела милиции, сообщил, что в Слободке, в районе двенадцати часов дня, полностью сгорел его дом. Больше никаких подробностей не было, адвокат вызвал кучера и на двуколке они понеслись в Слободку. До дому ему доехать было не суждено. На дороге, не доезжая до железнодорожного переезда в районе Дюковского сада, перед Слободкой, все живое в экипаже – адвокат, кучер и лошадь, были убиты выстрелами в голову. И никто ничего не видел и не знает. Никакие следственно-розыскные мероприятия, успеха не имели. Дело потом закрыли, потому что никто и не хотел его доводить до конца, по многим причинам.

Когда Роза вернулась домой из школы, а она уже заканчивала восьмой класс, то, что она увидела на месте их дома, потрясло ее, она потеряла сознание и её на пожарной машине отвезли в больницу. Хорошо, что она не пришла на час раньше, когда пожарные, затушив огонь, обнаружили обгоревший труп её мамы, его забрала милиция, погрузив на проезжающую мимо повозку.

Роза несколько дней пробыла в больнице, она не знала, что на этой же территории находится её мать, вернее – то, что от неё осталось, а потом туда же, привезли тела отца и его кучера. От неё это скрывали, боялись, что она просто может не выдержать такого стресса. Не сказали даже, когда хоронили вместе обоих родителей. Через неделю после похорон, к ней пришла их соседка, добрая была женщина и увела её к себе домой. И только тогда, уже она рассказала, что случилось с её родителями и с их домом. Соседка посоветовала Розе, поскорее покинуть этот район, потому что те, кто уничтожил её семью, могут добраться и до неё, если узнают, что она осталась жива. Сказала еще, что несколько дней она может пожить у них, пока осознает и прочувствует сама все то, что случилось и наметит себе план дальнейших действий. Сказала также, что Роза может всегда найти у них временный кров и пищу, если будет в этом, крайняя необходимость. Потом, поколебавшись, добавила: «Знаешь, Роза, признаюсь тебе, когда мы выдавали замуж свою дочь, в Ананьев, я попросила у твоей мамы в долг тысячу рублей, нам было очень нужно. Мама твоя, царствие ей небесное, очень была хорошая женщина, она тайком от мужа, дала мне эти деньги, сказала – отдадите, когда будет возможность. Так вот такая возможность пришла. Дочка удачно вышла замуж, она одна знала про долг и недавно привезла мне эти деньги, даже больше. Я тебе их сейчас отдам, думаю, тебе они сегодня пригодятся».

Она принесла деньги, вручила их Розе. Та взяла деньги и растрогалась, обняла соседку: «Спасибо вам, тетя Поля, я этого никогда не забуду!».

Через несколько дней, Роза вышла в город, ни на что не надеясь. Паспорта у неё еще не было, только свидетельство о рождении, где стояла её фамилия по матери – Шпица. Это мать настояла, чтобы её единственная дочь, еврейка по матери, носила и её (матери) фамилию, а не фамилию её отца, Никопольский, еврея по отцу и украинца по матери. Как показала дальнейшая жизнь, фамилия матери в определенной мере, помогла ей постепенно и незаметно раствориться в одесской среде, до тех пор, пока она не пропала из поля зрения тех, кто мог её искать. Те, кто был причастен к несчастьям семьи Розы, считали, что она погибла при пожаре вместе с мамой, а другим до этого вообще не было дела, так что никто её не искал, зато она искала варианты – как жить дальше с тем, что случилось.

Повезло. Когда она зашла в магазин, чтобы купить себе летние босоножки, встретила там – Лизу. Девушки обрадовались встрече. Лиза еще не знала о трагедии в семье Розы, приняла рассказ землячки близко к сердцу, рассказала о трагедии, случившейся и в её семье, поведала о том, что вынуждена была выйти замуж за моряка, что живет сейчас в его комнате на базе моряков и работает буфетчицей в одной из припортовых «Чайных».

Лиза была не только старше, она уже пообтерлась среди разных людей и понимала жизнь более приземлено, чем шестнадцатилетняя Роза. Прекратив грустные воспоминания, Лиза внимательно посмотрела на молодую землячку и утвердительно спросила: «Судя по тому, что случилось с твоей семьей, можно предположить, что и тебе спокойно жить могут не дать, а раз ты рискнула выйти в город, значит – не знаешь, что дальше делать, и тебе некуда податься. Я – права?». Роза покраснела и – промолчала.